– А тебе это не показалось странным? Раб – и вдруг освободился.
– Ни капли. – Лоос поставила бокал и наслаждалась виноградиной. – Кто еще может притянуть щуп, как не существо с сильной Волей? Сначала, согласна, не обратила внимания. Только потом догадалась, когда ты освободился. Я богиня молодая, глупая, ничего не поделать, – сказала, грустно вздыхая. В этом вздохе, означающем сожаление, легко читалась ирония.
– А знаешь, Лоос, я тебе благодарен. – Рус оставался невозмутимым.
Богиня внимательно вгляделась в его лицо, полагая, что читает его мысли.
– Еще бы! Я вас, человечков, лучше, чем себя, знаю. Любовь нашел, могущество заимел. Ты даже сейчас, перед смертью, не жалеешь. Только страдаешь. За незавидную участь сына себя винишь. А он станет рабом, поверь мне. Никакой Справедливый ему не поможет. О жене беспокоишься… так уж и быть, не стану я ее трогать.
Рус тянул время. Наслаждался последними минутами осознания самого себя. Что станет после смерти, ведал лишь в общих чертах. Душа направится к Величайшей. Не вся. Малая частичка ее, уникальная, божественно сильная Воля продолжит свое путешествие по вселенным… помнить, скорей всего, ничего не будет. Это и огорчало и радовало.
– Ты давно смотрелась в зеркало? – неожиданно поинтересовался Рус, решившись действовать.
– А мне это зачем? Я собой без отражения могу любоваться… – В следующий миг перед богиней возникло широкое ростовое зеркало без украшательств, затянутое легкой тканью. Рус переместился за ее спину и пригнулся, прячась.
– Смотри, – прошептал он, и материя опустилась на землю.
Зеркало показало бесподобно красивую зеленоглазую девицу в белой тунике, сидящую в плетеном кресле. Ничего необычного. Девушка открыла рот, чтобы сказать это, как вдруг изображение подернулось рябью. Через пару мгновений поверхность очистилась, и в глубине стекла появилась целая галерея, будто кто-то поставил еще одно зеркало сзади, напротив первого. Лоос захотела было обернуться, но не смогла: на нее глядела зрелая женщина с глазами не яркого зеленого, а салатового цвета. Взор притягивал. За ней, во втором проеме галереи, стояла еще одна представительница прекрасного пола, вылитая Гея, и тоже смотрела на богиню. За ней мужчина, похожий на статую Гидроса, далее еще и еще – почти все геянские боги, кроме Френома, Эскулапа и Эледриаса. Последними в зеркальном коридоре угадывались Эос и Эребус.
Лоос не могла произнести ни слова. Зато Рус подал голос:
– Смотри, это все ты. Не ожидала? Я сам до последнего сомневался. А ну-ка… – протянул Рус и вышел из-за богини.
Зеркало на мгновение помутнело и, очистившись, отразило бессчетную толпу людей, которые странным образом не закрывали богов, а помещались рядом. Их было тысячи.
– Заговор богов, – торжественно произнес Рус. – Все на меня ополчились, включая пришлых. Кроме одного, который везде хорошо себя чувствует. Где есть люди, там и он. А есть люди там, где есть мир. Объяснить?
Не слушая ответа Лоос, создал под собой кресло, сел и приступил к чтению лекции. Больше для себя, чем для нее, но стал говорить так, будто обращался к юной глупой девочке:
– Творец создал вселенную и людей по образу и подобию своему. Тут я в некотором смятении, так как люди двуполые, а Творец – один. Не хочется пошло шутить, но факт остается фактом – люди стали обладать частичкой Создателя. Когда это случилось – покрыто мраком, а время, это всем известно, относительно. Миллиарды, миллионы или тысячи лет назад, не важно.
Люди в массе своей пугливы. Вот и стали они каждое явление обожествлять, дабы плохое не навредило, а хорошее не пропало. Живут, допустим, на Земле и боятся потерять обиталище. Землю, бывает, трясет, а бывает, топит. Нужен хранитель, который станет заботиться о тверди, как о собственном доме, – и пожалуйста, создается бог, которому доверяют заботу хранения, считай, всего мира. Это успокаивает. Человек пользуется огнем, значит, возникает еще один небожитель, которому вверяют управление сей стихией. Пожаров больше не опасаются, и угли раньше времени не гаснут. Главное – верить в новое божество. Есть у людей эта слабость, любят они ответственность перекладывать и после доверять безоговорочно. И так далее, и тому подобное. А по сути, все это одна Природа, явленная Творцом. В том числе и ты – богиня Плодородия и Деторождения. Явление, которое ты обслуживаешь, в твоем названии прописано.
