Силы второй экспедиционной армии, к слову, составили пятнадцать тысяч пехотинцев и полторы тысячи всадников. Разумеется, не считая ста двадцати тяжёлых кораблей и артиллерийского парка в лице трёх осадных орудий, трёх мортир и шести пушек.
Жители Тарракона, поняв, что враг троекратно усилился, естественно, сдались уже на следующий день, причём тогда же сдались и жители Салауриса. Правда, на этот раз никакого бесконтрольного насилия уже не происходило.
Мои офицеры, коим я вставил мозги обратно на их место, разумеется, больше не допускали чего-то столь же вопиющего. Несмотря на недовольство солдат, разумеется.
Тарракон был, таким образом, присоединён к империи на тех же правах, что ранее были присоединены и другие города. Правда, полное гражданство получили лишь греки и финикийцы. Все остальные получили лишь вид на жительство.
В отличие от Салауриса, даже и не сопротивлявшегося моим войскам — там полное гражданство получили все жители города, что очень сильно усилило позиции Салауриса на фоне Тарракона.
Зачем я это сделал? Ну, затем, чтобы послать всем в Иберии вполне понятное и простое сообщение — «сдавайтесь, вам же будет лучше». Ну, а также для того, чтобы иметь надёжный оплот в лице Салауриса на случай предательства Тарракона, но уже скорее приятный бонус, чем основной мотив.
Глава 49. Завершение первого этапа войны
К счастью, зов сработал. Херсонес, одно из более-менее крупных греческих поселений полуострова, вокруг которого пока что кружили лишь редкие тяжёлые корабли, да разведчики, совершенно внезапно решил сдаться.
За что, разумеется, его жители тут же получили всё то же, что и жители Салауриса. Ну, а моя империя, таким образом, пополнилась 3 августа 215 года до нашей эры новым греческим поселением.
Не считая, естественно, избавления от необходимости брать весьма укреплённый город, располагавшийся на очень высокой и крайне защищённой позиции.
Впрочем, возвращаясь к теме, немногим ранее закончили свою работу в Закинфе и Гемероскопейоне и остальные экспедиционные корпуса. Возможно, они бы на что-то подобное откликнулись бы, но, увы, они не дотерпели до сего момента.
Причина же этого заключается в том, что сразу же после захвата Балеар шестой экспедиционный корпус направился к лагерю пятого экспедиционного корпуса, затем, чтобы помочь последнему с захватом Закинфа.
Таким образом, ещё с самого начала апреля ранее укреплённый пунами Закинф выдерживал крайне изнурительную для него осаду, но, в конце концов, город всё же сдался уже 10 мая 215 года до нашей эры.
Объединившись в Закинфе и отдохнув там несколько дней, четвёртый и шестой экспедиционный корпуса выдвинулись 13 мая 215 года до нашей эры в сторону пятого экспедиционного корпуса, осаждавшего Гемероскопейон.
Прибыв к лагерю пятого экспедиционного корпуса 19 мая 215 года до нашей эры, все три корпуса объединились, в свою очередь, в первую экспедиционную армию.
Располагая равными со второй экспедиционной армией, сформированной немногим позже, военными ресурсами, первая экспедиционная армия не имела особых затруднений при осаде Гемероскопейона.
В результате, город всё же взяли штурмом 29 мая 215 год до нашей эры, и, таким образом, большая часть средиземноморского побережья к началу лета оказалась в моих руках.
Отдохнув ровно один день, они выдвинулись в мою сторону 31 числа мая, а прибыли к Акра Левке, где я и располагался, уже 6 июня. Собственно, там же первая экспедиционная армия и объединилась с моим восьмым экспедиционным корпусом.
Ну и, таким образом, остаётся вам поведать лишь о судьбе седьмого экспедиционного корпуса. Между прочим, самого результативного, после меня, конечно же, как показала практика.
Итак, дело в том, что захватывать ему надлежало исключительно пунические поселения, которые защищались пуническим же гарнизоном.
И, так вот вышло, что последние были отозваны не только из захваченных пунами в ходе Второй пунической войны греческих поселений. Да, вы правильно поняли, дорогие читатели — к Новому Карфагену Ганнибал стянул все свои силы.
