рядом, слегка обособившись от мораван. Те, после победы, внезапно вспомнили, что не люди были те, кто рожден от степных воинов, а поганое семя. И теперь полукровки ловили на себе взгляды далеко не самые благожелательные.
- Князь Самослав, - зычно сказал Арат. – Прими наш народ под свою руку и стань рядом в нашей войне. Мы клянемся тебе в верности.
- Клянемся! – загудели мораване. Никто из них не видел другого выхода. Беда придет скоро, и они об этом знали прекрасно. Ждать аварского набега со дня на день можно. А одни они аварам на один зуб. Степные всадники дураками не были, и больше в такую ловушку не попадутся. Пять тысяч воинов нужно ждать, никак не меньше. А пять тысяч авар втопчут в землю любое войско, что смогут выставить мораване. Пепел тут вместо земли будет.
- Я беру вас под свою руку! – зычно ответил молодой парень, что и оказался князем Самославом, о котором в этих землях легенды ходили. – За то, что мораванский народ за свою свободу встал, десять лет податей с вас собирать не будут. Вы свои подати кровью отдаете. Вашим новым жупаном будет Арат, который войско в бой вел. Он доблестно бился, и получит награду! Подойди ко мне, Арат!
Тот вышел вперед, смущаясь под перекрестьем взглядов, что впились в него с разных сторон. Князь надел ему на шею серебряную цепь с пятиконечной звездой, а на плечи набросил белый плащ с красной полосой. Все вокруг вздохнули от зависти. Это же честь немыслимая! Арат стоял пунцовый от смущения, когда князь обнял его и вручил меч с позолоченной рукоятью.
- Я принимаю оружие из твоих рук, княже, - склонил голову всадник. – Я буду служить тебе верно, как и мои люди.
- Да будет так! – ответил ему князь. – А теперь – пир! Легион! Вольно! Разойдись!
На поле уже заезжали телеги, груженые припасами и бочонками, при виде которых уважаемые люди начали почесывать нос. Они совершенно точно знали, что в них находится. Десять лет без податей! Десять лет! Подумать только! Это дело нужно срочно отметить.
***
В то же время. Бывшая римская провинция Дакия. Современная Румыния, район города Тимишоара.
Знатный воин Турсун из племени забендер шел с малым отрядом на восток. Туда, где в гигантском хринге (1), состоявшем из земляных валов диаметром в десятки миль, раскинулись кочевья рода уар. Девять колец укреплений строили многие тысячи рабов, в которых внезапно превратились жившие тут люди. Между кольцами валов паслись аварские стада и стояли деревни, где жили потомки жителей, имевших несчастье остаться в этих землях, когда сюда пришла орда. Каган Баян I огненным смерчем пронесся по степи, и теперь владения обров раскинулись от Альп до устья Дона. Велик был каган, младший сын Величайшего, но и ему приходилось играть на противоречиях сильных родов, ссоря и стравливая их между собой. А некоторые как, например, болгары, и вовсе подданными являются лишь на словах, и только и ждут, когда можно ударить в спину и отделиться. Нелегка ноша, которая досталась кагану, ведь люди степи подчиняются только сильному.
Турсун со своими нукерами ехал к кагану не просто так. Его брат погиб, а назначить его тудуном мог только Величайший. Без этого титула ослабевшее племя забендер – просто никто в этих степях. Того и гляди его начнут теснить с пастбищ те, кто еще вчера умильно заглядывал в глаза и поднимал за их здоровье чашу с кумысом. Половина воинов осталась на том берегу Дуная. Правда, были еще старики и младшие сыновья, и племя забендер снова выставит тысячу воинов. Правда, что это за воины… Да и коней, доспеха и оружия потеряно в том походе просто без счета. Так что нужно опередить соперников, чтобы получить заветный титул и железной рукой погнать мелкие племена в поход на непокорную Моравию.
Турсун не стал терять время. Знать племени ушла в кочевья, готовить новый поход, а он с двумя десятками близких воинов поскакал на восток, как только похоронил своего брата. Мораване отдали тела лишь на третий день, когда обобрали их до нитки. Они даже убитых лошадей разделали на мясо и засолили невесть откуда взявшейся солью. В родные степи тело тудуна не повезли, солнце припекало не на шутку. Отважный Тоногой был похоронен по древнему обычаю, стоя и с оружием. В его могилу впихнули визжащую от ужаса рабыню, страшную до невозможности, и там свернули ей шею. Его брат ни в чем не должен нуждаться в загробном мире, ведь он хан. Душа рабыни будет служить ему и там. Ее мать и сестры выли на могиле, проклиная почему-то словенского князька и его жену. Турсун никогда не мог понять баб. Что у них в голове? Впрочем, он тут же забыл об этом.
Отряд Турсуна скакал на восток, покрывая по тридцать миль в день. Через две недели он будет у трона Величайшего, где склонит голову, и от этой мысли у старого воина переворачивалось все внутри. Они, забендеры, были вольным племенем, и власть кагана считали номинальной. Но теперь… Теперь великий каган припомнит им все.
Они прошли мимо озера Блатно(2), которое полностью оправдывало свое название. Озеро было мелким, а его южный берег – болотистым. На северном берегу стояли небольшие городки, где жили остатки римского населения, перемешанного со словенами. На удивление, жили они тут вполне неплохо. Авары ценили умелых ремесленников, и именно здесь они сохранились с незапамятных времен. С тех самых, когда неподалеку II Вспомогательный легион построил свой лагерь для охраны Лимеса от задунайских варваров(3).
Две недели пути подошли к концу, и Турсун увидел впереди валы первого кольца великого хринга. Они проследовали вдоль укреплений, чтобы пройти через ворота, которые охраняли всадники рода уар.
- Кто ты и зачем едешь? – спросил Турсуна стражник.
- Я брат тудуна Севера, Турсун. Мой брат погиб, и у меня важные вести для Величайшего.
- Проходи, - кивнул всадник, пропустив кавалькаду.
Турсун ехал по степи, которую воля великого Баяна заключила в тесные земляные объятия. Тут были добрые пастбища, и даже деревеньки римлян, словен, даков и гепидов, перемешанных волей кагана в один народ, были разбросаны тут и там. Они прошли еще семь земляных колец, когда уперлись в деревянный частокол с двумя башнями, защищавшими ворота. Крепость была слабенькая. В ромейских землях авары брали
