Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан

— Ничего, — ответил я, в последний раз взглянув на звезды.

Позже, лёжа в постели, я размышлял о будущем и вспоминал, как мы обнаружили останки звездолёта. Храп Маргери в соседней комнате сбивал с мыслей и раздражал. Когда буду улетать с этой поганой планеты к звёздам, то перед этим обязательно прирежу эту тварь.

Я повернулся на бок.

Интересно, получится ли у Квиберна отремонтировать космолёт? Если да, то, где я возьму скафандры и оружие для открытого космоса? Готов ли я шагнуть в неизвестность, понимая, что с большой долей вероятности умру? Послать кого-то в космос как испытуемого? Кого? Кому можно доверить подобное и кого мне не жалко терять? Может, эту храпящую за стеной суку?

Раз Дети Леса откуда-то прилетели, то мы явно не одни во Вселенной. Значит, помимо зеленошкурых существуют и другие расы?

А что, если… Что, если существует Земля?

Я даже заволновался.

Что, если на одной из планет находится мой родной мир? Что если я попал не в другую реальность, а просто на другую планету?

Остаток ночи я спал плохо и ловил сны урывками. Обычное дело. В последнее время я вообще плохо сплю и кошмары снятся. Вспоминаю во снах разбитую голову Вариса, горящего заживо Станниса, падающего навзничь Барристана, обугленного Тайвина, одинокого стоящего Дорама и умирающего на моих руках Пса. В конце концов, все, кого я знаю, уходят навсегда.

Утром меня разбудили слуги. Оказывается, сегодня предстояла поездка по городу в карете. Важный ритуал, показывающий людям, что император рядом с ними, а не заперся в высоком замке.

— О, нет! — простонал я, ударив кулаком по перине. Но ничего не поделаешь, придется вставать и идти выполнять королевский долг. Точнее, императорский.

Скажу честно, быть королём мне нравилось больше — это проще.

В коридоре столкнулся с заспанной Маргери.

— Опять бухала? — поморщился я, глядя на её опухшее лицо.

— Кто бы говорил! — визгнула она своим высоким голосом, так что уши заложило, и начала орать про случай, когда мы с Роландом напились и, переодевшись в крестьян, проникли на деревенскую ярмарку, подрались в кулачных боях и выпили все запасы пива у мельника. — Хочешь, чтобы Ролли пошёл по твоим стопам, скотина?! Спаиваешь дитятко!

Я огляделся по сторонам и залепил Маргери затрещину. Она умолкла.

Жаль, не всегда получается. Обычно она устраивает скандалы на публике или при свидетелях, а я, как император, не могу позволить себе прилюдно прописать ей леща.

— Уймись, дура, — прошипел я особо без эмоций, привык уже.

— Ненавижу тебя! — крикнула она и хлопнула дверью.

Сегодня был прохладный день, поэтому я застегнул пальто, водрузил на голову черную меховую шапку и взял трость с набалдашником из драконьей кости.

У входа уже ждал экипаж. Роскошная карета, запряженная четырьмя лошадьми. В качестве сопровождения прилагался конный отряд имперских гвардейцев с ружьями. Деревянные колеса были обшиты резиной, которая производилась из каучука, добываемого на Летних Островах. Сама карета лишь снаружи выглядела изящно и помпезно, а изнутри была обита металлическими листами. Сделано это было для того, чтобы уменьшить шансы моей смерти при покушениях. А покушения бывали. Не так часто, но периодически кому-то из малолетних бунтарей приходило в голову стащить у старшего брата-охотника лук и попытаться выстрелить в императора из толпы. Забавно, да, но не хотелось бы из-за таких мелочей рисковать жизнью.

Пройдя мимо шеренги почётного караула, что семь дней в неделю стоит у входа в замок, и остановившись у кареты, я оглянулся и отдал честь гвардейцам.

Усевшись на обшитое кожей сиденье внутри дилижанса, я постучал по потолку. Кучер крикнул «Трогаем!» и хлестнул лошадей поводьями. Зацокали подковы о мощённую булыжником улицу. Слух разнёсся по городу с невообразимой скоростью, и вскоре я мог наблюдать через затемнённое окошко в карете шумные толпы людей, которых сдерживала городская стража. Вместо нелепых золотых плащей стража нового образца носила стальные кирасы, резиновые дубинки, алебарды и черные плащи.