А еще люди ленивы. И тогда они выдумывают Силы, готовые работать за них. И неудивительно, что отвечать за те Силы заставляют тех самых богов. Зачем множить сущности? А так как Сил, по сравнению с богами, нужно мало, то много вашего брата или сестры осталось без собственной Силы.
Рус просушил вином горло и с удивленным выражением лица задал вопрос, как бы озвучивая собеседницу, потому как богиня напряженно молчала.
– А как же многомирье? А вот так. – Пасынок Френома топнул ногой, припечатывая землю собственной вселенной. – Люди обладают частью Создателя, стало быть Творцы еще те. Нафантазировал кто-то – принимайте! Человек – знатный выдумщик. Эльфов, гномов опишет, вдохнет в них жизнь, и готово – сказочные существа оживают. Людей много и миров тьма, и многообразие в них так и плещет, и во многих из них человек обитает. А там, где его нет, он обязательно был, но ушел или был выбит. Увы. Причем в каждой вселенной возникают свои боги, свои Силы, которые зачастую совпадают. Либо сильно разнятся. Эскулап – это пример общности, Френом – уникальности, но и те, и другие могут легко пересекать границы вселенных. А Духи – это целая история, которую лень рассказывать.
Рус немного отдышался, сбавил эмоциональный напор и продолжил:
– К счастью или нет, но давно это было. С тех пор человек сильно расплодился, и частичка Творца в нем растворилась. Боги получили свободу, окрепли, а люди обмельчали. Теперь вряд ли кто-нибудь мир-вселенную создать сможет. Кстати, звезды-галактики выдумывать необязательно, все это возникает само, по законам Творца. На Земле их называют «законами природы».
Богиня – вернее, ее человеческий аватар, мыслящий не как небожитель, а вполне по-людски, – медленно наконец-то задала вопрос:
– Подожди, Чик. Я с трудом разбираюсь в твоих бреднях… А как же твой родной мир? Там нет ни капли Силы! Что-то не сходится.
– Андрей в такой ситуации победно бы воскликнул: «Вот! Я ждал этого вопроса!» Хм… – Рус вдруг, нахмурившись, замолчал. Он вспомнил о друзьях, которых никогда больше не увидит, и ему взгрустнулось.
Перед внутренним взором потянулись все. Тройка лоосских разведчиков… нет, четверка: прощаясь, помахал рукой погибший Кастор. Грация, Андрей, Леон, Адыгей, Эрлан, Карлант и остальные близкие этруски – бывшие телохранители, в том числе и почившие. Пара тиренцев, Сергий… хорошо, пусть Борис станет другом. Из кушингов, пожалуй, только Пирк достоин высокого звания… ну, возможно, еще Рид. Хотя хитер он. Да все они, прирожденные торговцы, хитры, что не отменяет иных личных качеств…
Из прострации его вывел голос опомнившейся богини:
– Что, устал сочинять? Человек! Это звучит гордо! Глупость! Особенно из уст нищего алкоголика. В чей-нибудь иной рот товарищ Пешков лучше бы вложил эту фразу, в более презентабельный. – Она не обладала всеведением, о Земле знала только те факты, которые Флорина в свое время вытянула из головы Вовчика.
– Я Горькому не судья, уважаемая Лоос, а с моим миром случилась обычная история. Во-первых, земная вселенная была создана одной из последних, когда частичка Создателя в людях уже изрядно растворилась, отсюда – низкая склонность к Силе. Да, Земля младше Геи, хотя кажется наоборот. Во-вторых, там победил культ единого бога Творца, стало быть, небожителей-носителей Силы, которые изначально были слабыми, попросту не осталось: боги потеряли почитателей и ушли. Кстати, не все. Эскулап, которого поминают постоянно, жаль, что в плохом контексте, остался. Фортуна, богиня Удачи, уверен, тоже. Мне она там помогала, теперь-то я понимаю это. В-третьих, мы, земляне, чуточку другие: более рациональные, логичные. Возможно, из-за слабости Сил, но точно не знаю. Замкнутый круг получается: вера в неизменность законов природы мешает проявлению любых «чудес», а редкое возникновение необъяснимых явлений, в свою очередь, укрепляет убежденность в фундаментальности мироустройства. Единобожие этому только подспорье. Мол, если происходит что-то необычное, если случается невероятное, то это воля Всевышнего. Наказание или благодать – зависит от интерпретации. А для неверующих то будет явлением, в котором при тщательном изучении рано или поздно вполне можно разобраться. Причем без привязки к морали.
Рус изменился. Возмужал. Раньше от таких речей отмахивался. Не то что говорить не хотел, слушал с раздражением. Даже мысли откладывал «на потом».
