от боли на месте! Тому Тейну вообще голову отгрыз, тёмное отродье, а Хильтруде поддал когтями по лицу и ещё куда-то! Ладно, мы вывалились в здешнем дворе, и по дракону начали стрелять, он и улетел!
А скотинушка-то наша костяная просто чемпион!
— Увижу Каэдвалара — расцелую костяную морду, — сообщила я. — И надо быть совсем безмозглым, чтобы нападать на владельца дракона!
— Так ему ж самку приготовили. Лорд Годрик за огромные деньги нашёл и велел доставить в Туманный лес, думали, она подчинится и уведет Каэдвалара-то, а её саму раньше срока нашла невеста эта, коза драная, и прикормила!
— Ты, говори, да не заговаривайся, слышишь? Много она б вам со сломанной ногой налетала, Ясечка-то! — возмутилась я.
Я бы и ещё что-нибудь сказала, но пленник молчал.
— Нам нужно ещё что-нибудь знать? — спрашиваю парней.
— Я бы послушал, чего ради он всё это затеял. Что обещал дядя Годрик ему самому, — раздумчиво сказал Бриан.
— Я бы тоже послушал. Хьюго всегда говорил, что этот вот нечестивец ему как ещё один брат, они и выросли вместе, — добавил Томас.
Ричард приподнял голову и оглядел большой пустой холл.
— Ясное дело, вам не понять. Он обещал мне вот это всё, ясно вам? — и показывает, значит, на пространство вокруг.
— Головой повредился? — спросил Бриан.
— Может, ему скотинушка наша не только руку откусила? — задумчиво произнесла я. — Бредит ведь. Или у него того, от боли глюки? Видения?
— От боли может быть, — со знанием дела закивал Томас. — Ещё от прямого божественного вмешательства, но в его случае я не верю.
— Смейтесь-смейтесь, а ещё не ясно, чья возьмёт, — вдруг усмехнулся Ричард. — И если победит лорд Годрик, то и я тоже разом с ним. Потому что я его сын.
— Чего? — не поверил Томас. — Почему это ты его сын?
— Он сам мне сказал. Сказал, что, ну, был близок с моей матерью, и потом она родила меня. От него, а не от отца. И что если я помогу, то останусь единственным наследником. Король отдаст графский титул ему, а других детей у него нет.
— И ты поверил? — изумился Томас.
— Поверил. Я похож на мать, поэтому… он мог быть моим отцом. И я помог ему, потому что при Хьюго я бы всю жизнь оставался одним из командиров, а после его смерти, и после смерти вас всех, как пособников и укрывателей убийцы, унаследовал бы всё!
— А у вас убийца может наследовать убитому? — спросила я.
— Ни в коем случае, — покачал головой Томас. — Если обстоятельства открылись и стало известно, что предал и убил из корысти, то не может быть никакого наследства.
— Так что ты в пролёте, понял? — он не понял, и я пояснила: — Пролетаешь, как фанера над… столицей. И вообще, чего мы его слушаем? Может, хватит?
— Миледи права, — кивнул Бриан, перетёк Ричарду за спину и надавил там на что-то.
Ричард обмяк.
— Давайте свяжем его магически и куда-нибудь спрячем, — сказал Томас.
Я поддержала. Они связали Ричарда совместно — один верёвкой, другой магией. Подвесили в воздухе и велели следовать за нами — чтоб руками не тащить.
Томас прислушался к звукам снаружи.
— Что-то мне подсказывает, что там Стефан справится.
Я закивала.
— А мы идём освобождать Хьюго!
Глава 34. Спасательная операция
Мы оставили Ричарда в какой-то комнатке первого этажа, Томас сказал, чья она, но я не запомнила. Главное, там не было ни души, и он ещё наложил какое-то заклятье на дверь — чтобы никто, кроме него, не смог отпереть. Вот и правильно.
А мы отошли ещё в какой-то закуток. Я только головой вертела да глазами моргала — потому что замок реально оказался как несколько Морторов, тот-то я за полчаса обходила, оба жилых этажа и ещё что-нибудь неучтённое. А здесь натурально заблудиться можно и не найтись никогда. И пусто, вот прямо пусто — прямо как у нас там поначалу.
Ой, нет, не пусто. Томас заглянул куда-то, раздался писк и ойканье, и за той дверью оказались какие-то женщины с детьми. Они радостно восклицали что-то вроде «милорд Томас воротился», и я поняла, что всё ок.
Мы вошли в какую-то подсобку возле кухни, там прятались женщины — десяток, и несколько детей. Томаса облепили, трогали, спрашивали — что творится снаружи, и не преставился ли, часом, милорд Годрик, было бы неплохо, потому что он всем тут преизрядно надоел. И ещё было бы неплохо, если бы вернулся милорд Стефан и навёл порядок. Очень жаль, что нет больше милорда Вильгельма, он был строг, но справедлив. И милорда Хьюго тоже жаль, милорд Годрик сказал, что он если и жив, то ему недолго уже осталось. Как так милорд Хьюго здесь? Нет, не видели, сказали бы непременно. Давайте, мы вам поесть достанем, ужин-то не варили, страшно. От обеда что-то немного осталось, вот, хлеб есть, сыр есть. Что, на троих? Берите, милорды, хлеба хватит, и сыра, и вот ещё молоко есть, утреннее, в холодке держали.
Я поняла, что все заседания за столом в Морторе были давно, и там я больше слушала других и командовала переменами блюд, чем ела. Поэтому вцепилась в хлеб с сыром, будто прибыла из голодного края. И сыр съела, и добавки попросила, и потом поблагодарила добрых женщин. Те как услышали женский голос, так чуть в обморок не попадали.
— Ой, а мы думали, раз меч и штаны странные, то милорд…
— А оказалась миледи. И мне очень нужно знать, где может быть милорд Хьюго. Мы точно знаем, что он здесь, — я осмотрела их всех.
— Скажите, добрые женщины, не было ли такого вчера и сегодня, чтобы милорд Годрик ходил куда-то, куда обычно не ходит? — спросил Бриан.
Те только переглянулись, да плечами пожали. А потом из-за юбок одной из них вылез мелкий мальчишка, кудрявый и чумазый.
— В подвалы он ходил, мы видели. Хотели проследить, нас-то в те подвалы не пускают, а поглядеть хочется! Он вчера ходил, ближе к вечеру. Сначала на дворе с кем-то дрались, кричали про дракона, да откуда тут взяться дракону? А потом он ушёл в подвал, но скоро вернулся. А сегодня тоже ушёл туда, и не велел никому за ним ходить, только с ближней стражей пошёл. И как пошёл, так снаружи-то и напали, и сразу-то не разобрали, кто напал, а потом оказалось, что это милорд Стефан пришёл забирать своё, храни его все боги, тёмные и светлые!
— Благодарю тебя, как зовут? — спросил Томас.
— А Вилли, — сообщил мальчишка.
— Далеко
