— Ты не дослушал! — эльфийка стрельнула бы молнией из глаз, если бы умела. — Расскажешь о тех, кто рядом с академией обитает и сделаешь мне подарок. Подготовишь как следует ту часть порождения, что я сама выберу.
— То есть рассказать вам о ближайших тварях, добыть выбранную тобой, подготовить её часть укрепляющим раствором и подарить тебе?
— Да, — эльфа встала в победную позу. В толпе ученики одобрительно закивали.
Вот только стоящие рядом с нами Талия и Нобл смотрели на Эльту как на последнюю портовую шлюху, а Фанул стоял с видом философа, переосмыслявшего собственное представление об окружающем мире.
— Хорошо, — я кивнул, а толпа зааплодировала остроухой.
— И не забывай, что я всегда смогу взять их и спросить с тебя, как ты к ним относишься! — Эльта горделиво задрала нос и посмотрела на меня с чувством выполненного долга.
Вполне правильно пожертвовать частью моей репутации, но обезопасить нашу компанию. Теперь Фанул, Талия и Нобл в безопасности и с них никто не спросит за общение с ксатом. Вот только как объяснить этой троице, что Эльта не спятившая горделивая сука?
— Не забудь сообщить об этом в магистрат, — где-то сбоку раздался знакомый голос. За толпой стоял Гнал в сопровождении двух матонов. Мы настолько увлеклись этой наигранной перепалкой, что не заметили распахнувшиеся двери холла.
— Кто?
— Ты, ксат. Именно контрактники выбирают личных заказчиков. Обычно это делают сразу после церемонии, или на следующий день. Но ты сделаешь это сегодня, — Гнал показал в сторону выхода. — Собирайся, тебя ждут.
Как же не вовремя он появился! Я ведь хотел объясниться перед троицей за поведение Эльты и сохранить наши отношения — но они ведь обложат её таким слоем мата, что даже у меня уши в трубочку свернутся! Даже сейчас они не сводят с эльфийки взгляда и смотрят на неё, как на личного врага. А она, не в силах посмотреть в их сторону, только и может горделиво улыбаться, с печальным выражением глаз.
— Вечером продолжим этот разговор, — я умоляюще посмотрел на троицу. Те ответили кивками. Эльта тоже кивнула и чуть ли не бегом направилась в свою комнату.
Попросив Гнала подождать — я пошёл в комнату за ботинками и плащом. Толпа учеников у лестницы расступилась. Из-за ситуации на арене презрение во взглядах исчезло, но брезгливость никуда не делась, будто моё осквернение могло передаться сквозь одежду, через прикосновение.
Мы молча прошли через часть первого кольца, вышли из восточных ворот и зашли в северные, обогнув запрещённую территорию кольца. Так же молча зашли во второе кольцо и подошли к одному из зданий, где я захотел развернуться и бежать сломя голову подальше из этой чёртовой западни. Около здания стояла простая деревянная карета без украшений и убранств, с обычными лошадьми в упряжи.
Я стиснул зубы как можно крепче, справляясь с накатившими эмоциями. Зачем кому-то устраивать драку в самом центре академии? Нет, этот кто-то приехал явно по другому поводу.
— Дам совет, — мы с Гналом остановились перед массивными входными дверьми в здание. — Неделю назад тебе всё сошло с рук, но сегодня не дерзи магистрату, если хочешь жить.
Воздух внутри здания несравнимо суше уличного из-за двух огромных растопленных каминов у боковых стен просторного главного холла, освещаемого в слабом фиолетовом оттенке от магических светильников. В задней части холла широкая деревянная лестница стремилась на второй этаж, разделялась надвое и уходила на третий. Каждую стену украшали гобелены, картины и фрески с изображением битв двух магов. Один из них всегда изображался в белых одеждах, а другой — в чёрных.
Нас встретила женщина-маг и повела на третий этаж. Всё это время мои сопровождающие молчали. Казалось, они трепещут перед величием стен магистрата и теми, кто управляет академией. Хотя, как по мне: стены как стены, и придурки как придурки.
Вот только в здешнем антураже кое-что вызывало у меня приступ панического беспокойства. Нигде не было других разумных, и если бы не толстые ковры, то по опустевшим коридорам эхом бы разносился звук наших шагов.
