— Такой поступок — есть нападение. Фактические открытие военных действий. А значит не является условием для вступления в силу устава этого оборонительного союза.
— Разве?
— Это было оговорено в заключенном мною с русскими договоре о разграничении интересов. Они там прямо прописали, что подобные поступки совершаются каждыми странами на свой страх и риск. И, если провоцируют военный конфликт, то считаются нападением. А значит каждая страна сама выкручивается.
— Они на это пошли?
— После того, как я согласился разделить с ними земли Северной Америки. Как некогда с Португалией мы поделили Южную.
— А почему я об этом не слышала?
— Потому что слухи я запустил только о продаже русским земель этого поселения. Но им продано сильно больше.
— И сколько они заплатили? По слухам не то пять, не то десять тысяч талеров.
— Полмиллиона талеров. Живой монетой. Сразу. Что очень крепко пополнило казну.
— Полмиллиона? Ну это совсем другое дело… — явственно повеселела Мария Анна. — И когда ты хочешь сказать правду двору? А то все эти слухи… — сделала она характерный знак ручкой.
— Я еще несколько недель понаблюдаю, — улыбнулся Филипп. — После чего дам официальный прием и совместно с русским послом расскажу об условиях договора.
— Представляю, какими дураками станут выглядеть эти кляузники. — усмехнулась супруга.
— Именно… именно… а русские, пускай варятся в этом ужасе, который они там развели. Уверен, что эти толпы вооруженных туземцев рано или поздно обернут свои мушкеты против них… И они сами захлебнуться в собственной глупости.
— А если нет?
— Тогда пускай владеют этими пустынными землями на краю света, — развел руками Филипп и жизнерадостно улыбнулся…
[1] Например, португальский галеон Padre Eterno, спущенный в 1665 году для торговли сахаром, имел водоизмещение 2000 тонн. Хотя португальцы и испанцы начали строить такие галеоны уже в 30-е годы XVII века.
Часть 3
Глава 6
1710 год, август, 2. Москва — под Уфой
Алексей принял бокал с прохладительным напитком, благодарно кивнув официанту.
Шел очередной прием.
И очередная светская беседа.
Сжигающая бесценное время совершенном бездарным образом.
Царевичу же приходилось улыбаться.
Вежливо.
Подчеркнуто вежливо. И очень осторожно подбирать слова, чтобы не давать волю своему раздражению. Он понимал — это все делается без злого умысла. Но легче от этого не становилось…
Персидское посольство уже давно обговорило все интересующие вопросы. И теперь просто шло ожидание… и подготовка к свадьбе.
К невесте ему доступа не давали. Что там, в Персии, что тут. Даже на той тайной встрече, которую, как царевичу казалось, организовали только ради шутки, они лишь несколькими фразами обменялись. В остальное же время шли переговоры либо с самим шахом, либо с разными уважаемыми людьми. Не обязательно персами. Вообще. Сам приезд Алексея секретом не являлся, поэтому в Исфахане он умудрился «пересечься» и с кое-кем из индусов, и с арабами, и представителями негуса Абиссинии.
Было чем заняться.
Плотно так.
Поспать бы.
