Вы повелись?! Ну что, серьёзно поверили мне? Как вы плохо обо мне думаете…
А что вы хотели?! В каждом откровении есть доля откровения. Не всё можно сказать даже самому себе…
К Алёне, если честно, я боялся заехать. Не её двух амбалов боялся, что встречали в прошлый раз на пороге простой халупы портного. Боялся её жизнь испортить.
Розовые, романтичные дурочки сейчас воскликнут: «Предал свою любовь!»
Стопе! Я что-то говорил о любви?! Симпатичная – да. Есть тяга – да. Уважаю – три да, есть за что. Желаю ей счастья – сто раз да! И какого после этого ты мне, овца, выговариваешь?! Сори, сорвался. Забудем…
Глава 5
Об Алёне
Хотелось бы соврать о мифических препонах на нашем пути, но и вас разводить тоже не хочу Всё было в норме. Делов-то, проехать через ворота. Нас много. Мы уверены в себе, кто к нам сунется?!
Кошкой скребёт мысль о моих долгах. Кто не понял, то не о тех долгах, что в монете. Долг в монете не измеряется. Долг измеряется… Да ни в чём он не измеряется. Всему виной наша совесть. Думаете, да ну её на фиг эту совесть?! Наивные…
Нас всего лишь меньше десятка, впереди ветер, сзади и впереди проблемы. По бокам Колбаски суммы с монетами. Впереди война. А знаете, я улыбался. Улыбался не для показухи. Дескать, смотрите, плебеи, как дворяне реагируют на опасность.
Вам, наверное, не понять. Вам не понять, что такое вольный ветер в лицо. Не понять, как просто стать сукой, что сама себя никогда не простит…
Всё просто. Дорога. Пыль от копыт. Мои ищут опасность. Наивные, смерть – это бегство от проблем… Я улыбаюсь. Но я вас умоляю, не смотрите в глубь моей улыбки. Вам это не понравится…
Город мы покинули на удивление спокойно. Я в последнее время от судьбы не ожидаю ничего, кроме пинка. А с чего тут такая щедрость?!
Мелкие события не в счёт. Ну подумаешь, хлестнули нагайкой какого-то засранца, что перебежал путь нашей кавалькаде.
В пути мы останавливались в мелких деревушках. Мои парни вербовали бойцов. Выходило не ахти, хрен кто к нам присоединился. Впрочем, мы не отчаивались, любая столица всегда даёт зарасти жирком…
Ехали мы медленно. Осознанно не говорю слово «не спеша». «Поспешай медленно» – только с годами понимаешь второй смысл этой фразы. Поясню недоумкам. Дома война. На западе война. Добровольцев искать непросто. Приехать в долину без пополнения это просто пускать кредитные деньги на ветер. Нужны люди, пусть посредственные, но настолько безбашенные, чтобы ехать непонятно куда за счастливой долей.
Только не говорите мне, что таких людей мало! Их не то чтобы много, но они есть. Думаете, по российской реальности мало безбашенных? Это ваш сосед, друг, одноклассник, знакомый. Все мы так или иначе слышали истории, как наш знакомый подряжался на вахту с непонятными условиями. Поверьте, вахта и война мало чем отличаются, ведь в основе надежда, что другие умрут, а тебя это не коснётся…
Так мы и ехали по тракту. Деревня, час-полтора перерыва на спаивание и вербовку местных, и снова в путь. Так прошло примерно три дня. Почему примерно? Да элементарно, я устал бухать и стал путать дни…
Где-то на четвёртый-пятый день, точнее не скажу, нас ждал сюрприз…
Очередная мелкая деревушка. Утро. Туман. Цокот подков по редким камням на дороге. Я косился на заспанных стражников у въезда в деревню. Смех, а не стражники. Ограды у деревни нет. Въезд в деревню чисто демонстративный. Стоит мелкий шибзик, опираясь на копье, и спит. Монумент бесстрашия и самопожертвования воина…
Понятно, что такого нам не надо. Нам он нафиг не нужен. Поэтому проехали мимо. Будить не стали. Солдат спит, а служба идёт…
Ближайшая таверна, как обычно, оказалась в центре деревушки. И какого, спрашивается, я вчера с перепоя гнал своих ночью в дорогу. Выспались бы как люди, а не как собаки в сёдлах. Ночь в седле, поверьте, это то ещё удовольствие. У меня челюсть чуть не вывихивается от зевков. А как я начинаю вспоминать свои вчерашние слова, так самому противно становится. Нас много, мы сила, мы опаздываем, в путь. Какой я пьяный дебил…
Признаться, выдвинуться в путь вчера вечером мне не казалось такой бредовой идей. Мы проехали всего ничего, а уже почти семнадцать золотых угробили на пьянство. Ну ладно, не пьянство, а на вербовку, но то лишь слова, а монеты счёт любят. В общем, я попал в жернова между своей жабой и рассудком. Рассудок в этой битве проиграл. Поэтому я, зевая, вваливался в таверну.
