Вовсе не в принципах, но она огромная эта разница. Нелегальным тиражом ты конечно получаешь прибыль вместо автора и еще больше вместо всяких его прокладок, типа посредников, издателей, продюсеров, правообладателей, представителей: факеров, кикеров, спикеров, полупокеров…
Но глобально ты у него ничего не спер, он так же остался автором, он так же почует на лаврах, у него нет причин бросить перо в стену. А ты умножил его фанатов, тем более в условиях нашего совка, есть вариант что вообще только ты (пират!), и издал этого автора и сделал его доступным и даже может быть популярным. Здесь легко провести аналогию с авторами книг. Воровство есть воровство я не спорю, я тоже своего рода вор, по имени Пират и ношу это имя гордо. Но разница есть.
А мальца жалко, мне дед про детдом много чего рассказывал. Конечно разные, наверное, бывают дома, да и после революции совсем иное дело было все же не просто так же он из них сбегает. Могу ли я сделать больше? Наверное, да… но не делаю. Эх, что-то тоскливо как-то стало, и Илка опять на своих репетициях.
Когда тоска защемит грудь
Пойду к тебе знакомую дорогой
— Хотела песню… кажется что-то нарисовывается [9].
— Бац! — потираю щеку от прилетевшей пощечины. — Ил, ты это чего?
— Козел! — стукнула она меня еще дополнительно кулаком в грудь.
— Что песня не понравилась что ли? Так она же шуточная и только для нас. Я же не собираюсь…
Договаривал я уже в пустоту, девушка сбежала, видимо и впрямь обидевшись на песенку для нее. То ли у нее с юмором плохо, то ли и впрямь нельзя так шутить? Может и впрямь я переборщил? Но я действительно не собирался петь эту песню всем подряд, только в общем-то ей. Наверное, и впрямь глупость придумал. Обидную причем. Надо догнать и извиниться.
— Зиня-Зиня, ты просто сказочный дебил. — высказалась сеструха что оказывается слышала все это представление из своей комнаты.
Выбежав на улицу, тут же обнаружил ревущую девушку, вот только не ту которую пытался догнать.
— Гуля?! Ты чего тут делаешь?
— Хнык- э-э… хнык. — продолжала хныкать и растирать слезы Атоева.
— Гуля, какого фига ревешь? Кто обидел? — та посмотрела на меня и еще сильнее заревела. — Блин надеюсь не я тебя обидел? — скрипел я мозгами.
— Не-е-ет — наконец-то сказала она хоть что-то.
— Ура прогресс. А кто тебя обидел?
— Никто — уже меньше хныканий было в ее ответе.
— А чего ревешь? — уточнил я.
— А-а! — снова разревелась она.
— Ну еклмн! Атоева! Ты это прекращай. Давай четко и по делу, что случилось и чем я могу тебе помочь.
— Не че-е-ем! — опять прорыдала она.
— Ты давай за меня не решай, и выводы не делай. Говори в чем дело.
— Я пошла на пляж.
— И?
— На городской местный.
— Это на котором типа западло купаться?
— Ничего не западло. Это всякие дураки выдумывают. Да и не купаться я пошла-а-а… — опять она сбилась с мысли.
— Ну е-мое! Атоева!
— Я загореть хотела.
— Никогда не понимал этого лежания на пляже под солнцем, словно курочка на гриле. Дальше что было?
— Я загорала.
— И?
— И потом стало очень жарко и я решила…
— Что? Что решила ты, Гуля?
— Искупаться.
— Уф… Ну и дальше что было?
— Я пошла в воду.
— …. Да говори уже, не прерывайся.
— Я одна была и… — все равно она всхлипывала и прерывалась после каждого предложения. Я уже не стал ее поторапливать. Вырабатывая сверхтерпение слушал рассказ. — И боялась свои вещи оставить без присмотра. Но вроде никого подозрительного не было. Немного обычных людей. Я отошла чуть дальше. А потом чуть поплавала. А потом постояла чуть в воде где-то вот так по шею. — показала она. — А потом увидела их.
— Кого? — не удержался я от вопроса.
— Двое мальчишек. Они были… Я подумала… Что они могут.
— Они были подозрительные я так понял. Ты подумала, что вещи стырят так?
— Да-а…
— Ну?
— Но они просто стояли, и я стояла. А потом они что-то говорили друг другу и смотрели на мои вещи. А я… Я думала, что мне может кажется. А если кажется, а я вдруг побегу. Это будет глупо? Я пошла. Стала выходить из воды. И они пошли. К моим вещам пошли. Я стала выходить быстрее. Я попыталась побежать! А из воды так быстро не выбежишь. И они побежали. Они схватили их и побежали. Я стала кричать. Но было и поздно и никто не дернулся даже. Никто!
— А кого их? Кого их они схватили?
— Джы-ынсы — опять размазывала слезы Гулька.
— Вот же ерунда какая. — фыркнул я.
— Какая ерунда?! Это настоящие джинсы! Мне их мама только на неделе подарила. Только подшили! Я их выгулять надела! Какая я дура!
— Да чего так убиваться из-за джинсов?
— Ты совсем что ли?! Джинсы же это! Тем более женские. Женских вообще ни у кого не видела еще в городе. Мужские тоже редкость. Двести рублей минимум. А уж женские.
— Ого!
Точно! Я осел. Нынче джинсы наверняка дефицит, и раз Гуля так говорит про женские то видно они и еще больший дефицит. Заодно наконец я понял, что мне не показалось и Гулька сидит в одной футболке! Хотя и длинной конечно.
— Блин! Так ты без штанов оказывается, а я думал это шорты у тебя под футболкой.
— Я не могу домой пойти! Меня мама убьет! — попыталась она растянуть футболку чтобы та скрыла ее трусики.
— Ну уж убьет. С тобой же все хорошо. Для мамы наверняка будет главное, что с тобой все хорошо. А джинсы ерунда. Главное…
— Ничего не ерунда! Не понимаешь ничего! — заревела она опять.
— Так! Значит план такой. Сейчас идем ко мне домой. У сестры оденешь чего-нибудь, например, шорты или штаны какие. Хватит в труселях рассиживать во дворе. Кстати, а чего не в своем дворе сидишь?
— Мама вдруг увидит.
— Угу, очень логично по этому сидеть без штанов в соседнем дворе. — саркастично заметил я. — Что за мальчишки были? Приметы?
— Не знаю.
— Не бывает так, волосы, глаза, шрамы татуировки, выбитые зубы, цвет футболок и штанов, что-то наверняка помнишь.
Пока шли, Гуля вспомнила кое какие приметы, но не сказать, что особые, таких мальчишек тысячи. Татуировок и шрамов понятное дело нету. Мальчишки вообще мелкие.
— А чего не догнала их, ты вроде неплохо бегаешь, если сопляки такие были.
— А они на великах были.
— На великах? Оба?
— Да.
