хватит что-то нам предъявить!
— Отец, ты что — решил затеять войну? И что ты хочешь этим добиться? Под тебя он теперь точно не пойдёт.
— Какая с ним может быть война? Кто он, и кто Хомские.
— Вы с Иваном Родиным тоже так думали. Может, он вас ещё раз удивит? Вот скажи, а что ты ответишь князю, когда Арди подадут жалобу? Что ты решил повоевать со своим внуком потому, что он не хочет идти под тебя? И что при этом ты его за внука признавать не хочешь? А я тебе скажу, что будет дальше. Князь даст ему право на защиту [38], а вот нас никто в этом деле не поддержит.
— Право на защиту — это ещё не защита. Кто ему даст защиту?
— Например, Тирины. Ты заметил, что Алина позволяет ему разговаривать с собой, как с подружкой? Совершенно очевидно, что у них союз. Думаешь, Алина не воспользуется возможностью безнаказанно нас пощипать? А эта крокодилица Стефа Ренская, которая его обнимала у всех на глазах? Чтобы ни у кого уже не осталось сомнений, кто у неё любимый внук. Что бы там ни было у них с Ольгой, Ренские их родственники, и они тоже не упустят случая оторвать от нас какой-нибудь кусочек. Отец, мы проиграем.
— Сын, ты слишком драматизируешь.
— Вот мне, кстати, тоже интересно — а что за размолвка случилось у вас с Данятой, что ты даже мёртвому мстишь?
— Это тебя не касается!
— Это что-то, связанное с матерью?
— Молчать! Я запрещаю тебе лезть в это дело!
— Когда Ольга выгнала Милославу, и она пришла к нам, ты не пустил её на порог. Сейчас она лучшая целительница княжества. Кеннер строит для неё лечебницу, и мои люди оценивают, что она будет давать семье Арди как минимум тысяч пятнадцать в месяц. А ведь Милослава могла бы быть Хомской, да и сам Кеннер тоже. А сейчас ты собираешься втянуть нас в войну, в которой мы не получим ничего, даже если каким-то чудом победим. Отец, если ты попытаешься опять напасть на Арди, я соберу совет фамилии, и ты будешь объяснять всем родственникам, ради чего ты хочешь заставить нас воевать. Ты точно этого хочешь?
— Не смей мне угрожать! — рявкнул Путята.
— Я тебе не угрожаю. Но если ты попытаешься втянуть нас в войну, я тебя остановлю.
— Чего ты добиваешься от меня?
— Я бы вообще предпочёл с ними помириться — по-моему, глупо отталкивать родственников только потому, что тридцать лет назад ты что-то не поделил с покойным братом. Ну ладно, если уж для тебя это так невыносимо — не мирись. Но никакой войны и больше никаких нападений.
Путята молча смотрел в сторону.
— Мы договорились? — настаивал Беримир.
— Договорились, договорились. — с раздражением ответил Путята.
* * *
Путята Хомский любил малую читальню. Стены, обитые тёмно-зелёным шёлком, мягкие кресла и неяркий свет лампы создавали уютную атмосферу, в которой тревоги и неурядицы внешнего мира отходили куда-то на задний план. Здесь обычно проводила вечера покойная матушка, и маленький Путята частенько сидел с ней, делая свои уроки, и спасаясь от приставаний докучливого и наглого младшего братца-погодка. Он чувствовал себя комфортно среди плотно заполненных книжных шкафов, и его до сих пор, как и в детстве, очаровывал огромный глобус с большим белым пятном Винланда [39], который, по свидетельствам редких путешественников, был до краёв полон самыми невероятными чудесами. В малую читальню никогда не допускались посторонние; исключение Путята делал лишь для своего старого друга Ивана Родина.
— То ли я совсем старый стал, то ли молодёжь совсем наглая пошла. — грустно сказал Путята, пригубив немного яблочного бренди.
— Что это на тебя нашло? — удивлённо посмотрел на него Родин.
— С Беримиром поругался. Представляешь, он мне угрожал советом фамилии, если я что-то затею против Арди.
— А ты воевать, что ли, собрался? — ещё больше удивился Родин
— Нет, конечно, — махнул рукой Путята, — меня бы и родичи не поняли. Да и нечего с него взять по сути.
— Да и мальчик-то до чего шустреньким вырос, — усмехнулся Иван, — и крови совсем не пугается. Прямо весь в Даняту-покойничка. Да и ты такой же, все вы Хомские похожи.
— Ты чушь-то не неси. — поморщился Путята.
Родин опять усмехнулся, но промолчал. Некоторое время они молчали, думая в тишине о своём и прихлёбывая двадцатилетний бренди, которым славилась семья Хомских.
— Спустишь ему с рук? — наконец спросил Хомский.
— Посмотрим. — пожал плечами Родин. — Я к нему своего человечка давно засунул, может расскажет чего-нибудь интересного. Если случай подвернётся, проучу немного малыша.
— А сейчас он что рассказывает? — полюбопытствовал Путята.
— А сейчас он сидит тихо, как мышка в норке, и трясётся. — засмеялся Иван. — Они там заподозрили, что кто-то на сторону поёт, и потихоньку людей проверяют. На него вряд ли выйдут, ничего у них определённого нет. Но он отказался даже встречаться с моими пока всё не успокоится.
— Ну если что интересное наметится, ты мне дай знать. Может, и я поучаствую. Я Беримиру обещал только, что воевать не буду, а просто по-родственному почему бы и не поучить.
Разговор опять затих, и два старика погрузились в свои мысли, изредка прихлёбывая из круглых бокалов.
Сегодня мы выпили свои микстуры последний раз. Двенадцатилетний марафон закончился, и мама устроила по этому поводу семейный праздник.
— Если уж нам этот курс надоел до смерти, могу себе представить, как от него устала ты. — заметил я маме.
— Не то слово, — покачала головой она, — не могу поверить, что это наконец закончилось. Мой учитель отговаривал меня начинать этот курс, говорил, что я его и до середины не доведу. Хорошо, что я его не послушала. Но было трудно, что и говорить.
— И во сколько он нам обошёлся? — поинтересовался я.
— От шестидесяти до ста гривен каждый месяц. И так двенадцать лет.
— Это, конечно, безумно дорого, но такие суммы многим по силам. Почему тогда этот курс так редко делается?
— Потому что это всего лишь стоимость ингредиентов, Кени, — улыбнулась мама, — главная проблема не в них. Микстуры постепенно усложняются, и с четвёртого года нужен алхимик седьмого ранга. Алхимики очень редко достигают больших рангов, у нас в княжестве Старших алхимиков всего двое, не считая меня, конечно. Как ты думаешь, сколько один из них попросит за двенадцать лет работы — если вообще согласится? И во сколько обойдётся ежедневное наблюдение Старшего целителя, которого тоже почти невозможно нанять? По сути, этот курс доступен только наследникам правителей, даже вторым
