выполнил своё обещание.
В том, что дракон попросту боялся нанести хоть какое-то повреждение своей цели, убеждали эти нелепые догонялки, развернувшиеся в небе. Ворон не сидел на месте, кружил по деревне, менял высоту полета и направление, рисковал подпалить себе перья или задохнуться в дыму. И всё это нужно было лишь для того, чтобы привлечь внимание дракона, заставить того понервничать. Это прекрасно срабатывало. Монстр даже и не замечал происходящего на земле. Особенно, открыто дракон выдавал причину своего нахождения здесь, когда носитель метки вылетал за пределы Убежища и делал вид, что собирается сбежать.
И Безумец угадал, когда решил, что из деревни, пока здесь хозяйничают враги, ему не сбежать. Ведь любые его попытки улететь тут же пресекала эта тварь. Облетала его, вставала на пути, иногда для угрозы делала вид, что хочет выпустить на него огонь, сожрать или схватить когтями. Но это было не больше, чем обычным запугиванием. Очевидно, дракон, как и те маги вдали, просто не должен был позволить своей цели сбежать.
То, как такая громадина преследует маленькую, по сравнению-то с ним, птицу, зрелище воистину невиданное, забавное да и глупое тоже. И всё-таки отряд не скажет, что этому магу досталась самая легкая задача. Ведь они видели, что он старался изо всех сил удержать внимание дракона на себе, не подпустить даже близко к требушету. Да и тем более состязаться в полёте с ним было очень утомительно: где ворону необходимо махать крыльями раз десять, дракону хватало и одного взмаха. Именно за такую упорность и эффективную помощь отряд был готов и похвалить мага, на время боя даже забыть всю свою ненависть и не смотреть на то, что он всё это делает лишь для спасения собственной шкуры… Но только на время боя! Вид огромной рептилии пугал даже отсюда, с земли, а уж каково было ворону — сложно представить. Интересно, он и вправду настолько смелый, бесстрашный или всё-таки безрассудный? Или всего понемногу?
И всё же всем было очевидно, что помощь Безумца хоть и была эффективна, но недолговечна. И вина в этом не его. Поскольку судя по смене интонации в рыке дракона, по более резким и рваным движениям действия мага начинали всё сильнее его гневить. Наверное, не за горами тот миг, когда твари всё это окончательно надоест и она решится любым способом спустить ворона на землю. И даже ничего удивительного в том, что этот поступок будет противоречить прямому приказу. Дрессировщик скажет, что любая собака, даже хорошо обученная и воспитанная, может однажды цапнуть своего хозяина. Всё-таки поведение животных никогда нельзя предсказать наверняка. И уж, конечно, ещё гораздо более непредсказуемой и самовольной будет непокорная драконица, чья природа проявится, даже если её заставили служить магией.
И поэтому отряд ещё сильнее подгонял друг друга. Если дракон собьёт носителя метки или того хуже — убьёт, то проиграют они все и весь мир, ведь некому будет окончательно закрывать Брешь.
* * *
Наконец-то все эти тяжелые минуты подошли к концу. Немногочисленные выжившие храмовники, которые напали на них, были перебиты, а требушет повернут и заряжен. Однако стоило поднять голову, глянуть вдаль, где долина обрывалась горным хребтом, и они с ужасом понимали, что до сих пор не был подан сигнал. Конечно же, отчаиваться никто не смел, поскольку, чтобы перевести через подземный ход такое количество людей, которое было в церкви, понадобится время. Но всё равно пустое ожидание, неизвестность пугали. Ведь вдруг агенты Лелианы ошиблись и выйти через те подземные ходы было невозможно, а может какой-нибудь обвал случился сейчас. Это означало, что вся их миссия обречена на провал, как и вся Инквизиция…
Впрочем на все эти мысли у них не было времени, как и просто ожидать. Поскольку с пехотой-то они разобрались, а вот дракон никуда не делся. И чем дольше они бездействуют, тем стремительней приближается тот момент, когда монстр вспомнит о них.
Безумец старался очень осторожно тратить свои силы, ведь они ему ещё понадобятся на полет обратно. Однако об этом пришлось забыть, пока он отвлекал дракона. Ведь такой способ полета с постоянными маневрами, резкими взлётами и опасным пикированием прямо мимо горящих изб не мог не сказаться на его выносливости. Ухудшал ситуацию всё тот же странный порыв на пороге болевого предела. Он еле-еле держался, чтобы в очередной раз не растерять животный облик. Наверняка бы, мужчина уже пожалел, что вызвался на всю эту авантюру, что решил так безбашенно рискнуть. Однако как и тогда, когда появился в Ставке командования, так и сейчас Безумец не сомневался, что другого выхода просто нет. Та упорность, с которой дракон не давал ему покинуть Убежище, подтверждала, что сам он бы сбежать не сумел. И поэтому одиночке впервые за долгое время пришло довериться чужим, отряду профессионалов и смельчаков, но одновременно и глупцов. Поскольку большой шанс, что все они погибнут, когда спустят на долину лавину. И если не от неё самой, то заблудятся в шахтах или насмерть заледенеют в горах, пока будут пытаться догнать своих. Именно эту отвагу он и назвал глупостью, поскольку считал, что настолько важные члены Инквизиции (особенно, Кассандра) не должны были допущены до этой самоубийственной миссии. Лучше бы отправили Резерфорда, как он сам и хотел. Ведь найти нового генерала войск не так сложно нежели новую Правую Руку.
Хах, а ведь по такой логике он и сам себя мог приписать к глупцам, поскольку, не страдая страстью к самоубийству, он сейчас сам вызвался поиграть с огнем, точнее — с огнедышащей тварью. А такое наглое издевательство над терпением дракона, разумеется, не могло ему однажды не аукнуться…
Солас, не менее уставший от всего произошедшего, чем остальные, вновь поднял взгляд в небо в надежде наконец-то увидеть вдали сигнал. Увы, в этом плане его ждало разочарование, но зато он увидел кое-что другое, то, что заставило среагировать незамедлительно и покрыть своим прославленным магическим барьером весь требушет. Для щита такого размера магу пришлось потратить все свои силы без остатка. Солас больше всего ненавидел именно такое своё состояние, магическое опустошение, слабость, бесполезность. Однако сейчас он не спешил выпивать очередное лириумное зелье. Мало того, что оно у него последнее, так ещё за сегодня он их наглотался настолько много, что сами мысли о лириуме вызывали рвотные порывы. А также, будучи мастером в магических делах, эльф сразу понял, что уже превысил свою допустимую и безопасную норму, поскольку отчётливо начал ощущать нотки зависимости, которую вызывает лириум даже в очищенном виде.
