согласилась Кира. – Мы видим единственный выход в серьёзном кредитовании.
– Мне не нравится этот вариант, – задумчиво заметил я. – Без кредитов, конечно, работать сложно, но если ты должен банкам слишком много, они начинают чувствовать себя хозяевами. Они не упустят случая получить такой рычаг давления на аристократическое семейство. К кредиту обязательно будут прилагаться политические условия, а это меня категорически не устраивает.
– Вы правы, господин, – согласилась Кира. – Но мы не видим другого варианта, хотя много прикидывали и считали.
– Я подумаю, можно ли как-то изловчиться и получить эти заводы, не платя денег, – пообещал я. – Ещё лучше бы сделать так, чтобы князь с Драганой нам заплатили, но на такой финт моей сноровки точно не хватит.
Зайка смотрела на меня круглыми глазами, в которых стоял ужас.
– Ну что ты на меня так смотришь, – недовольно сказал я. – Я же не имею в виду какие-то мошеннические схемы. Это не в моих правилах, да и вообще это было бы самоубийством, с такими-то людьми. Просто попробую найти взаимовыгодное решение.
* * *
– Прошу садиться, достойные, – приветственно кивнул я, усаживаясь на заботливо отодвинутый стул.
Ни в какой комнате для совещаний мы, разумеется, разместиться не смогли бы, так что пришлось использовать зал для торжественных собраний, который на четвёртом механическом, к моему удивлению, имелся. Вот на наших заводах, к примеру, такой роскоши не водилось, и для больших собраний приходилось арендовать зал на стороне. Обходилось это, кстати говоря, недёшево, потому что в аренду зала стандартно включались напитки и лёгкие закуски.
Зал для собраний выглядел совершенно привычно – ряды стульев и сцена, на которой размещался стол президиума. У меня мелькнула мысль, что эти залы, наверное, во всех мирах одинаковы. В голове сразу возникла картинка какого-то термитника, где в президиуме так же, как и мы, сидят инсектоиды, солидно шевеля жвалами. Я чуть было не засмеялся, но вовремя опомнился и быстро перевёл несерьёзную ухмылку в рассеянно-покровительственную улыбку большого начальника.
Наш президиум был невелик – в центре сидел я, с лёгкой улыбкой благосклонно взирая на присутствующих. По левую руку от меня сидела Есения Жданова с горой бумаг и перелистывала их, совершенно не обращая внимания на окружающее. По правую руку сидела Зайка, которая внимательно оглядывала присутствующих, иногда останавливая на ком-то взгляд, отчего тот, на кого она смотрела, начинал нервно ёжиться и ёрзать. Зайка явно уже успела разъяснить здешней публике, чьи в этом лесу орехи. Ну или какие-нибудь корешки – не знаю, что там зайчики в своих лесах едят. Впрочем, данная конкретная зайка легко могла бы питаться и медведями.
Хотя из-за размера зала казалось, что народа в нём немного, на самом деле это было совсем не так. Здесь присутствовали все работники, которые хоть что-то значили на заводе – начальники цехов с заместителями, инженеры, технологи, ну и конечно, офисные акулы из заводоуправления, сидевшие отдельной группой.
Я громко прокашлялся, и негромкий шорох разговоров немедленно утих, сменившись мёртвой тишиной.
– Что ж, начнём, достойные, – заговорил я, убедившись в полном внимании присутствующих. – Как, вероятно, большинству из вас известно, меня зовут Кеннер Арди, и я являюсь главой семейства Арди. Полагаю, нет необходимости рассказывать вам, что четвёртый механический завод был изъят у семейства Лахти в пользу казны княжества. Ну и для тех, кто умудрился проспать всё это время, сообщаю, что князь возложил обязанность управления заводом на наше семейство.
В зале было настолько тихо, что было слышно, как возле окна жужжит поздняя осенняя муха.
– Всех вас волнует вопрос – что изменится? Отвечаю: пока ничего. В частности, курсирующие на заводе разговоры об аттестации сотрудников являются всего лишь пустыми слухами. Насколько нам известно, на заводе нет каких-то заметных проблем с производством или качеством продукции, поэтому мы не видим необходимости в подобной затее. В нашем семействе вообще не принято нервировать людей, которые хорошо работают. Хотя мы, разумеется, проведём всесторонний аудит – просто для того, чтобы понимать, что и как делается на заводе.
По залу пробежали лёгкие шепотки, которые тут же затихли.
– У тех, кто слушал меня внимательно, наверняка возник вопрос: почему я сказал «пока ничего»? – продолжал я. – Дело в том, что пока не решён вопрос – будем ли мы собственниками или просто управляющими. Если мы станем собственниками, со всеми работниками завода будут перезаключены трудовые договоры. Возможно, вы слышали, что наши ставки жалованья несколько выше среднего, и кроме того, наше семейство финансирует программы медицинского и пенсионного страхования работников.
Здесь в зале возник гул разговоров и все разом зашевелились. Об этом в самом деле многие слышали, поэтому на все вакансии у нас была длинная очередь кандидатов. Которая двигалась очень медленно, потому что увольнялись наши сотрудники нечасто.
Я терпеливо пережидал шум, давая людям возможность обменяться мнениями. Наконец, мне это надоело и я постучал по столу. Разговоры тут же затихли.
– Но! – многозначительно сказал я. – Я говорил о работниках завода, а вы не просто работники. Вы те, кто делает этот завод успешным предприятием, и вы вправе ожидать большего. Поэтому договоры с вами будут заключаться уже сейчас, причём не обычные трудовые с заводом, а долгосрочные договоры служения с нашим семейством. Ваше будущее будет полностью обеспечено, и вам не нужно задаваться вопросом, станем мы собственниками или нет.
– А если не станете? – не вытерпел кто-то с места.
Кира сверкнула на него глазами и уже хотела было сказать что-то резкое, но я остановил её движением руки и ответил:
– Если нам придётся уйти с этого завода, мы предоставим вам другую работу, на таких же или лучших условиях.
Ещё несколько человек заёрзали, явно желая, но не решаясь задать вопрос.
– Поднимайте руки у кого есть вопросы, – добродушно сказал я, – я всем отвечу. Лучше три раза спросить, чем один раз не понять. Спрашивайте, – ткнул я пальцем в мужчину, поднявшего руку первым.
– Мы обязаны будем подписать новый контракт?
– Нет, конечно же, – улыбнулся я. – Мы не хотим вас обязывать, да и не вправе этого делать. Но все вы являетесь людьми, от которых критически зависит работа завода, и мы, разумеется, без особого доверия относимся к людям, в чьей лояльности не уверены. И если для, скажем, технолога цеха это не столь критично, то на высоких должностях мы не хотели бы видеть тех, кому не доверяем.
– А у вас найдётся кем нас заменить, если мы все вдруг откажемся подписывать?
– А вы не хотите подписывать? – с любопытством спросил я.
– Нет, почему, – замялся тот. – Просто интересно, как вы можете нас заставить.
– Зачем
