Полученные весьма скупые ответы на грани вежливости были восприняты неодобрительно, и мне не преминули указать на дверь с формулировкой а-ля «рожей не вышла» или «не для тебя мы сыночку растили». Анджей пропал. Телефон был недоступен, социальные сети исчезли, совместные фото также. Как будто он и не существовал. До сих пор не верится, что он так просто отступился после того вечера. Ни единого звонка, ничего.
А дед ещё и не постеснялся частным образом проявить весьма недвусмысленный интерес к моей персоне, но уже в совершенно другом качестве, для личного пользования, так сказать. Мне и так было больно, а стало ещё и мерзко, обидно, и, честно говоря, страшно. Я просидела почти два месяца у себя в квартире в депрессии. Этот период смутно помню, всё было как в тумане, какие-то обрывки фраз, действий, незнакомые люди. Я заставляла себя жить, есть, дышать и вытравливала из души любовь. Выплакивала её слезами до рези в глазах и боли в груди. С того времени кошмары стали моими постоянными спутниками.
Сегодня я для разнообразия проснулась не в слезах от кошмаров, а с улыбкой на лице, думая, что нахожусь в кольце его рук. Вот тебе и вытравила любовь. Только любовь, видимо, была с моей стороны, а с его… Так, развлечение.
Натянув на себя спортивную форму отправилась бегать вокруг озера. Воспоминания разбередили душу, слезы набегали в уголки глаз, комок сдавливал горло.
Так дело не пойдёт, бежать, бежать и ещё раз бежать, пока не упаду от бессилия и беспомощности, пока боль в лёгких не затмит все душевные переживания. Бежать. Как я бегу от себя и своих чувств последний год.
***
Лиза
Пришла в себя рывком, будто вынырнула из глубины. С непривычки лёгкие с трудом пропускали в себя воздух. Глаза резало даже от скудного освещения. Попыталась прикрыть их рукой, но меня надёжно удерживал прозрачный гель. Почувствовала себя мухой, увязшей в сиропе. Лежу в некотором подобии саркофага, только с прозрачной крышкой, которая при моём пробуждении стала медленно отодвигаться в сторону.
Ну хоть от удушья не умру. Вопроса о моём местонахождении не возникло. Однозначно во Мгле, эффект сепии никуда не делся. Как же я рада была этому открытию. С такими спецэффектами Осколок видели только существа достаточно сильным источником, значит, я уже не пустышка.
На радостях потянулась к своему источнику и чуть не захлебнулась силой, ринувшейся в ответ. Твою же безднову мать! И что мне прикажете с этим делать?
Внутри, вместо стабильно работавшего ранее источника магии жизни сейчас мерцало всеми оттенками красного какое-то монструозное ядерное солнце. И как оно работает, кто бы мне сказал…
При внимательном наблюдении обнаружилось, что сила в такт биению сердца волнами расходится от моего «реактора» и так же волнообразно возвращается. Все энергетические каналы, расплавленные ранее, мало того, что восстановились, так ещё и расширились. Я попыталась зачерпнуть этой новой силы и запустить простейшее сканирование организма на предмет повреждений. Какое там. Ничего не получалось, сила даже не думала меня слушаться. Приплыли. Это что получается, силища у меня теперь как у вольного круга в совокупности, но пользоваться ею я не могу. То ли учиться надо, то ли подчинять. В её настроениях я ещё не разобралась.
Интересно, где доктор Шиас, я же вроде как из мёртвых тут восстала. Сразу после этого послышался писк медицинских приборов где-то сбоку и быстрые шаги.
— Бездна, да что ж такое… Только одно отладим, другое отказывает. Давай, дружище, не сдавайся. Вон, суженная твоя уже на поправку идёт полным ходом, а ты тут разлегся.
Тихое бормотание Шиаса перемежёвывалось с нажатиями на кнопки. Постепенно писк прекратился, и я решила обозначить своё присутствие. Попытка позвать доктора со свистом провалилась. Как раз этот полусип-полусвист и привлек его внимание.
Надо мной склонился уставший и разом постаревший на десяток лет доктор.