– Эй, ты! Неси жрать и пить! – проорал я, неся на плече мелкое говно. Я это про Гумуса, если что. – Поимей тебя кобыла, трактирщик! Хватит спать! Гнида постельная!
Появившийся мальчишка вместо приветствия отхватил затрещину от Могра для ускорения мыслительных процессов. Таверна нехотя просыпалась. Кто-то за перегородкой кухни стал ворочать сковородками и кастрюлями. Мои вповалку подрёмывали за столами. Я как мог держался, чтобы не уронить марку.
– Эй там! Несите жрать и пить! – орал Ивар. Совсем одичал парень, как его выперли из гвардии пехотного полка. Скотина! Только одна эта зараза выпивает десятую часть выпивки в одно жало, а нас уже ни фига не десять. Нас примерно семнадцать. Я, конечно, могу прибедняться, говорить, что вербовка хреновая, но она же есть. В общем, к нам присоединилось примерно восемь-девять мяса. Почему «примерно» и почему «мяса»?
Всё просто. «Примерно» – это потому что мне лень их считать в этом пьяном угаре. Почему «мяса»? Так это потому что половина в первом же бою полягут. Контингент из деревенских парней, мечтающих о лучшей доле, но пока ничего из себя не представляют.
Как ни странно, но именно из деревенских самые лучшие вербовщики. Он вербуют такое же «мясо» на один раз. Взгляд, полный уверенности в завтрашнем дне. Речи простые и понятные для местных: «Кем я был вчера?! Салага ты! Я был такой же! Я дерьмо лопатой мешал! А сегодня я дружинник! Вертайся со мной! Я не обижу! Будешь воином! Зуб даю! Что я вчера имел?! Подзатыльник от старосты! А сегодня я сам кому хочу подзатыльник отвешу! С нами барон и правда!»
Старшинство над ними взял Умак. Ума в нем немного, несмотря на то, что его имя созвучно «уму». Старшинство он взял по праву сильного. Признаться, у меня самого сфинктеры сжимаются при взгляде на него. Это что надо жрать и в каком количестве, чтобы таким вырасти?! Тут, в среднем, местные около ста сорока сантиметров. Потому я невольно среди них великан. Но! Умак меня переплюнул. Эта скотина примерно около ста девяносто.
Да и хрен с ним, я на Земле видал и повыше. Дело в другом. Умак не только гигант по местным меркам, но и силы немереной. Конечно, если сойдутся Ивар и Умак, то вариантов нет, дылда умрёт. Но каков потенциал! Хотя, с учётом мозга Умака, то он никогда не перерастёт десятника – слишком тупой. Тупой, добродушный, исполнительный парень, которого не стоит задевать.
О чём это я? Ах да! Вспомнил. Сидим мы, частично лежим на столах – и тут такое. Откуда это взялось?!
По лестнице со второго этажа спускалась это! Белое платье. Низкий вырез лифа. Пышная юбка платья. Ткань лоснится, как… А хрен знает. Я не знаток тканей. Красиво и всё на этом. Волосы чуть развеваются. Розоватый оттенок волос до середины спины. Ножка вышагивает по ступенькам в туфельках на высоком каблуке…
В первую очередь я поперхнулся элем. Во вторую очередь я охренел. В третью очередь я набрал воздуха в лёгкие, чтобы проматериться, но не нашёл слов. Алёна, твою мать! Какого хрена ты тут забыла?!
Это чудо, спустившееся на нашу грешную землю, слишком зазналось. Ну кому это надо было так вальяжно вышагивать по лестнице. В итоге споткнулась. Почти что упала, зацепившись каблуком за платье.
Не упала только потому, что Ивар был на взводе. Этот… В общем, боевая единица показал себя с лучшей стороны. Поймал дуру, опустил на пол. Хотел, наверное, что-то пафосное сказать в духе рыцарства…
За что и получил по лицу. Он охренел! К моей бабе шары подкатывать! И мне так пофиг, что она не моя! И всё пофиг! Всё просто! Он офигел!
