Айрон расстегнул брюки, поместился между ее ног, подтянул к себе за бедра, вошел резким движением. Жасмин ощутила сильную боль. «Так и должно быть», – подумала она. Перетерпеть, принести любимому эту сладкую жертву, Айрон оценит, что она сохранила чистоту для него…
Друг двигался в ней, вгонял член все глубже, сопя от напряжения.
– Я люблю тебя, – сквозь закушенные от боли губы простонала Жасмин.
– Прекрасно, – услышала она насмешливый ответ. – Тогда, может, как-то уже пошевелишься? А то такое чувство, что трахаю сломанного киборга…
«Дивно, – подумала Настя, – только личных счетов сейчас не хватало. Подумайте, какая трагедия: лишил бедную девочку невинности! Можно подумать, восемнадцатый век, а не двадцать четвертый. Пора бы уж попроще к этому относиться». Тут же ощутила внутренний протест: личность Жасмин возмутило такое пренебрежительное отношение к давней душевной драме. Настя усилием воли заблокировала поток воспоминаний, рвущихся в ее сознание. Хватит нянчиться с воинственной девицей, надо брать ее под контроль.
Однако заказ, принятый Жасмин, она все же решила выполнить. Надо как-то адаптироваться и выживать в этом мире. Не сидеть же на месте, ожидая, что Данилка свалится на голову прямо из космического пространства. Настя твердо верила, что друг обязательно найдется. В прошлый раз ведь так и было.
Она настолько погрузилась в размышления, что не заметила, как добралась до корабля Жасмин. На неискушенный взгляд Насти, устройство больше всего напоминало электробритву с приделанными к ней турбинами. «Что бы ты понимала, – тут же отреагировала Жасмин. – Это идеальный звездолет для охотника – небольшой, маневренный, быстрый истребитель. Две лазерные пушки и ракеты с системой «Дыробой», способные проламывать любые защитные поля. Инерционные компенсаторы для безопасности во время перегрузок…»
Настя не стала препираться со своим альтер-эго и вдаваться в технические подробности, поднялась по трапу и столкнулась лицом к лицу с высоким черноволосым красавцем лет тридцати, слишком гладким и лощеным для мужчины. Кого-то он смутно напоминал…
– Все готово, – доложил парень. – Дозаправка завершена, провизия и боеприпасы закуплены.
– Отлично, Джей-три, приготовиться к взлету.
Джей-три? Киборг. Жасмин использует его как помощника, штурмана и заодно сексуального партнера. Она никому не доверяет, особенно мужчинам. Это уже напоминает паранойю. Настя только сейчас осознала всю степень одиночества охотницы и даже немного пожалела ее. Однако у Жасмин на этот счет было свое мнение.
«Тебя просто еще не предавали», – услышала Настя где-то глубоко в сознании.
«Ты б его хоть назвала по-человечески. Что за имя для друга – Джей-три?», – посетовала Настя.
«Нечего баловать. Он не друг, он вспомогательное устройство», – откликнулось сознание Жасмин.
Да уж, утилитарный подход, ничего не скажешь… Но не спорить же с самой собой. Она прошла в кабину управления, уселась в кресло перед длинной панелью, огляделась, даже не пытаясь понять назначение этих сложных изображений на ней – благодаря памяти Жасмин, все делалось само, автоматически.
– К старту готов, – произнес невозмутимый Джей-три.
Корабль мягко оторвался от поверхности Маргота, на мгновение завис в воздухе, потом стремительно взмыл вверх. Настю охватило странное ощущение – одновременно нереальности происходящего и детского, незамутненного восторга от полета. Она с благодарностью взглянула на «вспомогательное устройство» – Джей-три подключился к панели управления и вел корабль. Только сейчас Настя поняла, на кого похож киборг Жасмин. Смуглым горбоносым лицом с резкими чертами, худощавым телосложением он напоминал пирата, на которого охотница только что взяла заказ, – Блада Акулу.
Начальная школа для одаренных детей, средняя физико-математическая школа, высшая школа Корпорации, академия межзвездных полетов. Везде высокие баллы, награды, всеобщее восхищение…
Жена, красавица, конечно. Трое детей, уже взрослых. Сорок лет безупречной службы во флоте Корпорации. Два курса продления жизни как награда за особые заслуги. Еще два переданы жене. Дом в пригороде Лондона, квартира в Москве (ничего не изменилось, они по-прежнему дороги), особняк на Луне. Приятный счет в банке.
Сенкевич осторожно нащупывал в памяти сведения об «объекте». Выходило, он попал в тело круглого отличника. «Недаром мне эта физиономия сразу показалась подозрительной», – подумал он.
