Весь мир уважает доллары в том числе и потому, что доллар он со старта доллар, и никто его не «обнулял». Мы сейчас вводим элементы капитализма, далее вообще иностранные капиталы начнем привлекать. Стабильный, несменяемый рубль в этой ситуации — лучшее оружие. Так, что Алексей Николаевич, — я обиженно насупился и пригрозил. — Если под вашим руководством Партия в очередной раз, говоря уголовным языком, «кинет» народ, обнулив мой любимый рубль, я чисто по-детски на вас обижусь!
Косыгин тогда заржал и демонстративно уволил адепта реформы по причине непонимания новых экономических веяний. Приятно от такого доверия, но я не обольщаюсь — еще одна форма симулякра, если бы экономическое лобби само не считало точно так же, меня бы и не спросили.
Плод второй — пожирнее, вот он, сидит за столом напротив меня и благодарит Виталину за выданную чашку чая. Одет, понятное дело, в костюм, на сурового вида бровастом лице — очки с толстыми стеклами, а зовут его Виктором Михайловичем Глушковым. Этот товарищ вместе с некоторыми другими в моей прошлой реальности почти изобрел интернет, но государство тогда поскупилось на несколько жалких миллиардов и вообще самоустранилось от высоких технологий. Теперь-то, понятное дело, все будет по-другому.
— Значит это тебе мы обязаны переездом всех занимающихся ЭВМ коллективов в Зеленоград? — спросил он.
— Отчасти, — улыбнулся я.
Переехали не все и не сразу — там тупо места не хватит. Но стройки идут, переселенцы переселяются целыми НИИ. К 71 году Советская Силиконовая долина окончательно обретет истинную форму, перерабатывая и стандартизируя весь тот разношерстый треш, который представляет собой Советская кибернетика.
— Массовая компьютеризация не то что нужна, она, извините, неизбежна, — добавил я. — И страна не может себе позволить кормить толпу конкурирующих между собой высоконаучных товарищей, плоды трудов которых подружить друг с другом не получается — и аппаратная часть разная, и программная. Приходится прибегать к чертежам товарища Сталина, собирая вас всех в этакую «шабашку» повышенной комфортности. Вам шоколада из Швейцарии выписать?
— Знаю этот анекдот, — с улыбкой кивнул он, дав понять, что юмор понят нормально.
Мне Вилка методичку специальную показывала — ее всем важным товарищам перед встречей со мной выдают, для упрощения адаптации к Сережиному характеру.
— Вы такой подход, надо полагать, одобряете? — спросил я.
— Мне показывали твой доклад, — кивнул он. — Полностью одобряю.
— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Потому что рано или поздно…
— Мы останемся глубоко позади, — перебил он. — У меня к тебе есть ряд вопросов, — и он достал из портфеля здоровенную стопку листов.
— Понимаю, — вздохнул я, в ответ достав из ящика стола ключ. — Улица Административная, дом 6, — указал в окно. — Квартира сорок три. Ночевать останетесь? Баньку затопим.
— Останусь! — хохотнул товарищ Глушков.
Ценнейший специалист покинул совхоз аж через три дня, в ходе которых мы очень много общались, а Виталина выпросила себе сменщицу — пальчики заболели «протокол» для коллег Виктора Михайловича печатать. Помимо целой пачки толстых папок, для эвакуации которых КГБ выделило взвод автоматчиков, увез он с собой и талончик на получение «Одиссеи» — понравилась серьезному научному деятелю игрушка, может и рацпредложений придумает, голова-то золотая.
Проводив задержавшегося гостя, по занимался текучкой, через четыре дня встретил ожидаемо-пунктуально прибывших немцев с лейбла, и в их компании посмотрел «отчетный концерт» близняшек. Эффект тоже ожидаемый — товарищам понравилось, и они увезли с собой синглы для дальнейшей раскрутки коллектива перед выпуском альбома, который начнем писать завтра. Поручив гостей — «ну куда вы на ночь глядя, херры, оставайтесь, в баньке попаритесь, воздухом подышите» — заботам обрадовавшегося получению хоть какой-то работы для оправдания своего здесь нахождения экскурсовода, попросил Виталину свозить меня посмотреть на «киноферму». Работы ведутся по графику, послезавтра прибывает киногруппа, начнем снимать «Малыша». С этой же группой снимем и «Участок», по остаточному принципу — он ведь несоизмеримо проще.
Довольный собой, отправился домой, где обнаружил на кухне грустно глядящую в окошко маму.
— Ты чего? — чмокнув ее в щечку, спросил я.
— Скучно мне, Сережа, — виновато улыбнулась она. — Все при деле, а я — домохозяйка.
— Детей расти, — предложил я очевидное.
— У меня свекровь и две няньки на пути стоят, — пожаловалась она. — Считай почетным гостем при собственных детях состою — жребий тянем на право пеленки постирать!
— Ржака! — оценил я мамины сложности. — Давай тебе Дом Моды пробью?
— А давай! — согрела родительница мое сердце загоревшимися глазками.
* * *
Ранним утром тридцатого мая меня разбудил телефон.
— Ткачев! — неприветливо буркнул я.
— Доброе утро, Сережа, — раздался оттуда гораздо более приветливый голос деда. — Готовься, пятого июня в Японию полетишь.
Застонав, я предпринял безнадежную попытку слиться:
— Можно не надо, деда?
— Надо, Сережа! Надо!
Конец пятого тома.
Пользуясь случаем, благодарю вас за внимание к моим книжкам.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/279340
Шестой том: https://author.today/work/284309
