– Ну ладно, давай уже посмотрим твоим страхам в лицо, – сказал я, придерживая лисицу. Роза потерянно кивнула и повела нас дальше по коридору. Пройдя почти до конца крыла, наш путь стал проходить через высокую винтовую лестницу. Сколько бы я не смотрел вверх, но рассмотреть что-либо там я не мог, настолько высоко она уходила.
– Там живёт моя мама. Там она совращает моих родных и проводит приватные встречи. Там, на самом верху самой высокой башни. Ходят легенды, что те, кто зайдёт в её покои, никогда не смогут их покинуть, – почему Роза говорила так, словно сверху нас ожидало вселенское зло? Почему то, как она говорила, напоминало мне всяких фэнтезийных старцев, травящих байки про несметные богатства и ужаснейших чудовищ? Почему кицунэ так обречённо ведет меня туда, хотя сама этого не хочет? Как много «почему», и как мало я узнаю ответов на эти «почему».
– А где живёшь ты? – это я спросил не столько для того, чтобы узнать, сколько для того, чтобы лисицу, которую била мелкая дрожь, отвлечь. Роза посмотрела на меня и кивнула головой в другую сторону. Если точнее, то вниз, куда уводила эта же винтовая лестница, куда-то во тьму.
– Как презренная принцесса, я не могу возвышаться над своим кланом. Но тем не менее, я обязана жить в одной из башен. Раньше та комната, в которой ныне всегда обитает моя мама, была моей. Тогда она была такой уютной и просторной, там было так спокойно и тепло. А сейчас эта башня стала такой страшной, а все те стоны так напоминают предсмертные. Я… Я не хочу туда идти. Хочу к себе, в своё уютное подземелье, закрыться там, чтобы больше никто меня оттуда не смог достать.
– И даже я?
– Нет, – лисица покачала головой. – Хочу закрыться там с тобой, и никогда больше не выходить в тот враждебный мир.
Можно ли это считать признанием? Моё сердце отплясывало чечётку, когда кицунэ говорила это. В голову лезли разные мысли, но все они крутились вокруг одной единственной, пока что неизвестной, комнаты. Я посмотрел в непроглядную тьму внизу, посмотрел в неизвестность вверху, откуда на мгновение донёсся стон. Идти наверх, на встречу с кем-то, кого Роза боится, как будто этот кто-то вырезал всю её семью, казалось невозможным, особенно учитывая состояние молодой суккубы. Ровно в противовес этому было весьма заманчивое предложение уединиться с Розой в её комнате, куда гораздо легче спускаться, даже если придётся нести лисицу на руках. И говоря про уединиться, я совершенно не имел ввиду что-то пошлое. Путь вниз казался самым очевидным, если бы не два но. Первое, это то, что я не с Розой запираться по комнатам сюда приехал. Вспоминая слова лисицы про цель моего визита, мне казалось, что путь вниз истинно неправильный, будто если я соблазнюсь на это, на нормальные отношения с кицунэ можно было не рассчитывать. Второе но было куда проще: наверх всё равно надо будет идти, а идти по лестнице из подземелья будет куда дольше и труднее.
– Давай посмотрим на твою семью, а потом покажешь мне свою комнату. Если захочешь – запрёмся там, и пусть хоть небо на землю упадёт, – не сказать, что решение было лёгким, но мне даже чутьё говорило, что это правильно. Лисица кивнула, и мы начали восхождение по винтовой лестнице. Сколько мы шли, я не знаю. Я пробовал считать ступени, но постоянно сбивался, считал по ударам сердца, но моё колотилось, идеально не попадая в такт колотящемуся сердцу Розы, отчего считать было очень сложно. В конце концов я просто смирился, что когда-нибудь лестница закончится, и за ней будет воплощение похоти в этом мире. Вроде должно утешать, но становилось только тяжелее. И представьте моё изумление, когда нам на встречу кто-то вышел. Эту кицунэ я видел вчера на празднике. Черные блестящие волосы, множество хвостов, пронзительный надменный взгляд серых глаз, лицо первоклассной стервочки, и тело, о красе которого можно было спорить на протяжении двух вечностей. Чёрная кицунэ спускалась по лестнице вниз совершенно нагая, причём из ее мокрой щёлки капала белая жидкость, что абсолютно не смущало многохвостую. Она оценивающе смерила меня взглядом, после чего подошла в плотную. Роза немного испуганно отстранилась, чуть не упав с лестницы, а чёрная кицунэ, тем временем указала на свою промежность и, сверкнув глазами, сказала: «Почисти». В голове на мгновение стало пусто, после чего чей-то пронзительный голос сообщил, что на меня попытались безуспешно применить контрольную способность.