— С возвращением, Елизавета! — он попытался улыбнуться, но вышло у него паршиво. Тревога, затаенная в уголках глаз, никуда не делась. — Вы пока не сможете разговаривать и двигаться в полной мере, но, думаю, к вечеру это пройдёт. Пока я запущу вам программу оздоровительного сна, и часов через восемь вы снова проснётесь, но уже полностью здоровой. Хотите увидеть бабушку после пробуждения?
Я согласно моргнула и попыталась вопросительно скосить глаза в сторону, откуда снова доносился разномастный писк приборов. Шиас вопрос понял не совсем правильно.
— Нет, это не она. Она уже в Черноземье, решает внутренние вопросы. Мы пригласим её к вечеру.
Я снова скосила глаза в сторону писка. Так и косоглазие можно заработать.
— Елизавета, давайте не будем сейчас играть в пантомиму, вечером постараюсь ответить на все вопросы. — Доктор Шиас запустил какую-то программу на капсуле, крышка вернулась на первоначальное место, отрезая меня от посторонних звуков. Нестерпимо клонило в сон. Глаза закрылись сами собой. Я отключилась.
Сон был какой-то рваный, мутный. Я вновь брела через молочный туман, как при предыдущих попытках осознать себя. Но тогда вокруг был кисель, а сейчас вполне себе проходимый туман. Присмотрелась к своим рукам. Вот это номер! У меня кожа стала ярко-алого цвета, с трещинками из которых пробивался жидкий огонь. Когда кожа соприкасалась с киселем, он плавился от жара и испарятся паром, отсюда и туман вокруг. Вот значит почему я могу так спокойно передвигаться. Ну хоть такая польза от источника. Доктор сказал, что я почти здорова, бабушка тоже, почему же тогда снова здесь оказалась? Прошлый раз была при смерти, а в этот…? А в этот при смерти, кажется, находится кто-то другой. Ни на что не надеясь, решила проверить догадку:
— Анес! Рэкс! Вы здесь? Ау! Кто-нибудь!
Я ходила в тумане и орала не переставая, пока до меня дошло, что использую неправильную тактику. Нужно как у спасателей, кричать и устраивать минуту тишины, вслушиваясь в туман.
Так и сделала, выкрикивала поочерёдно имена василиска и ждала хоть каких-то реакций. Моё брожение продолжалось уже несколько часов, очень может быть, что капсула скоро разбудит меня. Может я ошиблась, и это просто сон? В очередной раз выкрикнула имя Рэкса в туман, и неожиданно услышала отзвук стрекота, чем-то напоминающего сверчка. В абсолютной тишине этот звук был хоть и слабым, но ориентиром. Дальше двигалась уже более целенаправленно, ориентируясь на звук. Каково же было моё удивление, когда я вывалилась из тумана в древние каменные развалины. Осмотревшись, поняла, что стою на краю огромной островерхой скалы, с подобием гнезда из каменных валунов. Под ногами с каждым шагом ломалось и крошилось нечто, похожее на яичную скорлупу. Вот только скорлупа эта была от яиц размером больше моего роста. Я осторожно осмотрелась, кричать стало страшно, вдруг прилетит мифическая птичка и решит, что я вполне подходящий тощий червяк для кормёжки её цыплят. Пробираясь от валуна к валуну, рассматривала под ногами скорлупки, они разнились по цвету, фактуре и, кажется, древности. Что это за место такое? Чье гнездовье? На глаза попалась скорлупка размером с футбольный мяч и, судя по состоянию, свежая. Меня же она привлекла цветом, ярко-оранжевая, с чёрными крапинками, скорлупа выделялась на фоне голых камней.
Я подобрала остатки, и тихонько шёпотом позвала:
— Рэкс? Ты здесь?
С противоположного края утёса снова послышался стрекот, только без тумана он почему-то больше напоминал крики деревенского гуся.
Я двинулась в сторону звуков, когда из-за камня выбежало нечто, ярко-красное, лохматое и со всех лап кинулось ко мне.
Семеня всеми четырьмя конечностями, существо пыталось взлететь на маленьких перепончатых крыльях, отталкиваясь хвостом от земли. Ничего у него не получалось, но пернатый детёныш не сдавался, и, упорно спотыкаясь об собственный хвост, бежал ко мне.
Я присела на корточки, оно ловко забралось сперва на колени, а затем по груди на плечи, как котёнок, обвив мою шею своим шипастым хвостом.