Шума становилось всё больше и уже начинала болеть голова, но следовало выполнить свой королевский долг.

Специальной ручкой я приспустил стекло вниз и, выглянув в окно, помахал народу рукой, чем вызвал новый взрыв восторженного шума.

В ту же секунду в толпе началась толкотня, шум возрос и резко сменился на оглушающий взрыв.

Меня отбросило в другой конец кареты, половину крыши вместе с дверью как корова языком слизала.

Карета перевернулась и упала на бок, я ударился головой и начал чувствовать, что теряю сознание. В глазах задвоилось, и я увидел, как огонь быстро начинает пожирать обломки кареты.

— Спасайте императора! — раздался крик.

Послышался треск досок и через отверстие проснулся человек, который одним рывком вытащил меня из-под обломков наружу.

Тут же замельтешили люди, гарцующее на лошадях, сопровождение что-то орало, забегали мейстеры, меня положили на носилки.

— Только не теряйте сознание, ваша Светлость, — уговаривал меня неизвестный спаситель.

— Кто ты? — пробормотал я. Я не знал человека, который, рискуя жизнью, бросился в огонь спасать меня, хотя его лицо смутно было знакомо мне.

— Королевская Гавань, триста первый год от Завоевания Эйгона. Война сожгла мою ферму и я, умирая от голоду, решился на крайние меры: я пришел к вам и попросил помощи. И вы мне её дали, — улыбнулся он.

И я вспомнил обнищавшего фермера, который пришёл на королевский приём. И, когда стража хотела прогнать его прочь, я выслушал его и дал мешок с двадцатью золотыми на восстановление имения. Это было, когда я только попал в это тело, и вот сейчас, спустя двадцать лет, это аукнулось.

Фермер увидел узнавание в моих глазах и продолжил:

— Теперь я крупный купец и торговый магнат в Ланисполисе, занимаю крупную нишу городского рынка. Я смог добиться всего этого только благодаря тем двадцати драконам, которые вы мне дали.

Тут к моим носилкам подбежал гвардеец.

— Ваша Милость, удалось установить, кто совершил покушение на вас. Террористы действовали сообща. Один подал знак при вашем приближении, махнув платком, а другой бросил бомбу в вашу карету.

Я приподнялся на носилках и увидел, что двоих бомбистов связывали стражники.

Знакомые лица.

— Ну, здравствуй, Адриан. — Я обратился к тому, кто бросил в меня взрывчатку, а затем перевёл взгляд на террориста азиатской внешности. — А ты, должно быть, Чжуанцы? Живучие вы, гаденыши, столько лет бегать да корнями и ягодами питаться

Адриан скривился.

— Мы, может, и не жильцы, но и ты тоже покойничек, тиран.

Я посмотрел на свои ноги. Взрывом мне оторвало две стопы, и бинты, наложенные гвардейцами на культи, покраснели. Мои носилки и мостовая были залиты кровью.

Болевой шок начал отходить. Меня срочно погрузили во врачебную карету, и на всех конях повезли в замок, где могли оказать полноценную медицинскую помощь. Чтобы я не орал от боли, меня поили маковым молоком, поэтому большую часть пути я находился в бессознательном состоянии.

В замке меня поместили в палаты. Квиберн и собранные со всего города мейстеры носились вокруг меня, как курицы-несушки. Припарки, смена повязок, прижигание, наложение жгутов — всё это слилось в один повторяющийся цикл. Всё, как в тумане.

Прошло несколько часов борьбы за моё здоровье. Квиберн ничего не сказал, но я всё увидел в его глазах.

Когда он склонился надо мной, я схватил его за воротник и притянул себе.

— Скажи всем, чтобы собрались здесь. Я хочу проститься.

Квиберн не стал упрямиться и помчался выполнять поручение. Вскоре в палату начали заходить мои родные и близкие.

Мой Роланд едва сдерживал слёзы, а Уильям, не стесняясь, разрыдался.

— Я доживаю последние часы в этом мире, — хрипло произнёс я. — Хочу проститься со всеми вами.

— Отец, — Роланд резко дернулся вперед. — Не говори так! Ты будешь жить, мы будем помогать тебе перемещаться, не волнуйся!