месяц? Триста? Пятьсот? Мне кажется, что побольше! Поэтому вот наши предложения – мы даем вам эти песни бесплатно, но! На полгода! И с условием, что пока их народ не знает – перед каждым исполнением вы называете имена и фамилии авторов. Ну… Пусть – три месяца! Потом, еще три месяца, можешь не называть, если тебе так трудно.
- Потом, когда они пойдут в народ, а мы решим вопросы с регистрацией, будь любезен – на общих основаниях, по репертуарному плану, с отчислениями. Договорились?
Тот молчал, размышлял. Но постепенно его лицо разглаживалось. Видать – прокубатурил, сколько поимеет, вот и успокоился.
- Ладно! По рукам!
- Ну вот! Давайте «спрыснем» наш пока устный, но договор! Ведь договор, как говорится, есть продукт при полном непротивлении сторон!
И опять Варя тихо засмеялась. А вот Игорек видно, что не читал классиков!
- Илья! Покажи мне… куда там у вас можно…
Парни вышли из кабинета, а Иван потянул Варю к себе. Она сначала опешила, но отбиваться не стала. Он прижал ее к себе, а руками начал вовсю тискать за попу. Они целовались, причем девушка отвечала ему.
«Ох какая попа! Большая, упругая! Вот чего мне не хватало с Верой!».
Она все же чуть отодвинулась от него:
- А ты интересный! И напор вон какой. Девушкам такие нравятся.
- А уж ты, Киса, как мне нравишься! Вот прямо сдержать себя не могу!
- Ты все же как-то сдержи себя! А вот… ты сказал, что еще песня для меня есть. Правда?
- Зачем же я буду тебя обманывать? Я же рассчитываю на взаимность? – он попытался поднять ей юбку и запустить свои ручонки туда. Но тут Варя уперлась:
- Ты что – совсем сдурел! Парни же сейчас вернуться!
Услышав голоса внизу, они разошлись. Он – уселся на край подоконника, закурил, а она вернулась на диван.
Потом Илья еще долго спорил с Игорем – они все смотрели в ноты, ругались, что-то чиркали, даже иногда привлекали Варю, чтобы она рассудила их. Но той это скоро надоело, так как в любом случае, она, поддерживая одного, вызывала недовольство другого.
- Иван, а пойдем еще чай поставим, а то эти двое еще долго так ругаться могут.
Они спустились, поставили чайник на керосинку. Косов снова попытался «распустить» руки, но Варя довольно твердо пресекла это.
- Ну что ты такой нетерпеливый. Дай девушке подумать, пошли вон – на лавочке посидим, пока вода греется.
Они сидели на лавочке, Варя, подняв голову к солнцу, закрыв глаза, жмурилась и улыбалась, а он курил, поглядывая на нее.
- Тебе уже доложили… что мы с Ильей… ну – раньше вместе были? – она опустила голову и отвернулась.
- Да.
- И… что ты думаешь?
- Что думаю? Знаешь, я тебя не осуждаю. Как там – «не судите, и не судимы будете!». Всем хочется устроить свою жизнь, а уж девушкам – так тем более. Хороший достаток, дом, семья, дети… Что уж тут непонятного?
Варя, повернув голову, с удивлением смотрела на него:
- Знаешь, я родилась и выросла… тут – неподалеку. Небольшая железнодорожная станция, колхоз рядом. И мамка, и папка – вкалывают всю жизнь, а все концы с концами свести не могут. Нас пятеро в семье, ребятишек. И я решила, что так жить не хочу. Правильно ты сказал – хороший достаток, дом, семья, дети. А там что – в колхозе всю жизнь коров за дойки дергать? Или шпалы укладывать, да костыли заколачивать? А Илья… я к нему очень хорошо отношусь… правда-правда… только вот он – этот достаток мне обеспечить никак не сможет. Не тот он человек! А годы-то идут. Вот так и получилось…
- А Игорь что – может обеспечить?
Она хмыкнула:
- Ну да… тут я ошиблась. Так-то он неплохо зарабатывает, только вот… козел!
- А что не уйдешь куда-нибудь?
- А что я еще умею? Только петь, да танцевать? Все более или менее хорошие места – уже давно разобраны, да еще и очередь туда стоит! И все – через кровать! Да меня бы и это не остановило, как ты понимаешь… Вот только ничего хорошего не предлагают. Вот в койку – часто. А как-то жизнь устроить – желающих нет. Ты вот тоже… ну – хоть не врешь и песни обещаешь. Может с этими песнями – заметят меня, да получше устроится получиться?
- Почему же обещаю? Я их и даю тебе, разве нет?
- А еще – какую? Ну – любопытно же! Ну… не мучь девушку.
Эту песню он довольно часто слышал, правда ни про авторов, ни про время ее написания – ничего не знаю. Она ему нравилась – задорная такая, веселая.
- Давай я тебе пару куплетов напою. Только негромко, почти на ушко, подсядь поближе…
- В роще пел соловушка, там вдали,
Песенку о счастье и о любви
Песенка знакомая и мотив простой
Ой! Как ты мне нравишься! Ой-ёй-ёй-ёй!
Иван увлекся, встал у лавочки и пел чуть громче, чем хотел. Даже пританцовывать начал, видя, как Варя раскраснелась и заблестела глазками. Песня ей нравилась, тут и слепому было бы видно! Она тоже вскочила и закружилась в танце.
- Вот… такая песенка! Ну как тебе!
Она подскочила к нему, и обняв, расцеловала, правда – только в щеки.
- Здорово! Правда – здорово! Ой, как же я рада, что Игорь уговорил меня сюда приехать! Я ведь не хотела! Какой ты молодец, Ваня.
«Ага… молодец-то – молодец, а только стоило ему за попу ее взять – сразу отскочила!».
- Так… а как же нам это все на музыку положить, ноты записать? Илью снова просить – я не хочу. Как же быть-то?
Она смотрела на него с ожиданием, что он и найдет решение.
- А ты… ты же тоже музыкант? Ты сама сможешь подобрать ноты, записать?
Варя явно загрустила:
- Во-первых – мне негде это делать. Во-вторых… н-н-н-е-т… не получится у меня. Это Илья у нас – музыкант талантливый, он даже пробовал сам что-то сочинять. А я… так, певичка. Ну играть могу – на гитаре, на аккордеоне немного. Нет, Ваня, не получиться.
- Ну вот что с тобой делать, а? Ладно… давай подумаем.
Они вернулись за давно уже закипевшим чайником. Здесь он вновь развернулся к ней:
- Ну-ка… иди сюда! – обнял ее, притянул руками за попу,
