глазами, что мог одним взглядом растопить глыбу льда. Коле надоело наблюдать, как тот увивается за ним, а потому оторвал половину упаковки, сделав из нее своеобразную «миску» и выставил остатки перед котенком. Туда же он закинул черствые магазинные корочки от булок. Котенок моментально набросился на это богатство и стал лакать. Наконец, тот отвязался, а Коля мог спокойно дойти до автомойки, где он работал, на следующем квартале.
* * *
Вся работа также прошла «на автомате», изрядно тупил, из-за чего начальник только и делал, что орал на него. Но Коле было все равно, голова вообще не хотела работать, и он почти не реагировал. Тот пригрозил Коле лишением премии, но даже это не оказало эффекта — внутри будто все опустело. В итоге, начальник не выдержал и выпер его по раньше.
На улице уже была темень, он направлялся домой через прежние дворы, хотя можно ли было назвать теперь то место «домом», не был уверен. Прохожих почти не было, а проходя мимо круглосуточного, автоматом отметил, что упаковка молока пропала, как и котенок, но не стал заморачиваться и направился дальше.
Фонари слабо освещали улицу, в полумраке тени зловеще проглядывали, но Коля был равнодушен ко всему. Казалось, подобная тень теперь поселилась и в его сердце. На глаза попалась та самая площадка, с которой он прогнал мелких поганцев и что-то заставило его затормозить. Песочница была хорошо освещена и может что-то зацепило глаз, непонятно, но он медленно направился к ней. Однако в следующий миг понял, что лучше бы этого не делал. То, что он увидел…
Прямо на песке в кровавых разводах лежало мелкое тельце живого существа. Да, того самого котенка. Там же валялся пакет молока и окровавленная палка. Ну и самое главное — красовались четыре жирные буквы, выведенные алой жидкостью, сходящиеся в слово — «СУКА».
Пальцы сжались в кулаки, а зубы скрипнули от злости. Коле было сложно поверить в увиденное. Кто являлся виновником этого — не оставляло сомнений, и то, кому адресовано это послание — тоже. И на это… просто не было слов. Неожиданно, эта картина сильно зацепила его, в груди разгорелось пламя.
Он с силой перемешал песок с кровью, подхватил тушку животного, палку, «миску» и пошел за ближайшие гаражи. Коля засунул руку в рукав и достал оттуда прямоугольный объект, завернутый в плотную ткань, размотал его — это оказался нож. Старый боевой нож брата — единственная память, оставшаяся о нем. Коля давно сделал в рукаве куртки специальный скрытый кармашек, в котором носил его, как «талисман». В школу он, конечно, не носил его, но вот на разных подработках, особенно ночных, всякое могло произойти, потому Коля на всякий случай брал. Он вырыл ножом небольшую ямку, положил тушку, засыпал землей. Воткнул в нее палку, а на горку водрузил самодельную картонную «миску-надгробие».
Зачем он это сделал? Просто по-другому не мог поступить. Не мог пройти мимо, как сделало бы большинство людей и это было бы нормой, ведь его брат точно этого бы не одобрил. Верно… он всегда хотел поступать, как брат. Он восхищался братом и его образом жизни. Причем не только он, все вокруг были такого же мнения. Ведь он был идеалом «Справедливости»! Его родители также думали… или уже не его?
— Ха-ха-ха ~… — Коля внезапно рассмеялся.
На душе стало жутко тошно, и просто стоял и… смеялся.
«Справедливость, да?» — его взгляд снова упал на могилу котенка.
Его брат всегда защищал «Справедливость», и не спустил бы с рук подобное. Верно, и не только это. Что в семье, что в школе… была ли там хоть капля «Справедливости»? Ответ очевиден.
— Так какого хрена…⁈ Какого черта это со мной происходит⁈ Это Справедливость⁈ ЭТО?!!
Он ударил ногой по земле, разнеся половину сделанной им же могилы.
— Какого хрена…! Что за уебищный мир! Где в нем долбанная «Справедливость»⁈ Что-то нихера ее не видно!
Новый удар, вторая половина могилы разлетелись в стороны.
Он пытался жить по «справедливости» все это время, но каждый раз… каждый долбанный раз эта самая «справедливость» имела его в одно месте! Сколько он еще будет терпеть это дерьмо⁈ Сколько еще можно⁈ Ради чего он работал все это время? Ради чего терпел? Ради чего давал себе эти долбанные обещания, что еще совсем немного и все наладится⁈ Что-то нихера ничего не налаживается! Более того, он глубже и глубже погружался в дерьмо! Как же это заебало…
…И ЧТО ДЕЛАТЬ⁈ Снова оставить все КАК ЕСТЬ⁈ Опять спустить на тормозах⁈ Опять ТЕРПЕТЬ⁈ НАДОЕЛО! ПОШЛИ ОНИ ВСЕ В ЖОПУ!
Коле очень хотелось взять этот нож, да вонзить Серому в брюхо, чтобы посмотреть на цвет его кишок! Ему очень хотелось взять и полоснуть по горлу его ублюдочного, считающего себя всесильным пахана! И отец… нет, какой он «отец», он просто обычный жирный ублюдок, который давно потерял право так называться! Эта мразь только и может, что сидеть на диване, да нажираться круглыми сутками, и благодаря кому он может это делать⁈ Жирная, спившаяся сволочь!
…
СУКИ! СУКИ! СУКИ! СУКИ!
Нож со всей дури вонзался в землю, оставляя глубокие выемки. Нож был острым и прочным. Коля бережно ухаживал за ним все это время.
ТВАРИ! ТВАРИ! ТВАРИ! ТВАРИ!
Под раздачу попали и остатки самодельной могилки, а также ближайшие кусты и деревья. От удара ножом на них оставались сквозные дыры и длинные разводы от лезвия.
УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ!
Вся местность вокруг него превратилась в полный хаос. Коля не знал, сколько это продолжалось, он не остановился, пока не закончились силы. А в следующий момент почувствовал, что уже лежит на земле и тяжело дышит, с трудом удерживая нож в руке, которую сводило судорогами. В глазах стояли слезы, по лицу размазана кровь — сам не заметил, как на что-то напоролся. Земля в округе была перекопана, а кусты и деревья полностью изрезаны, будто вивисектор постарался. Но ему было плевать. Ему на все уже было плевать.
Восстановив дыхание, он приподнялся и облокотился о стену гаража. После поднес нож к горлу и закрыл глаза.
Один удар. Один удар и все… закончится. Больше не будет никакой боли — ничего. Все будет позади. Все болезненные воспоминания, горечь потери, а также проблемы уйдут в никуда. И чтобы добиться этого достаточно совершить лишь одно движение. Как просто. Элементарно!
…однако рука, сжимающая нож, дрожала. Вторая рука намертво впилась в нее и не давала довершить дело.
— Какого хера⁈
Неужели он такой слабак, что даже не может довершить это простое
