отмыл этот нарукавник.
Но давайте все дружно забудем об этом! Воссоединение семьи продолжается. Неважно каким образом! Нужно относиться к всему этому проще! Или я скоро перестану воспринимать этот мир серьезно, что является серьезной ошибкой.
Далее мы снова отправились в путь. Наша дорога пролегала через горный лес. К слову с нами вместе шли тот парень с дредами и его четырехрукая подруга. Они странные ребята, так как нисколько не удивились нашей компании. Их не смутила летающая голова… Хотя и старик не то чтобы сильно удивлялся. Похоже что подобное сумасшествие это норма.
— Раньше этот лес носил красивое название Лихарис, но сейчас его называют Лесом погибших желаний, — сказал темнокожий. — Здесь обитали изгнанные из своих земель феи.
Деревья, что окружали нас были отвратительными и прекрасными одновременно. Их дряхлые желтые листья осыпались, но не успевая достигнуть земли, они превращались в пыль, которую тут же уносило ветром. В толстых стволах деревьев было то, что я бы назвал сердцевиной. Это желтое вкрапление примерно посередине, чем-то напоминало мне янтарь. И внутри этого янтаря находился эмбрион. И похожее создание было в каждом дереве.
— Феи жертвовали частью своих детей Мировому древу, чтобы продолжать род.
Мы проезжали мимо самого большого дерева в лесу. У его подножья была огромная груда маленьких костей. Похоже, что феи были не особо большими, где-то как трехмесячные дети. Они собрались здесь в последние минуты своей жизни, эта картина выглядела печально.
— Все они погибли от голода, моля свою Королеву о спасении, — добавил темнокожий.
В этом лесу по-прежнему летала различная живность. Светлячки и бабочки. Даже несмотря на то, что лес увядал. Я посмотрел на пожелтевшую землю и увидел трупы различных животных, которые по какой-то причине перестали разлагаться. Змеи, лисы, лоси и даже обезьяны. Трупы были различной давности. Но все без исключения были замотаны в какое-то подобие корней.
— Что это с ними? — спросил я у ребят.
— Лес поедал погибших жителей. По крайней мере, пока он сам был жив.
Лес погиб, не успев поглотить животных. Да уж…
— А по какой причине он погиб?
— Роботы альмеров уничтожили ядро корня Мирового древа. Но это не значит, что здесь еще не осталось живности, поэтому держите ухо востро, — почесав за ухом рукой, что росла у нее из-под лопатки, ответила четырехрукая.
— Местные монстры воюют друг с другом. Когда-то раньше эта война за выживание была против зверей. Но животным приходилось питаться монстрами, поэтому они и сами мутировали, — дополнил тот, что с дредами.
* * *
В общем мы несколько раз натыкались на монстров. Эти двое неплохие бойцы, я лишь слегка помогал им, но думаю, они справились бы и без меня. Из-за того, что есть было нечего, а лес мы пересекали около двух недель, нам приходилось питаться этими тварями. Но не переживайте, монстрами нам из-за этого не стать. Все дело в их сердцах. Именно в нем содержится какая-то жидкость, поглотив которую начинается процесс монстрофикации. Мы просто жарили их мясо. Хоть оно и было отвратительным на вкус, да и к тому же жестким, выбора у нас не было.
От этих ребят мы узнали, что они держат путь на войну. Именно там сейчас и сражается последняя рука Шапи. Все же она наемник.
Не знаю в чем суть войны, но она гражданская. И сражаются как раз-таки четырехрукие. Этот парень решил присоединиться к стороне, которой придерживается его подруга.
— Часть 4 —
Наши пути разошлись. Как я и боялся, рука сражается за другую сторону. А мы ведь даже успели подружиться с этими ребятами.
Мы конечно редко общались, но все же… Хорошо, что у меня получилось не особо привязаться к ним. Надеюсь Шапи сможет убедить правую руку пойти с нами до того момента как начнется битва. Черт, как она вообще сражается? Какой же абсурд…
* * *
Мы дошли до деревни четырехруких, у которых был синий флаг. За горой жили ребята с красным флагом.
Тут нечего говорить, это стандартная деревня, ничем не отличающаяся от других людских поселений. Жили они в нищете, но никто не унывал. Может быть после войны все пойдет в гору? Для победы, каждый житель, даже маленькие дети и женщины, упражнялись с оружием. Кто-то ловко владел одновременно двумя мечами и двумя копьями. Опасные противники.
Шапи самостоятельно полетела в таверну, где и жили наемники. Поговорив с рукой, она сказала:
— Она согласна пойти, но только после сражения.
— Тогда мы подождем, — сказал я.
Но не все так просто…
— Нет. Нам нужно помочь им, если хотим, чтобы она пошла вместе с нами.
Все же битвы не избежать. Мне придется сражаться с нашими новыми знакомыми.
Отстой…
— Часть 5 —
На эту битву вышла вся деревня. Не знаю как обстоят дела с другой стороны, но числом они нас явно превосходят.
Поганая правая рука заставила даже Дауру выйти на поле боя. Мы конечно сказали ей держаться позади и в случае чего бежать. Но не думаю, что она поняла хоть слово… Ей даже меч выдали, но что-то мне подсказывает, она скорее своих им порубит, чем противников.
Сама битва проходит в узком горном ущелье. Думаю после нее и решится судьба этого народа.
Я собираюсь сражаться за одну из сторон, хотя до сих пор не знаю кто прав, а кто виноват. Я не удосужился даже поинтересовался у этих ребят с чего начался конфликт.
Неужели, как только я почуял приближение силы, я стал таким эгоистом? Как будто сейчас меня вообще ничего не заботит и единственное что действительно важно — это собрать весь комплект брони. Я даже толком не знаю как он работает, но уже готов наплевательски относиться к жизням других существ из-за него.
Хотя чего это меня вообще колышет? Когда это я стал такой размазней? Как только я попал в этот мир, я был намного серьезнее. После долгого одиночества, я стал легко привязываться к людям, а в довесок ко всему, самый близкий человек меня предательски бросил. Это оставило на мне свой след.
Но пора с этим завязывать…
Или я никогда не смогу грохнуть папашу.
* * *
Воюющие стороны подули в горн знаменуя начало битвы. Две толпы бросились друг на друга, и мы в том числе.
В горле слегка пересохло из-за чувства тревоги. Я еще никогда не сражался в подобных условиях. Оружие может пронзить твое сердце с любой стороны, к тому же они все сражаются сразу четырьмя! Мне плевать, чем закончится эта война, но
