и усилить войска на границе.
После того, как Лена взглянула на карту, она печально вздохнула и активировала карту на коммуникаторе и уже по ней подробно показала и рассказала о всех дырах в границе королевства.
* * *
После того, как королева Гондора вместе с гвардией и молодым принцем исчезли в окне портала, а за столами на площади не осталось никого, король вернулся к комнатам дочери. Гарнея сидела в кресле и смотрела грустным взглядом в распахнутое окно.
— Как ты, дочь? — спросил Капрен.
— Грустно мне, пап.
— Почему?
— Не знаю. Раньше у меня была цель. Мне было интересно разобраться в свойствах и взаимодействии веществ, отыскать знания, но побывав в Гондоре и получив все эти знания в подарок, я поняла, что хочу больше и интереснее, а в нашем королевстве этого не найти. Его просто нет даже на всей Реканте, и как жить дальше, я пока не знаю.
— Расскажи мне о твоей поездке в Люпон.
— Поначалу было забавно. Я оделась весьма просто, и мы доехали до адреса лечебницы. Получилось так, что приём в этот день уже закончился, и мы разговорились с девушкой-лучницей, стоящей в входа в усадьбу. Оказывается, что в лечебницу каждый день приходят с десяток девушек из дворянских семей в поисках Лёнькиного внимания и знаешь, что они делают, чтоб обосновать свой приход?
— Поведай.
— Отрывают себе заусенцы, а самые дурно воспитанные даже ставят себе синяки на лодыжке. Видимо думают, что Лёнька увидав фрагмент их ножки воспылает страстью.
— А он?
— А он знает, что за ним могут наблюдать, просто их лечит и выпроваживает, правда, иногда показывает своим воинам на обеде маленькие иллюзии, как эти самые девушки стараются себе эти синяки поставить.
— Каким образом он это знает?
— У него подарок от деда есть. Атрефактное кольцо, которое может показывать предыдущие события. Выглядит это как молочного цвета фигурки из воздуха, но по ним отчётливо видно внешность. Эти фигурки разговаривают и даже мысли свои озвучивают.
— А почему ты его Лёнькой зовешь, а не принцем?
— А его деды сами поняли, что он принц только тогда, когда наёмники стали обращаться к нему «ваше величество». А так он Лёнька, и у нас на перевоспитании. С его слов он очень опозорил своими деяниями род, и в наказание дед лишил его денег и отправил в гвардию на обучение.
— И что он делал?
— Разными способами ставил девушек в зависимость, а потом заставлял рассчитываться своей добродетелью.
— Так у нас так всё дворянство живёт.
— А его вот наказали. Раньше он жил в обществе, которое на несколько тысяч лет опережает развитие нашего, а сейчас тут. Это также, как любого из нас в каменный век засунуть. Жить можно, но скучно.
— Так, а почему они поняли, что он принц только тут?
— Там между временем, в котором проживают основатели рода и временем Леонида сто тысяч шестьсот лет.
Глаза короля расширились, но вопроса он не задал.
— Понимаешь, его бабуля и дедуля обладают уникальными знаниями, позволяющими им путешествовать во времени и на любые звёзды и планеты. Гондор ведь даже не в нашем скоплении звёзд.
Король поднял взгляд в небо, но было ещё светло, и звёзд на небе не было.
— Это они тебе рассказали?
— Я была в Гондоре трижды.
— Расскажи.
— В первый день, как мы приехали, Леонид предложил нам остановиться в клинике. В ней четыре раздельные комнаты, и лишь одна используется для приёма пациентов. После ужина он начал меня лечить.
— Руку?
— Ты знаешь?
— Конечно, дочка.
— И не запретил мне заниматься алхимией?
— Чтоб выстроить между нами стену? Я волновался за тебя и всякий раз просил быть аккуратной, но запретить то, что тебе интересно…
— Спасибо, пап.
— Так, что дальше?
— Лёня начал пробовать меня лечить, и у него получилось за вечер восстановить мне небольшой участок тканей и кожи, но поскольку это очень сложные для него процедуры, то ему пришлось бы все три дня, что были у меня заниматься только мной.
Он спросил, откуда у меня такой ожог? Я сказала, что интересуюсь алхимией, и услышала, какую ошибку я совершила, и как надо было делать. Я попросила поделиться знаниями, и тогда появилась его бабушка, и пока я изучала школьный курс химии, она мне долечила руку и пригласила на экскурсию в Гондор, и мы с Лиром пошли. Перешли в их мир, у них там солнце жёлтое, представляешь? Королева пригласила нас занять места на небольшой платформе со стенками, окошками и мягкими сидениями, и мы летали над одним из городов Гондора и даже крепостную стену видели. Она у них из горного хребта высотой около пятисот метров. Это незабываемое зрелище. На второй день мы были уже в доме королевы на ужине.
— А где король?
— А он где-то среди звёзд с флотом воюет с армией архов.
— Архи, это кто?
— Это гиганские разумные пауки, которые едят таких, как мы, захватывая целые планеты. Бр…
— Дальше.
— В тот вечер мы обсуждали дроидов. Это такие механические железные люди, которых используют для тяжёлых работ, добычи полезных ископаемых, выращивания продовольствия. Ну, а третий раз, это когда королева взяла меня под защиту. Там она меня приодела, сделала причёску и подарила вот эти замечательные серьги и кулон. Королева говорит, что этот кулон будет меня беречь.
— Каким образом?
— Если кто-то выстрелит в меня из лука или метнёт нож, то вреда мне не будет.
— Интересно. Может испытаем?
— Ты хочешь кинуть в меня нож?
— Ну что ты, дочь. Я, к примеру, несильно кину яблоко, и мы проверим, как работает твой подарок.
— На яблоко я согласна. Мне самой жутко любопытно.
— Ну тогда встань, а я отойду к двери.
Король отошёл к двери и легким броском бросил в дочь яблоком. Что произошло и в какой момент, он не понял, поскольку был сбит с ног попавшим в лоб тем же яблоком, куски которого разлетелись по всей комнате.
— Ай — ё! — Только и сказал король, пытаясь встать с пола.
— Папа, ты в порядке? — спросила взволнованная дочь.
— Да, доча. Хорошо, слуги не видели такого конфуза. Но, надо отметить, что мозг прочистило отменно, и повторять такие опыты больше желания нет.
— Ну а с принцем тебе как общалось? — спросил король, переключая внимание с неприятного инцидента.
— Лёня, он гораздо интереснее наших дворянских отпрысков. Я спросила его, симпатична ли я ему, он сказал, что да. Но за эти дни было столько событий, от которых голова идёт кругом, что я хочу дать всему улежаться, чтоб не