В результате этого, в свою очередь, пострадала оборона всех остальных населённых пунктов. В том числе и прибрежных поселений на склонах Бетских гор, одних из самых древних поселений на полуострове, к слову.
Этим, естественно, не мог не воспользоваться мой подданный, Фоксид Ахейский. Таким образом, 4 апреля 215 года до н. э. он захватил Малаку, 11 апреля — Картейю, 23 апреля — Секси (он же Экс и римский Секс), 28 апреля — Абдеру, 12 мая — Тагилит (надеюсь, вы всё же используете те карты, что я оставил для вас).
Вы, возможно, захотите узнать, для чего же Фоксид Ахейский, мой верный командующий и далеко не глупый человек, совершил подобный крюк — из Малаки в Картейю, а затем из Картейи уже в Секси, если последняя изначально была ближе к Малаке.
Ну, всё просто — сухопутного пути к Секси из Малаки не существует. По крайней мере, пока что — насчёт будущего я, правда, не уверен.
В любом случае, это делает более осмысленным захват сначала Картейи, в которой уже можно будет погрузить солдат на сопровождающий войско флот и отплыть в сторону Секси, более осмысленным предприятием.
Тем более, что и в Абдеру из Секси по суше тоже не попасть. Хотя бы потому, что сама колония, Секси, практически полностью окружена горами и расположена на очень узком клочке земли. Собственно, как и следующая цель, Абдера, правда, на менее стеснённом пространстве.
Благо, что хотя бы Тагилит, одна из целей, расположена всего лишь в узком пространстве между гор, но туда хотя бы можно попасть по суше без лишних неудобств.
В любом случае, всё это «счастье» закончилось 12 мая, после чего седьмой экспедиционный корпус направился в мою сторону и по плану должен был прибыть к моему расположению уже 24 мая.
В действительности же, его прибытие было отложено на долгий срок. Просто потому, что почти весь 49-ый пехотный полк слёг с высокой температурой в пути, из-за чего вообще весь корпус (в котором были полки с 48-го по 55-ый номер) был вынужден изолироваться от мира на заранее установленный в уставе период — ровно две недели.
Скорее всего, дело было в отравленном колодце, но раз уж в уставе сказано «чёрное — это белое», то так оно и есть. Тем более, что за нарушение воинского устава в данном конкретном случае можно получить или пожизненное, или смертную казнь (в принципе, как и за нарушение большей части предписаний устава).
Так или иначе, из-за этого корпус возобновил своё движение к моему расположению только 26 мая, а прибыл, соответственно, 6 июня. Тогда же, когда и первая экспедиционная армия, собственно.
Так что, начиная с 6 июня 215 года до нашей эры, я руководил первой экспедиционной армией, включавшей в себя тогда корпуса с четвёртого по восьмой номер. Ну, или сорок полков, с 25-го по 64-ый, если вам это вообще хоть что-нибудь говорит.
Вплоть до 7 июня 215 года, когда, собственно, и был окончен первый этап завоевания Иберии. Обе экспедиционные армии были, таким образом, тогда же расформированы.
Высвободившимся же экспедиционным корпусам были возвращены их прежние названия, после чего уже полевые корпуса влились обратно во вновь созданную первую полевую армию.
В захваченной мною части Иберии же, таким образом, остались только гарнизонные части, а также переброшенный сюда десятый пограничный корпус, недавно сформированный в Сирии как раз для охраны моих владений в Иберии.
Кроме того, в качестве своеобразной подмоги ему выступали колонисты из числа ушедших на пенсию ветеранов, включённые в состав местного ополчения.
Ну, не считая военнообязанных колонистов из числа различных иллирийских, фракийских, кавказских и арабских племён, включённых в состав союзных контингентов, разумеется.
В любом случае, мои иберийские владения были надёжно защищены, а потому оставлены в покое, пока в ней происходит реализация запланированных инфраструктурных и иных проектов, необходимых для подготовки крепкого фундамента дальнейшего расширения вглубь полуострова.
