роль, как тот Штирлиц. Никто не разоблачит комсомольца Милославского, пока не найдут его комсомольский билет и номерной значок. Шучу, не дошли в СССР до номерных комсомольских значком, да и октябрятские звездочки с головой маленького херувима без номеров были.
Поход по ремесленным лавкам в этот раз не задался, зато появилась важная информация. Кто нанял банду, «говорливый» не знал, но, по его словам, выходило так, что пришел человек, знающий входы и выходы в полукриминальной и откровенно криминальной тусовке. И человек этот заказал и оплатил наезд на Дорда с угрозами и передачей послания о недопустимости самостоятельной торговли вином. А в случае силовой фазы разрешалось и даже рекомендовалось убить одного из слуг, за мою смерть при этом не заплатили. То есть «виконта отпинайте, а дальше как хотите». Какую я получил информацию? Да такую — винное лобби увидело в моей успешной попытке торговать вином угрозу своим доходам. Я ладно, так ведь и другие производители по моему примеру начнут сами торговлю вести. А это уже не потеря части доходов — это весь бизнес насмарку! Верю, за такое можно наехать и даже убить.
Ситуация с криминалом тут интересная складывается. На землях аристократов сыском и профилактикой занимается владетельный лорд, в этом и долг его, и интерес. Он обязуется своих подданых защищать, он же заинтересован, чтоб они жили безбедно и платили подати. Любой вор или грабитель, по сути, начинает стричь его овец. Так что бароны и графы как могут организуют поиск татей и сокращение их поголовья. А в коронных и вольных городах история другая, там никто никакого сыска не ведет. Если ты поймал за руку вора и можешь доказать его вину — тащи гада к судье, обвиняй и доказывай. Убедишь — того покарают, возможно до смерти. А нет, отпустят, еще и виру тебе выкатят за шельмование честного человека. Стража городская присматривает как бы за порядком. Как бы стража как бы смотрит. Если увидит и сможет схватить злоумышленника — скорый суд и казнь или иное наказание для не откупившегося неудачника. В остальных случаях — ничего. Так что спасение честных граждан от ворья — дело рук этих самых граждан.
Вывод — у меня появился враг или враги, мне нужно держать ухо востро и… собирать вокруг себя отряд. А еще создавать положительное мнение. Они еще не знают, с кем связались! Они не представляют, что дворянин может начать рассказывать своим знакомым, читай — благородным господам, об отвратительной выходке зарвавшейся черни, мерзких непоименованных купчишек. В здешней ментальности благородные господа не смеют говорить об угрозах своей жизни — не по понятиям. Ребята, вы конкретно попали! Я даже начал вас жалеть. Я даже еще не решил, уничтожить вас как класс или взять виру богатую с идиотиков, покусившихся на бизнес Жоржа Милославского!
Первым делом отцу письмо накатал, мол торговля идет хорошо, вино раскупают. Описал свою фишку с подарками, с трафаретами на бочках, попросил еще вина прислать, и обязательно настоек, хорошо пошло! Предупредил о тёрках с виноторговцами, посоветовал в обоз включить оставшихся в замке своих бывших бойцов из того десятка, да к ним пару толковых вояк добавить. Предупредил, что оставлю у себя для продолжения боевых действий. Заодно посоветовался, что он считает более выгодным: начать убивать подозреваемых или потребовать возмещения морального вреда за неразглашение терок купеческой гильдии с виконтом из славного рода. Штраф в тысячу золотых гроссов мог бы быть достаточным возмещением для нас и наказанием для купцов. Ведь это только звучит солидно «купеческая гильдия», а разнесись весть, что купцы начали благородным угрожать, и пойдет потеха. Баронские отряды за честь их товарища да в ожидании приличного хабара пустят по ветру не один торговый дом. И никакие наёмники не спасут, видел я уже этих наёмников, точнее резал. Звучит скромно — тысяча, но гросс есть гросс, в нем двадцать грамм золота, то есть тысяча монет потянет на двадцать кило. Я предполагаю, что такая тяжелая и большая монета и придумана не для оборота, а для крупных сделок и банкинга, то есть её задача лежать в кубышке годами, тогда как восьми-граммовый серебряный гульден бегает по карманам, обеспечивая мелкий торговый оборот.
В ожидании ответа мы готовились к боевым действиям в своем доме. Вроде делали то же самое, что и всегда, но с большим воодушевлением, я бы даже сказал — с остервенением. Мой отряд вспомнил, как выгодно и здорово воевать под моей командой, Жан слушал их рассказы о прошлой военной компании и убеждался в правильности выбранного рыцаря. Четырнадцать лет он ходил по улицам своего родного города впустую, а тут всего два месяца в оруженосцах, и такая удача! Драка, убийства, даже он сам обагрил клинок, будет чем похвастать перед ровесниками. Типа: «Своего первого я заколол в четырнадцать лет. А ты?» Я почему знаю, у него всё на лице было написано крупным шрифтом. Пацан прибавил рвения в учебном процессе, тем более что я всем объявил: «Народ, у меня появился сильный и коварный враг. Так что убивать придется чаще». Вояки почесали в затылках и пожали плечами, мол, мы готовы, только без хабара не оставь. А мирная прислуга типа молодого конюха, повара, кузнеца и прочих ощутимо напряглась. А и правильно, я всех особо предупредил, чтоб держали языки за зубами и о всех случаях, когда кто-то будет их расспрашивать о хозяине или домашнем укладе, докладывали сразу. А если еще и приволокут любопытного человечка к нам, то по гульдену за голову заплачу. В смысле, если с телом будет голова, чтоб допросить можно было.
Я уже почти всё вино распродал, когда отец прислал новую партию, новых людей и ответ на моё послание. Ответ поражал своей продуманностью. Отец писал, что хапнуть денег с виноторговцев надо, хотя бы попробовать хапнуть не помешает. Но при этом готовиться к войне с ними независимо от итогов переговоров. То есть он не доверяет этому сословию и считает, что они слово своё не сдержат. Не просек граф тему. Я не виру требовать с них собрался, а шантажировать. Ладно, тогда буду играть от своей соображалки.
Десяток в кордегардии разместился без проблем по той причине, что теперь пара бойцов всегда охраняла периметр, как в военное время. И снова я отступил от канонов эпохи — часовые стояли не перед воротами, даже не под деревянным «грибком» рядом с пожарным щитом, а в кустах, где