Мы подошли к огромной двери, расписанной рунами и магическими кругами, переливающимися всеми возможными цветами. Гнал постучал в дверь. Через несколько мгновений свечение пропало, дверь приоткрылась и мне одному разрешили войти.
— Лик’Тулкис, — произнёс магистор Кузаун, стоило мне войти в огромнейший кабинет, уставленный стеллажами с книгами и свитками, и с чучелами зверей, стойками с посохами, и с десятками магических светильников на стенах.
В центре кабинета за длинным овальным столом сидели два церковника и шесть высших магов академии. Все маги смотрели на меня как на неприятную оказию в их жизни — с которой им, тем не менее, придётся сосуществовать. Из шести ратонов Кузауна и Тушу я узнал сразу, а остальных только видел на стадионе. Оба церковника, Хубар и его наставник, смотрели на меня как на нестерпимое недоразумение — которое им, тем не менее, придётся терпеть.
В дальней части кабинета за широким столом сидел старый маразматик и отрешённо смотрел на всех собравшихся. Вид у него был такой, будто целый час ему мозг полоскали зубным порошком. Думаю, старик не отказался бы всё бросить и уединится в соседней комнате, двери в которую находились в стене недалеко от его рабочего стола.
Я не придумал ничего лучше, чем коротко кивнуть собравшимся.
— Меньше недели назад ты стал частью академии, и…
— Прошу меня простить, магистор, но вы неточны, — Кузауну возразил старый церковник, встряхнув седой козлиной бородкой.
— Сейчас мы говорим об общих моментах. К частностям перейдём позже, — один из сидевших магов мягко посмотрел на церковника.
— Так вот, Лик’Тулкис, — продолжил Кузаун. — Как и мы, ты стал частью академии. И ты должен соблюдать её правила.
— Я приношу свои самые искренние извинения, если кого-то оскорбил. Но хочу известить собравшихся, что ни о каких правилах академии мне раньше слышать не доводилось. Если у вас есть отдельная брошюра, где они расписаны, то я с удовольствием с ней ознакомлюсь.
Меня хоть и тошнило от происходящего, но сейчас следовало выкручиваться и всем своим видом показывать, что я готов сотрудничать с академией.
— Тогда, сегодня мы простим твоё невежество, — Кузаун удовлетворённо кивнул. — Книг подобных нет, но твой наставник обучит тебя всему. Надеюсь, ты приложишь должные усилия и всё запомнишь?
— Да, — я на секунду замолк, гася внутри себя подступающую тошноту, — господин магистор.
Называть этих тварей «господами» — это настолько противно, что хочется язык себе вырвать. Они хотели меня убить, а мне теперь перед ними расшаркиваться… Но, если это убережёт от нападения драконов; если это спасёт мою жизнь; если это предоставить шанс стать сильнее; если я смогу подготовиться к поискам семьи — то пожалуйста. Всё равно мою гордость эти слова нисколько не задевают. На колени я ни перед кем не встану, я никогда не откажусь от своей гордости, а обозвать их «господами» — это часть местного этикета. Ведь не рушится гордость у разумного, когда он благодарить другого за помощь.
— Приятно видеть, что даже такое жи…
Противный голос жирной женщины с паклей седых волос прервал начальник всех начальников академии, стукнув посохом об пол. Женщина намёк старика прекрасно поняла и заткнулась, бросив на меня полный презрения взгляд.
— У всех собравшихся на сегодня масса дел. Мы перейдём к сути, немедленно, сообщил Кузаун и негромко позвал встретившую нас женщину, чтобы та сходила за «теми двумя». — Лик’Тулкис, твоя ситуация более чем необычна, — Кузаун перебрал пальцами по древку своего посоха. — Тебе лишь двадцать пять лет, до совершеннолетия тебе далеко, но ты оказался на свободном материке. Почему так произошло?
Снаружи я остался беспристрастным, но внутри меня всего скрутило. После всего случившегося мне отвратна даже сама мысль стоять с этими тварями в одном помещении, тем более рассказать им о моей жизни. Да и не хватало, чтобы магистрат и церковники через обрывочные сведения вышли на маму с сестрёнкой.
