— Погоди… — сказал Горо, ты же не хочешь сказать… — но Киоко не дала продолжить. Именно, да, Горо-сан. Кто-то из этой троицы побывал на этой студии. И не в качестве почетного гостя. Да, Горо-сан, именно — охренеть. И вот, узнав о том, что охрана студии вывозит тело повесившейся девушки — их решили наказать. Из Токио уже пришло сообщение о том, что все сотрудники агентства и студии живы и здоровы. Но я взглянула на список командированных, которые были отправлены в командировку за день до происшествия и не вернулись до сих пор. Там ровно четыре человека и двое из них находятся за границей, а вот двое других… думаю, что их уже нет в живых.
— Как-то ты быстро выводы делаешь, Киоко-тян. — сказал Горо: — это все за уши притянуто…
— Это только начало! — и Киоко, сверкая стеклами очков продолжила: — они надавали этим уродам по заднице и те смылись на служебном «Мерседесе», но новички не дали им уйти. Они врезались в них на полном ходу … и…
— И?
— А вот тут у меня нестыковка. — призналась Киоко, разведя руками: — зачем ей была эта рука? Из сентиментальных побуждений? Вряд ли, если бы им была дорога эта девушка, они бы постарались собрать останки целиком а не гнались бы за одной рукой.
— Может это они хотели догнать и добить одного из нападавших, а эта рука всего лишь отвлечение внимания? — предположил Горо, но Киоко его не слушала, она раскладывала по своему столу старые газетные вырезки и копии рапортов.
— Или, не знаю… ритуальные цели? Показать, что никто не может забрать ничего… да и вообще, а зачем этим, которые со студии забирать руку… ах, да… — Горо вдруг почувствовал себя старым и глупым. Конечно же, исполнителям нужно было что-то представить своим начальникам в качестве доказательства исполнения заказа.
— И почему они взяли только левую руку… — проворчал Горо вслух.
— Боже мой… — прошептала Киоко и прижала ладони к щекам: — я знаю, почему они взяли только левую руку. Потому что правая у них уже есть! — и она положила перед Горо газетную вырезку годичной давности. Заголовок гласил что прилив выбросил на берег труп человека. У человека отсутствовала правая рука, по версии газеты ее съели акулы.
— Что?
— И … не только рука. У Сумераги-тайчо уже есть… вот — еще газетные вырезки и рапорты: — глаз, челюсть, нога, скальп и даже … вот!
— Аматэрасу… — прошептал Горо, глядя на вырезки и фото из рапортов: — да что она собирает?!
Глава 28
Жадность — это очень плохое качество. А коготок завяз — всей птичке пропасть. Вот как-то так я и думал, глядя на высокое собрание в гостиной у Майко. Акира заехала за мной в школу сразу после уроков, потому что «дело важное». Вот. Только-только договорился о встрече в клубной комнате (на этот раз точно приду, Ая-чан, ну правда, клянусь своей треуголкой. Что такое треуголка?), перекинулся несколькими словами с Иошико Кин (что, Син, не надумал к нам в клуб, а? будет тебе возможность переодеваться вместе с девчонками), поболтал с Изуми о боксе — он, оказывается даже книгу купил, а тут Акира со своим лимузином на школьной парковке. Посадив меня в лимузин, Акира приказала шоферу ехать к Майко, импровизированная штаб-квартира нашей «команды» временно находилась у нее в гостиной.
— Я знаю, что обещала не трогать тебя без необходимости. — упредила мои возмущённые возгласы Акира, поднимая руку: — Знаю. Но вопрос серьезный и надо было всем собраться. Даже два вопроса.
— Кто виноват и что делать. — буркнул я в пространство. Понятно, что взял деньги — будь добр отрабатывать. Что-то мне это начало не нравиться, да и Акира, я смотрю не в восторге.
— Виновата Майко. — не моргнув глазом констатировала Акира: — А делать мы …
— Эй! Чего это Майко всегда виновата? — возмутилась та с дивана: — как что, так сразу Майко. Это дискриминация.
— Это констатация факта. — Акира посмотрела на нас словно строгая учительница — поверх очков. Кстати, они ей очень идут, к образу подходят. Юбка-карандаш, белая блузка, очки эти, ей бы еще линейку в руки и… — «Синдзи-кун, к доске! Я буду тебя наказывать…» и … дальше я еще не придумал, потому что Майко вскочила с места и мгновенно преобразилась в … Акиру! Только в намного более легкомысленном наряде — и юбка покороче и блузка на две пуговицы расстегнута и в разрезе видны спелые плоды…
— Ты… чего это? Ну-ка, прекрати! — сказала Акира.
