— И что такого он тебе рассказал, что ты решила ворваться ко мне в дом, плеваться и кидаться в меня обвинениями с пеной у рта? — Я непроизвольно почесал грудь, вспомнив нашу встречу с Орловой в образе медведя. Хорошо она в этот раз до такого не додумалась.
— Когда ваши вещи смыло потоком, Анатолий Петрович хотел всех увести вниз, а ты не дал. Ты развёл костёр, уговорил ребят остаться с ночёвкой. Хотя он настаивал, что нужно спускаться. Потом на вас напали, и ты решил пойти отомстить. Николь схватили и чуть не… едва не надругались.
— Ну, почти всё так и было, только немного наоборот и не в той последовательности. Но я не собираюсь ничего тебе рассказывать и доказывать!
— Я всё знаю. Теперь. Николь рассказала.
На что он вообще рассчитывал? Что половина ребят не помнит, как всё было, а вторая половина не будет свидетельствовать против слов преподавателя? Глупо. Хотя, Анатолий и не казался достаточно разумным человеком. Может, просто хотел выглядеть героем, а Мария его не поняла?
— Прости! Я была неправа.
— Ты называешь это – была неправа? То, что ты растерзала меня и скинула моё тельце с обрыва? — Начал я припоминать все её грешки. — Теперь наорала, не разобравшись в ситуации. Маш! Мой лимит терпения не бесконечен.
— Прости. Я принесла твой диплом об окончании школы. Вот! — Она радостно улыбнулась и посмотрела, наконец, мне в глаза. — Он с отличием!
— Мы ещё не закончили обучение. — Я удивлённо посмотрел на корочки в её руках.
— Да, но у тебя уже есть диплом, можешь не волноваться об этом. Теперь ты сможешь больше времени уделить подготовке к вступительным экзаменам. Ты, кстати, нашёл репетитора?
— Нашёл. — Пробурчал я. — Ладно. Заходи. — Я открыл дверь шире и пропустил её внутрь. — Кофе будешь?
— Буду. Спасибо!
Я сделал кофе, мы выпили, посидели молча. Я полистал свой красненький диплом. Почему его называют красным, если он не красный? Это же надо! Я – отличник! Нужно будет перед Николь похвастаться, пусть знает, кто тут «папка»!
— Мария Львовна! — Обратил я внимание на задумчивую гостью.
— Что?
— Чего притихла? Опять какую-то гадость замыслила?
Девушка молча поднялась со стула, тяжело вздохнула и небрежным жестом скинула с себя рубашку, оголив свои безупречные, колышущиеся под собственным весом груди с торчащими сосками. Расстегнула юбку, спустила белоснежные кружевные трусики, отшвырнув их ногой куда-то в сторону, стала на колени и повернулась ко мне попкой. Её голенькая складочка между ног была гладко выбрита, губки аккуратно спрятаны внутрь, а между ягодиц поблёскивал бриллиант с моим именем.
— Прими мои извинения, Майкл.
— Больше похоже, что это нужно тебе, а не мне.
— Прими, пожалуйста. Я обещаю, я никогда больше такого не сделаю.
— Сделаешь что-то другое.
— Я... Я буду послушной. Никогда больше не буду перечить тебе. Что бы ты ни сделал, что бы ни приказал.
— Расскажи мужу о своих изменах. — Задумчиво предложил я, любуясь её идеальной попкой и потёкшей от желания киской.
— Я ему не изменяла... Только с тобой.
— Расскажешь?
— Расскажу…
— И уволься со школы, таким как ты не место там.
— Хорошо. — Покорно согласилась она.
— Месяц будешь работать в моём клубе, обслуживать клиентов и передком и задком, как мечтала всю жизнь.
— Нет!
— Нет? — Я удивлённо поднял брови.
— Я принадлежу только тебе, больше никому! — Она развернулась ко мне лицом, покорно села на свои ножки и взглянула снизу вверх на меня, нахмурившись словно волчонок.
— Ты говорила, будешь послушной.
— Буду! Но только с тобой!
Она робко протянула руку к моей ширинке и коснулась бугра на моих штанах. Немного смелее расстегнула, достала мой набухший твёрдый член, привстала и поцеловала головку, пробежалась язычком по кругу и заглотила его.
— Хватит! — Я убрал её голову и посмотрел в недоумённые и испуганные глаза девушки. — Пойдём. Хочу, чтобы ты это видела.
Взял Машу за руку и повёл за собой. Пора было её немного проучить.
— Что видела?
— Какая ты похотливая шлюшка!
— Такого слова нет! Шлюха, блядь, проститутка…
— Как скажешь, тебе виднее.
Я подвёл девушку к огромному зеркалу в гостиной, поставил её перед ним вплотную, взял стул и поставил его сзади девушки. Сел на стул, с торчащим наперевес членом и приказал:
— Садись. Спиной ко мне, лицом к зеркалу.
— Это такое наказание?
— Да. Садись!
— Попкой?
— Нет. Свой похотливой щелкой.
Раздался вздох разочарования, слегка наигранный и не очень убедительный, а через секунду она опустилась на мой член, медленно, наблюдая за всем в зеркало, как и я. Я видел её одновременно и сзади, и спереди. Маша закатила глаза, и нанизалась до упора, замерев
