мышцы навевали очень неприятные воспоминания. И это не говоря про отсутствие одной руки и глаза. По телу пробежал лёгкий холодок и, видимо заметив это, Алиса посмотрела в ту же сторону и на некоторое время впала в ступор. Лишь немного отойдя она с жалостью посмотрела на меня.
— Вас ведь было пятеро, — выдавила она дрожащим голосом и осмотрелась по сторонам. Остальные капсулы пустовали. — Где остальные? — я ничего не ответил и лишь отвел глаза, не думаю, что ей нужно знать подробности.
Алиса побледнела и в состоянии полной прострации присела на кушетку, направив свой пустой взгляд на медкапсулу. Не знаю, что творилось у нее в этот момент в голове, может она додумывала обстоятельства, при которых погибли трое и еле выжили мы с Давидом или просто переживала за меня, но спрашивать я не стал, а очень вовремя появившаяся Марго быстро увела ее отсюда.
Доктор Шумилов все это время нас практически не замечал, ну или делал вид, что не замечал и настраивал другую капсулу для меня. Отвлекся он от процесса лишь в тот момент, когда в помещение вальяжно ввалился мой волчонок. Он нашел взглядом меня и со спокойным видом разлегся у открытой двери.
— Значит ты решил завести себе собаку… — улыбнулся Шумилов глядя на управляющую консоль. — Тебе не кажется, что с этим могут быть проблемы?
— Это волк и он уж точно умней своих мелких собратьев. Какие с ним могут быть проблемы? — ухмыльнулся я.
— Шутишь, это хорошо. Но только это альфа. Ты же видел взрослую особь. Неужели ты думаешь, что сможешь его контролировать?
— Он меня понимает. Не знаю как, но…
— Значит Давиду не показалось… — задумчиво, еле слышно прошептал Шумилов. — Я было вначале подумал, что он ошибся. Он уже может тебе отвечать?
Я сильно задумался и мое выражение лица, наверняка, выдавало этот процесс. Честно говоря, осознание полноценного общения я не рассматривал в принципе. Ну по крайней мере в моей голове эта возможность сейчас представлялась слабо. Сомневаюсь я, что он сможет мне что-то сказать, да и не думаю, что это вообще возможно в человеческом понимании. И тут меня осенило!
— То есть уже отвечает? — удивился Глеб и его глаза вспыхнули задорным огоньком, как в тот раз перед лекцией о кибернетике. — Это же прекрасно! В таком юном возрасте! Ему же от силы месяца полтора. Феномен вашего общения может открыть многие тайны нашего сознания, если ты, конечно, позволишь провести пару экспериментов, — волк посмотрел на моего собеседника и оголил белоснежные клыки.
— Думаю он будет против, впрочем, как и я. К тому же он мне не отвечает, но я уверен, что все понимает.
Доктор оторвался от консоли и, заложив руки за спину, осторожно направился в сторону зверя. В воздухе повисла тишина прерываемая лишь степенными шагами Глеба. Волк заметив движение встал, ощетинился и, немного прижав уши, громко зарычал.
— Да ладно тебе… Неужели ты и старика укусишь? — волк в подтверждение своих намерений сделал выпад и клацнул челюстью рядом с ногой Шумилова. — Значит укусишь… Ладно, давай так, я сейчас присяду рядом, а ты просто послушай, что я тебе скажу. Если ты все понимаешь, то отойди немного и перестань кидаться на меня, здесь тебе ничего не угрожает, — волчонок отошёл к стене и, усевшись, взглянул в глаза Глебу, а он с присущей ему холодностью продолжил. — Хм, значит ты действительно все понимаешь, вероятно, твои возможности из разряда телепатии, в том или ином виде. Ну так вот, твой хозяин, друг, вожак, или кто он тебе там, в общем, он здесь надолго, пару дней точно. А это значит, что эти пару дней нам нужно будет как-то сосуществовать вместе. Не сказать, что я рад, но изучить твои возможности и понаблюдать за твоей адаптацией мне будет очень интересно. Так что не создавай проблем, не кусай людей и будешь накормлен, напоен и главное цел. А что до вас, Максим, — раздевайтесь и ложитесь в медкапсулу, посмотрим что с вами делать.
Что со мной делать было абсолютно понятно. Травмы полученные в последнем рейде сами собой не затянутся, а если и затянутся, то таким образом, что о полноценной жизни можно будет забыть, если не на всегда, то уж точно надолго.
С первых дней знакомая мне процедура уже никак не впечатляла, а калейдоскоп сканирующих лучей, что своим ярким теплым светом иногда ослепляли меня, не на долго лишая ориентации в пространстве, воспринимался спокойно, как неизбежность или побочный эффект от таблеток. К тому же особого дискомфорта я не испытывал и, закрыв глаза, сразу погружался в события последних недель. Столько всего произошло… Один мир уже полностью заменил другой и я уже не сопротивлялся ему, а лишь иногда мечтами уносился в безмятежное прошлое со своими придуманными проблемами и системными кодами разработчиков. Да, иногда было желание вернуться туда, где я ощущал себя полноценной личностью, личностью с прошлым, настоящим и будущим. Конечно, здесь все это тоже есть, но вот что касается прошлого… Кто я? Откуда? Как здесь оказался? Где мои родители? В конце концов где родители всех кого я знаю здесь? Никто ведь ни разу не говорил о них. Будто их и нет вовсе, а мы все просто материализовались из ниоткуда. Надеюсь я когда-нибудь узнаю всю правду, если она вообще будет нужна.
Я ощутил как заряд необъяснимой бодрости, который теплился во мне начал сменяться покрывалом нечеловеческой усталости, а едкий пар заполняющий капсулу заливал свинцом мои веки, которые уже порядком устали терпеть яркие всполохи света и я с каждой секундой проваливался все глубже внутрь себя. На заднем фоне изредка слышал голос Шумилова, холодно и безымоционально зачитывавшего характер и степень повреждения моего организма, будто приговор осуждённому на смертную казнь. Но вскоре его голос, как и отблики сканирующих меня лучей на закрытых веках, погас оставляя меня в полной тишине и одиночестве. И лишь чей-то нежный тихий голосок эхом прошёлся по моему угасающему сознанию, разливая приятное тепло по всему телу:
— Я буду очень по тебе скучать, любимый…
— Добрый день, Андрей Владимирович! Как там без меня поживает отдел передовых исследований?
— Вполне себе неплохо, учитывая, что кто-то прежде чем уйти уничтожил кучу полезной и важной информации на