– Нет, – спокойно ответил я, глядя в распахнутые от удивления глаза чёрной кицунэ.
– Нет, ты хочешь всё там почистить, – теперь глаза чёрненькой светились без остановки, а у меня в глазах то темнело, то светлело. – А потом ты ХОЧЕШЬ заполнить меня самостоятельно, – голая лиса, от осознания, что на меня ничего не действует, сорвалась на визг. Я покачал головой, и черная лисица, недовольно фыркнув, бросилась вниз по лестнице. Уверен, что я был удивлён не менее её, потому что в последний раз, когда я попадал под очарование, я был беспомощнее младенца, а сейчас преспокойно пережил очарование от мастериц этого самого очарования.
– Это моя сестра, – оторвала меня от изумления Роза. – Она очень любит, когда в неё парни сначала заливают литры спермы, а потом сами же парни её и выпивают, – даже звучит мерзко. Я поднял Розу на руки и продолжил путь на верх.
– И как ты выросла такой милой, когда твоя сестра – такая сука? – спросил я, чтобы не свихнуться от тишины, нарушаемой только нашими дыханием и сердцебиением.
– Я почти год провела вдали от своих родственничков, а до этого я была той ещё стервой, – ответила лисица. – Когда вернулась, поняла, что то, как они живут – это край. Из-за этого, кстати, меня здесь и недолюбливают, мол не соответствую своему Клану. Где это видано, чтобы порядочная суккуба в семнадцать лет была девственницей?
– У тебя ни разу не было?
– Дим, я же говорила, что не управляю способностями. Я могу оставить от парня иссушенную мумию просто потому, что мне было очень хорошо.
– Жесть, – прокомментировал я.
– Нет, гораздо жёстче то, что я в твоём присутствии, совершенно теряю голову и не контролирую свою силу. А тебе, на кого вся сила и направлена, хоть бы что.
Я, конечно не эксперт, но связано ли это с ростом силы моей способности? Надо будет заглянуть в свой клан и поспрашивать на этот счёт. Наконец-то лестница сменилась площадкой с дверью, откуда издавались протяжные стоны. Надо отдать должное архитектору: если бы кто-то захотел убить человека, живущего в этой башне, то они бы это не сделали, банально задолбавшись идти по лестнице. А для мирных целей эту башню использовать – чистой воды безумие.
– Дима, что бы там не произошло, – Роза положила свою ладонь мне на щеку, заглядывая в мои глаза, – знай: я люблю тебя. И буду любить, что бы не случилось за этой дверью.
Глава 17
– Я люблю тебя, мамочка!
– Давай, двигайся быстрее!
Заранее извиняюсь за свой французский, но блять, что за пиздец здесь творится? Я посмотрел на покрасневшую Розу и снова оглянулся на огромную кровать, где два смазливых паренька, абсолютно не стесняясь громких криков и стонов, ебли ещё одну лисицу. Она была красива, хоть и на её лице виднелись морщинки, её тело – сексуально, хоть и немного полнее эталона, но всё равно заставляло приподниматься. Проблема с этой лисой была лишь одна: оба пацана, долбившие её и классически, и в анал, звали её мамочкой. А судя по тому, что из "мамочки" чуть ли не фонтаном лилась сперма, долбили её так уже очень давно. Вспомнилась сестра Розы, которая шла отсюда тоже заполненная до упора. Ну и семейка.
– Кубусы могут забеременеть только по собственному желанию, а сексуальные тренеровки являются обязательными для всех нас. Кроме меня, по понятным причинам, – сказала Роза, неуверенно потирая руку. Знаешь, это нихрена не объясняет здешнюю оргию. Это звучит так же, как стрелять в собственную собаку, потому что ей не больно, а других мишеней нету. Тем временем троица на кровати заметила нас. Кицунэ с серыми волосами встала со спины, махнув рукой, отчего оба парня отбежали от неё, став по стойке смирно. Мать Розы, уверен, что это она, села на край кровати, раздвинув ноги так, чтобы было видно, как семя понемногу вытекает из её дырочек, и махнула рукой. Увидев этот жест, один из пареньков подбежал к ней положил ей свой стояк на грудь. Стоило женщине коснуться головки пальчиками, как парень сразу же кончил, забрызгав свою мать спермой. Саму женщину это не сильно беспокоило, она засунула головку себе за щёку и принялась сверлить меня взглядом. Несколько раз её глаза вспыхивали, у меня в голове озвучивалось, что меня пытаются очаровать, но даже потемнений в глазах у меня не было.
