могу гарантировать.
Мая улыбнулась.
— Нарцисс, ты такой… милый, — сказала она. — Я тебя люблю. Но ты же слышал, что об этом думает мама: политика не признает родственных связей. Она при тебе рассказывала, что только за прошедший год трижды получала от твоей тетки Гагары запросы на руны. Там очень приличный список, Нарцисс — мама мне его показывала. Столько мы не продавали другим государствам за целый год! В последний раз просьба твоей тетки больше походила на требование. Сомневаюсь (и мама тоже), что Гагара смирится с полным прекращением поставок. Как она поступит, когда узнает о нашем отказе?
— Расстроится.
— Какая прелесть. Об этом я и говорю! И вряд ли вспомнит о том, что ты мой муж, и что она в юности дружила с моей мамой. Я сама бы на такое обиделась. Правда! И попыталась бы отнять руны силой. Вот потому нам и не обойтись без новых стрелковых полков. Только солдатки смогут уберечь от разграбления если не все великое герцогство, то хотя бы город.
— Ну ладно, хотите увеличить армию — пожалуйста, — сказал я. — Делайте, если вас это успокоит. Не такие уж это и большие расходы. Но поверь: Уралия вам не враг. И в ближайшие годы врагом не станет. Не веришь — скоро убедишься в этом сама, когда приедем в королевство. И с рунами разберемся. Всем хватит. Не переживай. Ведь ты верно сказала: теперь у тебя есть я.
— Хвастун, — сказала Мая.
Улыбнулась.
Снова меня поцеловала.
— Зачем ты собираешься возвращаться в Уралию? — спросила она. — Хочешь познакомить меня со своей теткой?
— И это тоже. Гагара, между прочим, грозилась увлечь тебя мореплаванием. А ты, как знаю, неровно дышишь к кораблям.
Я указал на модель имперского фрегата, что стояла на столе.
— Хочешь прокатиться на таком?
— У королевства такого нет, — сказала Мая. — Он называется «Гордость Империи». В Уралии хоть и есть свой флот, но до имперского ему далеко.
«Не проблема, Сигей. Раздобудем ей именно этот корабль. Напишем императрице. Не пришлет — явимся за ним сами».
«Сомневаюсь, что императрица нам откажет, после того, что сделала с ее армиями Сионора».
— Пару месяцев покатаешься на кораблях попроще. А позже, когда родишь, подарю тебе «Гордость». Тем более что это звучит символично: гордыню имперок не помешает уменьшить.
— Так это тетка Гагара тебе велела пригласить меня в гости? — спросила Мая. — Боюсь, Нарцисс, мама нас не отпустит. Поостережется. Ведь я тебе говорила: политика.
— Причем тут политика? — сказал я. — И чего бояться? Мне предложили в королевстве работу.
— Работу?
— Да. Я хотел отказаться. Но они уговаривали, упрашивали. Я сказал, что подумаю. Решил посоветоваться с тобой. А раз в наших странах сложилась такая сложная обстановка, придется согласиться.
Мая приподнялась.
Я невольно залюбовался ею.
Почувствовал, как в теле вновь забурлила кровь.
— Зачем тебе работать? — спросила Мая. — Нужны деньги — только скажи! Наша семья если и станет настолько бедной, что придется работать даже мужчинам, то нескоро. И уж тем более не в ближайшие годы. Да и вообще… я обещаю: такого не случится никогда!
Я убрал прилипший к ее щеке волосок.
Сказал:
— Но я хочу попробовать. Уж очень хорошую должность мне пообещали. Престижную.
— Какая прелесть! Кто пообещал? Тетка?! И кем она решила сделать моего мужа? Даже интересно!
— Королем.
— Кем?
— Королем Уралии Львом Первым, — сказал я.
— Это ты так шутишь? — спросила Мая.
— Никаких шуток. Мои сестры умерли. Я единственный выживший ребенок Львицы Седьмой. На прошлом королевском совете меня провозгласили наследником престола. Правда без моего согласия. Я возмутился, конечно. Но министры и тетка Гагара принялись меня уговаривать. Утверждали, что кандидатуры лучше моей не существует. И такие доводы приводили, что я им почти поверил. И все же решил узнать твое мнение. Сказал всем, что дам ответ, посовещавшись с тобой. Тогда тетка и пообещала развлекать тебя кораблями, пока я буду занят работой.
— Но королей не бывает.
— Если ты меня поддержишь, то один появится. А без тебя я в Уралию не поеду. Так и знай. Открою в Залесске кулинарную школу, буду развивать мировую кулинарию — тоже неплохо. Ты ведь знаешь, как я люблю готовить. А жалеть буду только об одном: королевский трон не достанется нашему ребенку. Или считаешь, ей хватит и великого герцогства?
— Пупсик! — сказала Мая. — Ты меня совсем запутал! Постой. Какой трон? Кто тебя на него пустит? Ты же мужчина!
— Мою кровь признали годной, — сказал я, — львиной. С такой — хоть сейчас на престол. Тут все нормально. И не имеет значения, какого пола ее носитель. Как говорила моя бабка: наша семья сама устанавливает законы. Скажем: править будет король, а не королева — так и будет!
— Ты меня запутал. А почему трон не перейдет к нашей дочери?
— Это если я от него откажусь. Тогда Львиный трон займет Гагара. А после — его унаследуют тетушкины потомки. Тут ничего не поделаешь, Мая, право наследования в этом случае перейдет к младшей ветви моей семьи.
Мая села, скрестила ноги.
— Какая прелесть! — сказала она. — Тебя действительно хотят короновать?
— Думаю, твоя мама скоро получит приглашение на церемонию, — сказал я. — Если я не откажусь стать королем.
— С чего вдруг ты должен отказаться? Так… наша малышка может унаследовать престол Уралии? Стать Львицей Восьмой? А как же великое герцогство?
— А что с ним?
— Дочь не сможет править и там, и там.
— Спорное утверждение, — сказал я. — А с другой стороны… кто сказал, что у нас будет один ребенок?
— В нашей семье так принято, — сказала Мая.
Прижала ладонь к животу.
Задумалась.
— Впрочем, ты прав, — сказала она. — Мы сами устанавливаем законы.
Спросила:
— Когда едем в королевство?
— Так мне соглашаться?
— Конечно! — сказала Мая. — А как иначе?!
— Хорошо, — сказал я. — Сперва хорошенько выспимся. А потом решим, когда нам лучше отправиться в путь. Но до отъезда я хотел бы пообщаться с твоей бабушкой. Сможешь устроить мне встречу с ней?
— Зачем?
— У меня нет опыта в управлении королевством. И даже не представляю, с какой стороны подойти к этому делу. Мне бы не помешали советы знающего человека. К кому еще обратиться с таким вопросом, если не к твоей бабушке? Великой герцогине, думаю, сейчас не до меня. А если бы Пята еще и порекомендовала мне людей, способных помочь разобраться в делах королевства, моей признательности не было бы предела.
— Боюсь, Нарцисс, бабушка сейчас не сможет уделить нам время. Она возится с Машиной. Пройдет не один день, прежде чем бабуля осознает, что исправить Машину невозможно. Меня готовили править великим герцогством.