И разговоры крайне скользкие, сложные, требующие чрезвычайной концентрации внимания. Отчего изматывающие…
Здесь же, в Москве, невесту сразу взяла в оборот Евдокия Федоровна и Миледи. Подтянув ряд других уважаемых дам. В довесок к той «группе поддержки», что приехал с Шахрабано из дома. И в этот «женский мир» его не приглашали. Он там явно был лишним. Формально то девушке нужно было подготовиться к принятию православия. Что же там на деле происходило он не знал, да и не хотел. Лезть туда он просто не имел никакого желания. Хватало того, что изредка сообщала Миледи. Дескать, жива-здорова и вполне довольна жизнь. В Лавру Троицкую съездили с царицей. Еще куда-то. В общем что-то точно происходило…
Сам же Алексей был всецело вовлечен в развлечение гостей. Просто потому, что приходилось постоянно организовывать всякого рода встречи, приемы, посиделки, симпозиумы и так далее. Очень помогал отец, который являлся известным знатоком в сих делах, но «главную скрипку» все же приходилось играть царевичу. Тем более, что вместе с большим персидским посольством в Москву стягивались и другие гости, привлеченные новостями о свадьбе. И их тоже забывать было нельзя…
С каждым днем в Москве становилось для Алексея все более душно, нервно и волнительно. И хотелось, бросив дела, прикинуться ветошью или дохлым тараканом. Слишком уж чуждым для него был этот светский стиль жизни. Хорошо хоть с размещением проблем не было, с кормлением и бытом. Гостиницы и постоялые дворы, построенные в ходе реконструкции города, вполне справлялись. Причем на уровне куда лучшем, чем в иных столицах мира…
В Москве еще на стадии продумывания реконструкции была введена система классификации гостиниц. По звездам. Постоялые дворы имели по этой системе одну или две звезды, а собственно гостиницы — от трех до пяти. О том, как и что там ранжировалось в XX-XXI веке Алексей толком не знал. Никогда не было интересно. Поэтому тут он был вынужден выдумывать систему сам, выводя ее их трех прогрессий.
Первая — просторность помещения и его обстановка. От крохотных коморок, в которых кроме узких одноместных кроватей и шкафов для одежды не было ничего, до просторных номеров с несколькими специализированными комнатами. Для каждой звезды был установлена гарантированная обстановка, отделка и так далее.
Уборка не была связана с количеством звезд и осуществлялась ежедневно везде. Со сменой белья. Да и матрацы после каждого клиента пропаривались перегретым паром от греха подальше. Может быть и перебор, но только таким образом, в сочетании с пропаркой белья, получалось хоть как-то бороться с разного рода живностью. Клоповники или блоховники разводить Алексей не собирался.
Вторая линия — это удобства. Одна звезда подразумевала наличие ватерклозета с умывальниками на этаже. Общего. Пять звезд — отдельную комнату в каждом номере с полноценной ванной, умывальником перед зеркалом и ватерклозетом. Причем вода подавалась из котельной и холодная, и горячая. И да — отелей, в которых не имелось бы ватерклозетов в Москве не строили. Вообще. Это был личный пунктик Алексея, через который он хотел популяризовать подобное новшество.
Третья прогрессия заключалась в питании и дополнительных услугах. В отличие от будущего, здесь при любой гостинице, даже с одной звездой, имелась точка питания. Пусть и простенькая, но в обязательном порядке. Отличия заключались только в ее качествах, ассортименте, обслуживании и так далее. Ну и для пяти звезд подразумевалось наличие дополнительно кафе, вроде того, что держал сам царевич, только поменьше и с более скромным ассортиментом напитков, и бара.
По услугам чуть по другому. У первой и второй звезды их было ровно две без ранжира, а именно доступ к собственной бане и «парковка» для транспортных средств. То есть, конюшня и сарай для карет-телег и прочих повозок. А вот дальше, начиная с трех звезд, начиналось стремительно растущее изобилие…
Постоялые дворы практически полностью размещались на окраинах города. Гостиницы — ближе к центру. И, как следствие, цены очень сильно варьировались. Но не так чтобы и свободно. На каждый номер гостиница должна иметь смету использования с указанием наценки. И если эта наценка выходила за рамки установленной сетки, превышая ее, к владельцам заведения могли прийти лейб-кирасиры для разъяснительной беседы.
Невидимая рука рынка она такая…
Алексею требовался определенный уровень цен и сервиса. Он за него боролся. И он его получил. Из-за чего гости, наезжающие на свадьбу, и ранее в обновленной Москве не бывавшие, либо вообще первый раз посещающие ее, оказывались в полном восторге. Сравнивая мысленно с тем, что у них устроено дома или, допустим, в крупных городах мира, которым им довелось посещать…