— Сама прекрати! — ответила ей вторая Акира.
— Девочки! Давайте не будем ругаться! — встряла с места Читосе, но на нее никто даже внимания не обратил, две Акиры стояли напротив друг друга, набычась.
— Однажды… — сказала Акира, которая оригинальная Акира: — однажды, ты у меня нарвешься, Майко-чан.
— И чего же ты ждешь, зануда-чан? — пропела мягким голосом вторая Акира, которая на самом деле Майко: — чего ты ждешь? Попробуй, если не боишься!
— Майко. Прекрати немедленно. У нас серьезные вопросы и если ты… — оригинальная Акира закрыла глаза, несколько раз вдохнула и выдохнула. Открыла глаза.
— Хорошо. — сказала она: — Пусть. Просто сядь на место, Майко-чан и мы продолжим.
— Это, между прочим, мой дом и не тебе указывать, что мне делать. — проворчала Майко, но села на диван, рядом со мной и Читосе, все еще находясь в образе Акиры.
— Хорошо. — Акира закрыла глаза и помассировала виски кончиками пальцев: — так вот. Мы все тут не в восторге от того, что нас собрали в одну команду. Читосе. Ты у нас человек случайный и положа руку на сердце — просто авантюристка. Тебя манят приключения, и острые ощущения, только поэтому ты согласилась отыгрывать роль. Как только дело дойдет до настоящей опасности или трудностей — скорее всего ты потеряешь интерес и исчезнешь. Ты не способна держать фокус на цели достаточно долгое время, твоя карьера актрисы говорит сама за себя.
— Нет! — принялась было возражать Читосе, но Акира подняла руку, перебивая ее.
— Майко. Ты еще более адреналиновая наркоманка чем Читосе. Ты вообще без дозы бесшабашного угара жить не можешь. И девиз у тебя — сперва врежем, а потом посмотрим. Ты наоборот — в нужный момент выйдешь из-под контроля и можешь напасть на своих же соратников, или увлечься боем.
— Пффф… бла-бла-бла. — Майко в облике Акиры сделала вид что говорит со своей рукой.
— И это — тоже показатель твоей незрелости, даже инфантильности. Ты живешь, пытаясь спрятаться от ответственности за своим «Майко крушить!», но жизни не вырвать кадык и не сломать шею, Майко. Время идет и кем ты продолжаешь быть? Громилой на побегушках у бандитов? Серьезно, Майко ты способна на большее. — Акира отвернулась от Майко и повернулась ко мне. Я поежился.
— Синдзи-кун. Ты вообще непонятно кто. Твоя психика явно нарушена для ребенка твоего возраста. Ты рано повзрослел и тебе пришлось принимать нелегкие решения. Думаю, что жизнь с Нанасэ и общая неустроенность привели к тому, что ты перестал верить людям. Ты циничен и прагматичен, в состоянии действовать хладнокровно и обдуманно, но ты не доверяешь людям. Как результат — и люди не могут довериться тебе. Ты отдаешь себе отчет, что ты попросту пугаешь тех людей, которые знают тебя достаточно близко? Какой подросток смог бы пройти через то, что мы прошли все вместе и не получить моральную травму, возможно даже посттравматический синдром. Ты должен был вскакивать по ночам и плакать. А я ни разу не видела твоих слез, Син. Даже когда я сама плакала. Ты хладнокровно орудовал молотком и топором, когда даже Майко сдерживалась, чтобы не наблевать на пол, Читосе рассказала, как вы тут труп уродовали. Тебя не смутило то, что это когда-то был живой человек? Нет? Видишь, ты — психопат.
— Э… — только и сказал я. Конечно, я благодарен Майко, что она не растрепала об моем … особом положении, но теперь Акира меня за психопата принимает.
— И я. — Акира посмотрела на нас: — моя беда в том, что у меня очень завышенное самомнение. Я высокомерна и как правило склонна недооценивать других людей. Я нетерпелива и довольно склочна. У меня для каждого из вас есть пренебрежительные клички в голове. В критическую минуту я склонна переоценивать себя и действовать самостоятельно. — она замолчала, глядя на нас.
