заберет многих.
Она замолчала, сунув в рот косицу.
- Госпожа, - Верховный поклонился столь низко, как только мог. – Что мы можем сделать? Как спасти людей?
- Верните, - темные глаза уставились на него.
Сквозь него.
- Верните сердце бога. И тогда, быть может, все случится иначе.
Она покачнулась и коснулась носа. Из ноздри потянулась тонкая алая ниточка. И увидев её, Ксочитл всплеснула руками, бросилась к Императрице, чтобы подхватить на руки.
- Мага зови! – рявкнула она, отбросив всякое смирение. И стало понятно, что сильна в ней кровь, та же, что течет в жилах Владыки Копий. – Пусть тащит свои зелья. А вы…
Ледяной взгляд обвел собравшихся.
- Языки у вас тут длинные. Только и горазды, что болтать. Делом займитесь…
Она удалилась с девочкой на руках, и Верховный почувствовал, как к щекам поднимается кровь. И еще стыд, ибо и вправду день нынешний был потрачен на пустое.
Право слово, какая разница, какими цветами украшать путь к храму? И кому за кем идти в грядущем шествии? Верховный поморщился от стыда и опустился на место.
За магом пошлют.
Да и Ксочитл выглядела вполне способной позаботиться о девочке. Верховный же обвел взглядом Советников.
- Это просто ребенок, - первым нарушил молчание Таслок. – И она вполне может ошибиться.
- Или вовсе придумать это, - махнул рукой Арджи, прозванный Многоруким. – Дети горазды на выдумки.
И мысль эту, показавшуюся вдруг всем на диво удачной, подхватили, потащили, уверяя друг друга, что так оно и есть. И сами же, говорившие, чем дальше, тем сильнее верили, что дело именно в этом.
Детская придумка.
Разве можно воспринимать всерьез детские придумки?
Молчал Владыка копий, хмуро уставившись на карту. На ней яркой звездочкой алело пятно крови. И казалось оно недобрым знаком.
Молчал Хранитель Казны.
Молчал и Гароа, склонив седую голову на грудь. То ли придремал, то ли в раздумья погрузился. Он был стар. Столь стар, что многие вовсе полагали его бессмертным. Но не было ни одного Совета, который бы пропустил Гароа из рода Папоротника. Хотя и не очень понятно было, для чего он появлялся на них, если никогда-то не нарушал он безмятежного молчания, никогда-то не ввязывался в споры и уж тем более не пытался речей говорить.
Но вот дрогнули темные веки.
И шевельнулась рука, лежавшая на колене. И тотчас, повинуясь слабому этому движению, опустился на колени раб, подставляя крепкое плечо. Второй помог старику подняться.
- Хватит, - тихий голос его взрезал гам, словно нож. – Женщина права. Вы только и годны, что болтать. Стыдно.
Взгляд Гароа скользил по лицам, и люди замолкали.
Некоторые отворачивались.
Другие вспыхивали румянцем.
- Вам дано чудо. И возможность. А вы слишком заняты возней и дележкой тех крох власти, которыми обладаете. Вы слепы и бестолковы, - тяжелый посох стукнул о камни.
- Но…
- Мой род не столь могуч, как твой, Арджи Многорукий. И нет у нас тысяч мечей. И нет големов, которых ты так старательно скрываешь ото всех…
Арджи побледнел.
- Можно подумать, один лишь ты ведешь дела с магами, - пробурчал старик. – Гароа никогда не были ни сильны, ни богаты. Но у нас есть то, что утратили вы.
- Ты лжешь!
- Желаешь обвинить меня во лжи? – усмехнулся старик. – Полагаешь, я слишком стар, чтобы выдержать бой?
Арджи выпятил грудь.
Он-то, пребывавший в самом расцвете мужской силы, с малых лет учившийся обращаться с оружием, не сомневался в победе. Даже если найдется кто-то, кто встанет за Гароа.
- Может, и так. Я стар. Да и не были дети Папоротника бойцами. Никогда. За то и даровано нам право не поднимать меча, копья или иного оружия.
- Трусы.
- Хранители памяти, - поправил Гароа. – И тебе, мальчик мой, не стоит пытаться оскорбить меня. Ибо память тоже способна ранить.
- Словами?
- Слова бывают разными. Память… хранит купчую на твою матушку, которую после приняли в род Икуастли, и тот назвал её перед богами дочерью. Прежде чем выдать за твоего отца. А еще расписку о том, что отец твой выплатил старому Икуастли семь мер серебра, а еще подарил земли.
Арджи открыл было рот, но из горла вырвался лишь сип.
- Это наш дар, видеть сокрытое. И беречь его. Когда-то мы были нужны. И важны. Но после случилось так, что память… к ней редко обращаются во времена мира и покоя.
- Ложь! – Арджи схватился за меч.
- Хватит, - Владыка копий поднялся с места. – Не так уж важно, кто там и от кого рожден, если Благословенная не ошиблась. А она не ошиблась.
- Звезды покидают небо, - теперь Гароа стоял, опираясь обеими руками на посох. И лишь молчаливая тень раба возвышалась за его спиной. – Звезды покидают небо чаще, чем обычно. И они вновь становятся ярки.
- Звездопады случались и прежде,
