немного соленую от пота, после боя. — Хья…
— Поцелуй в щеку, конечно хорошо, но мне мало. — проговорил я и неожиданно, для Урараки, соединил наши уста. Я решил утешить бедняжку, как умел, постарался переключить её с грусти поражения, на смущение и приятные ощущения, второе, всяко лучше будет.
Урарака было хотела отстранится, но я не позволил, углубив поцелуй, и наминая её гладкую кожу рукой, начиная с талии и пройдя через футболку до живота.
— Ммх, с-стой Ак-кира. — с явным нежеланием разъединила наши губы.
— Ты такая потная и разгоряченная, так и просишься тебя скушать. — несмотря на вялое сопротивление Урараки, я опустил голову к потненькому животу милашки и тоже лизнул его. — И здесь ты тоже солененькая. — облизал я губы.
— Н-не могу, м-мне неловко… — стыдливо прикрыла свое тело руками она.
— …Урарака, я тебе нравлюсь? Просто, ты всегда убегаешь, когда речь заходит об наших отношениях. Я же, тебе не противен? — спросил я напрямую, не забыв, сделать максимально жалостливое лицо.
— Н-нет, конечно нет! Но о-отношения…я н-не знаю. — неуверенно ответила она, периодически заикаясь.
— Понимаю, ты не можешь дать ответ сейчас. Я буду ждать твоего ответа, до конца этого семестра, Очако. — положил я руку на её щеку, и вновь поцеловал, но не углубил его.
В самый неудобный момент, нас прервал звонок на мобильник Урараки.
— Ой, это мама и папа! — схватилась она за мобильник, и вспомнив, что мы только что делали, снова залилась краской.
— Не буду мешать твоему разговору с родителями. — вышел я за дверь, дабы больше не стеснять её.
Следующий бой, должен быть мой, поэтому я отправился обратно на стадион, попутно, продолжив ковыряться в чертежах своего экзоскелета, на наруче.
Думаю, его уже можно будет испытать, после фестиваля, только сначала надо провести ещё пару тестов на гидравлику и моторные функции. И наверно, ещё несколько раз провести диагностику, так, на всякий пожарный.
Я немного увлекся своими думами, что даже не сразу заметил живое препятствие, возникшее передо мной.
— Здрасте. — поздоровался я с высоким мужиком, ростом почти с два метра, с огненной бородой и шевелюрой, в облегающем костюме.
— О-о-о, так вот ты где. — сказал Старатель, так, словно искал меня. Это не кто иной, как Энджи Тодороки, герой номер два Старатель, и отец Сёко.
— Ты хорошо меня впечатлил. Твоя причуда очень сильна, в будущем из тебя выйдет очень сильный герой. — высказался Старатель, но мне не понравилась его похвала. Звучало так, словно он сравнивает меня с кем-то.
— К чему это всё? Вы что-то хотите сказать? Если так, говорите прямо, без утайки. — сложил я руки крест накрест.
— Следующий бой, против тебя и Сёко. У моей дочери, есть цель, миссия. Превзойти Всемогущего. Её матч, против тебя, послужит отличной тренировкой для неё. — говорил Старатель, и чем больше он открывал рот, тем больше у меня возникало желание избить его. — Так что постарайся, хотя бы немного побороться.
— Честно сказать, я несколько разочарован. Тодороки дала наиболее четкое описание вам, как “урода, испоганившего мою жизнь”. Я думал она несколько утрирует, но это правда, Старатель, вы тот еще кусок дерьма. — сказал я, всё что о нём думаю
— Т-ты… — закипел от злости Тодороки-старший, отчего температура вокруг него резко поднялась, даже пол под его огненной подошвой, и стены, немного оплавились. Причуда Энджи, это манипуляции огнём, причем его причуда одна из самых сильных огненных причуд в мире. Мне впрочем было плевать, так как у меня сопротивляемость к высоким температурам. — Мальчишка, не стоит злить меня. — немного успокоился он. Энджи взрослый мужик, и избиение подростка, явно может подпортить его репутацию. Бить меня он не будет, по крайней мере, пока я не спровоцирую его сильнее. И я даже знаю как.
— У вашей дочки очень мягкий язычок. А её огненно-ледяной поцелуй, был просто чудесен. — заявил я с лыбой до ушей, на миг сильно ошарашив Старателя.
Каким бы говнюком не был Старатель, он всё же отец. А любой отец, даже самый дерьмовый, терпеть не может ухажёров своей дочки…это он и доказал, схватив меня за шкирку.
— Гадёныш! Даже и не думай приближаться к моей дочери! — резко поменял своё решение огненный усач, и встряхнул меня, но я вывернул его руку, легко выбравшись из захвата.
— Правда? Я рассчитывал продолжить наши отношения в горизонтальной плоскости, если понимаете о чём я. — еще сильнее разозлил я усача и исчез на сверхскорости, как раз тогда Старатель ударил огненным кулаком в том месте, где я был секунду назад, но меня и след уже простыл.
* * *
— ИТАК, БОЙ МЕЖДУ СИЛЬНЕЙШИМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ СВОЕГО КЛАССА! НО САМЫМ ЛУЧШИМ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДИН! МИЗУИРО ПРОТИВ ТОДОРОКИ! — во весь голос, крикнул Мик.
— Не разочаруй меня Тодороки, как не разочаровала своим губками. — добавил я уже тише, но так, чтобы именно она меня услышала.
— Если ты рассчитываешь ввести меня в ступор своими смущающими фразами, можешь забыть об этом, это не сработает. — проговорила она, но её щеки немного покраснели. И в это же время, я услышал громкий скрежет зубов Тодороки-старшего что наблюдал за боем с трибун, хех.
— Победа будет моей. — с её ноги сорвалась волна льда, на большой скорости, приближающееся ко мне, но недостаточно быстро. Мне не составило труда, сдвинутся в сторону, от ледяной атаки.
— И правда, мне стоит стать серьезней. Пусть ты и милашка, но даже так, я не буду подаваться. — поднял я руку, окутанную светом, собираясь атаковать первым.
Глава 27 — Финал фестиваля
Сёко, не дожидаясь моего нападения, первой атаковала меня, волной льда, больше предыдущей. В этот раз, я не стал уворачиваться, ударив заряженным светом, кулаком о землю, вмиг разбив весь лёд. Удар я дополнительно усилил гравитационным давлением, из-за чего чего, появилась расщелина в бетоне, проходящая от одного края арены к другому. Тодороки пришлось закрыться от ударной волны, стенкой из льда, но даже так, она не поглотила весь удар, и Сёко отбросило к самому краю. В последний момент, она успела наморозить за спиной еще льда, чтобы затормозить.
— Тодороки, таким темпом, тебе меня не победить. Твой лёд годиться лишь для защиты и обездвиживания, но не нападения. Если ты хочешь победить меня, используй огонь. — сказал я, но этим, лишь разозлил её.
— Я не буду использовать причуду грёбаного папаши! — воскликнула она, поднявшись на ноги и опять атаковала, ледяной