Сенкевича смущало, что личность объекта перехода не исчезла, как произошло с Фридрихом Бергом. Наоборот, эта самая личность чувствовала себя прекрасно и, кажется, даже не замечала присутствия незваного гостя. Сенкевич мог видеть глазами Гарри Гранта, слышать его ушами, осязать, обонять, оценивать мир вокруг… но совершенно не имел власти над телом и мыслями адмирала. Он словно растворялся в нем, был заперт, как в тюрьме, и лишь с тоской выглядывал на волю.
Доступ к памяти тоже был ограничен, Сенкевич видел только поверхностные данные. Ни эмоций, ни чувств, ни каких-то внутренних комплексов, страхов, фобий, привязанностей он коснуться не мог. Это его совершенно не устраивало. Он долго пытался одолеть мощную личность Гарри Гранта, но ничего не выходило. «Это тебе не темное Средневековье, не забитый мелкий торговец, – подумал Сенкевич. – Что ж, если враг не сдается, а уничтожить его невозможно, с ним следует вступить в переговоры».
Выбрав, как ему показалось, удобный момент, когда Грант улегся спать, Сенкевич в мыслях вежливо произнес:
«Здравствуйте».
Адмирал удивленно прислушался, сел в спальной капсуле, огляделся. Потом усмехнулся про себя:
«Приснилось», – и перевернулся на другой бок.
«Нет, не приснилось. Позвольте представиться: Вадим Сенкевич. Я из двадцать первого века. Так получилось, что попал в ваше тело. Нам придется как-то уживаться, поэтому заранее предлагаю мирное сотрудничество».
Грант резко подскочил, оделся и вышел из каюты.
«Не волнуйтесь! Давайте поговорим», – увещевал Сенкевич, но адмирал быстро шагал по длинному коридору. Вошел в корабельную клинику, приказал:
– Полный осмотр!
За него принялись люди в белых комбинезонах. Посадили в сложную машину, со стороны похожую на гигантскую кофеварку – как понял Сенкевич, это было что-то вроде сканера, – подержали немного и выпустили с диагнозом:
– Все показатели в норме, вы абсолютно здоровы, господин адмирал.
Пока длилось обследование, Сенкевич помалкивал, только рассматривал диковинное медицинское оборудование. Ему вовсе не хотелось, чтобы у Гранта при свидетелях случился нервный срыв. Сидение в психушке, пусть и комфортабельной, какая она должна быть в будущем, в планы Сенкевича не входило.
Грант немного успокоился, кивнул и вышел из клиники. Вернувшись в каюту, улегся и снова попытался заснуть.
«Извините за беспокойство, – Сенкевич не знал, как нужно разговаривать в таких случаях, поэтому старался быть предельно вежливым, – но нам все же нужно обсудить…»
Грант снова встал с кровати, огляделся. Вид у него был самый невозмутимый, но Сенкевич ощутил, что «объект» испытывает пусть не страх, а некоторое смущение. Адмирал как-то странно задумался – Сенкевич не сразу понял, что он мысленно подключается к компьютеру. Грант принялся диктовать поисковые слова:
– Бред. Слуховые галлюцинации. Голоса в голове.
Посреди каюты появилась виртуальная секретарша адмирала – симпатичная девушка, заговорила приятным контральто:
– Диссоциативное расстройство идентичности – очень редкое психическое расстройство, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в одном теле существует два или несколько разных эго-состояний.
«Два или несколько?.. – Грант прислушался к себе, потом нерешительно спросил в мыслях: – Вас там сколько?»
«Я тут один, – кротко признался Сенкевич. – И я не эго-состояние, я отдельная личность. А в вас попал случайно, по пути из 1485 года в 1428-й».
Стало еще хуже. Адмирал быстро сделал в уме математическую выкладку и замолчал, пытаясь понять, как можно переходить на пятьдесят семь лет назад да при этом еще попасть в будущее, отстоящее на восемь веков. Такая арифметическая логика была ему недоступна.
– В последний раз диссоциативное расстройство личности было зарегистрировано в 2234 году, – говорила между тем голографическая девушка. – Современная наука успешно справилась с этим психическим заболеванием. Немаловажным фактором стало улучшение социальных условий и контроля государства за семейными отношениями, поскольку причинами диссоциативного расстройства личности служат тяжелые эмоциональные травмы в раннем детстве, повторяющееся психическое, физическое и сексуальное насилие.
«Вы подвергались насилию в раннем детстве?» – культурно осведомился Сенкевич.
