а над двумя нормальными глазами растут еще две пары. Прямо посреди лба! Уши, судя по всему, также считались роскошью, потому как хреновина потеряла их где-то.
«Это… что»? — в ужасе подумал я.
То самый страшный из зверей, что человеком был. Утратил разум, память всю, семью он позабыл. Коль одолеет, то сожрет, а посему — скорей, хватай оружье, в бой вступай, и монстра одолей!
Ох-ре-неть! И как, спрашивается, валить эту тварь? Может, лучше уползти куда подальше, пока цел и невредим?
Увы, но сегодня, определенно, был не мой день. Ветер изменился и тварь начала озираться по сторонам. Уж не знаю, что она там могла унюхать без носа, но любое промедление стоило бы мне жизни.
Копье легло на землю, а я вскочил, доставая уже взведенный арбалет и накладывая болт в желобок.
Выстрел!
Метательный снаряд с чавкающим звуком вонзился монстру в руку, а я лихорадочно начал натягивать тетиву.
Выстрел!
Еще одно попадание, на сей раз — нога. Тварь, изготовившаяся к прыжку, припала на колено и огласила окрестности утробным рыком. Затем монстр рванул вперед, точно и не получил только что двух ранений.
Я только и успел, что подхватить копье, как враг оказался на расстоянии удара и наотмашь приложил меня пудовым кулачищем. Точно лошадь лягнула!
Лошадь с очень, очень острыми когтями.
В груди взорвался клубок боли, а сила удара оказалась столь мощной, что я полетел назад и со всего размаха приложился спиной о дерево.
Воздух в легких неожиданно кончился и дышать стало нечем. Я сдавленно хрюкнул, закашлялся, изо рта полилась кровь. Исцеляющая магия делала свое дело, сращивая разорванные легкие, но за первым ударом последовал второй, за ним третий, четвертый.
Спустя пару секунд я практически потерял сознание от кошмарной, непередаваемой боли, но каким-то чудом оставался жив.
Очередная атака — самая мощная — отбросила меня на добрый десяток метров.
Подняться, должен, подняться!
Но тело отказывалось слушаться. Слишком серьезными оказались нанесенные раны, слишком много крови я потерял, слишком могучей оказалась тварь.
С кряхтением я встал на карачки, глядя на приближающегося монстра. Тот не торопился, на ходу выдергивая из тела болты и явно желая продолжить веселье. Его раны на глазах затягивались, не оставляя после себя даже рубцов.
— Да лечись же ты быстрее! — прохрипел я, плюясь кровью.
Боль мешала соображать, но страх оказался сильнее ее. Тело буквально оцепенело, не в силах пошевелиться, и все, что я мог — это наблюдать за приближающейся смертью.
Чертов ворон, мог бы помочь!
Эта недостойная мыслишка вспыхнула в мозгу, а секунду спустя пришло понимание: «Нет, не поможет. Это — очередное испытание, сильный противник, которого нужно одолеть. Или сдохнуть!»
Сам не понимаю, как умудрялся мыслить столь рационально, плавая в удушающих волнах боли и едва не теряя сознание от шока. Наверное, опыт помогал. Опыт получения по харе. В последние недели у меня было много практики, да.
«Раз можешь тупо смеяться, то способен и на сражение! Не смей сдаваться, червь!»
Я не понял, моя ли голова родила эту мысль, или в пустой черепушке она оказалась стараниями одного архидемона, однако мозги слегка прочистились.
А вслед за этим родился план действий. Глупый и очень рискованный, но, похоже, единственно возможный.
Монстр подходил все ближе и ближе, а я начал плести заклинание.
Сперва шесть узловых точек. Есть. В окружность их. Есть. Соединить линиями. Есть. Руны… Есть! Напитать силой, давай, давай, давай же! Есть, сука, есть!!! Превратить в трехмерное изображение… Есть!
Если не сработает, мне хана.
— Не каркай, Саша, атакуй! — рыкнул я сам на себя.
И когда враг оказался на расстоянии трех шагов, я активировал чары, приказав тем проявиться в реальном мире.
В прошлые разы не получалось. Сотни безуспешных попыток, каждую из которой приходилось заедать, и отнюдь не по причине стресса. Часы, проведенные в подобии медитации. Все время, что я потратил за последнюю неделю, спрессовалось в одной точке и прорвалось готовым заклинанием.
Земля разверзлась и из-под нее полезли костяные руки. Они хватали монстра и тянулись все выше, выше и выше, поставив того сперва на колени, а потом вообще повалили на землю, облепив так, что видна осталась только яростно клацающая зубами голова.
Радоваться успеху времени не оставалось. Вряд ли магические путы удержат чудовище надолго, а как только оно освободится, я сдохну. С трудом поднявшись, доковылял до копья и поднял оружие, затем подошел к твари, замерев над ней.
Наверно, можно было бы просто размозжить ей череп кулаком, но для этого пришлось бы подбираться слишком близко, а это может выйти боком. Лучше уж по старинке.
— Ну что, дружище, давай прикончим очередную неведомую гребаную херню? — обратился я к копью. — Скоро начну на тебя зарубки ставить.
Монстр протяжно взвыл и яростно дернулся, отчего руки мертвяков принялись отчетливо хрустеть. Кажется, следует поспешить — долго магия не продержится.
Я прицелился и со всей силы вонзил копье в глазницу. Промазал и пропорол насквозь щеку. Выдернул копье, ударил еще раз. И еще. И еще. И еще.
Я колол до тех пор, пока пламя ненависти не покинуло все шесть глаз чудовища, а после этого добавил еще пару разрядов молний и закрепил все это мощным хуком магического протеза.
Успокоился лишь тогда, когда от головы твари не осталось и следа. Слишком уж хорошо помнил, с какой скоростью та залечивает раны. И до боли отчетливо понимал, что это значит.
— Айш-нор, — прохрипел я, падая на спину и глядя в небо. — Ничего не хочешь сказать?
- Ты готов! — провозгласил ворон, присев мне на грудь.
— Ну спасибо, Иллидан реверсивный. К чему?
- Идти дальше!
И только сейчас я понял, на каком языке он это произнес.
— Так, стой, погоди, погоди, не спеши! Давай все обсудим!
Договорить я не успел — клюв со всего размаху ударил в лоб, и в следующий миг пришла тьма.
* * *
Айш-нор внимательно осмотрел потерявшего сознание смертного, после чего перелетел на труп потерянного, нашел чудом сохранившуюся луну лба и с огромным аппетитом проглотил ее. Все-таки форма сокола крови имела недостатки, например, не удавалось побороть некоторые инстинкты.
Он чуть-чуть подумал и принялся за кусок мяса, валяющийся неподалеку.
— Коль сладок вкус, приятно послевкусье, — продекламировал архидемон, закончив с трапезой, после чего перевел взор на распластавшееся тело спутника.
Смертный наполнял сердце радостью. Слаб — да, неприспособлен к делам ратным — да, изнежен легкой жизнью — да, да, да! Но… сколь же одарен.
Подумать только, освоить «Длань мертвых» за неделю с небольшим!
