Разумеется, Ларс изъявил желание открыть проход самостоятельно. Но корона на него реагировать не хотела. Хм. Похоже, все-таки это не просто ключ, а именно артефакт. Причем созданный специально для князя снежных эльфов. Я еще когда впервые корону в руки брал, заметил, что моя татуировка начала слегка светиться. Да и ощущения были… впечатляющие.
Ларс понял, что самостоятельно ничего не добьется, и передал артефакт мне. Дальше все, собственно, произошло практически без моего участия. Корона засияла, зубчики-ключи вошли в отверстия, раздался щелчок, и фреска отъехала в сторону, открывая другой рисунок – множество кругов разной формы, находящих друг на друга и образующих странный узор.
Поняв, что от меня требуется, я вытащил корону и поднес ее к рисунку другой стороной. На ободке были выгравированы весьма примечательные символы, которые тоже должны послужить ключом.
Еще одно свечение, щелчок, поворот, и перед нами открылась стена, толщине которой могли бы позавидовать самые защищенные банки моего мира. Свечение короны приобрело синеватый оттенок, и она начала потрескивать. Ларс посмотрел на нее, вздохнул, но взять в руки не решился. Умный человек. А вот ко мне корона ластилась, как кошка, обдавая теплом, спокойствием и внушая уверенность в своих силах.
Странно, как такой, имеющий собственный характер, артефакт вообще к людям попал? Маги усмирили? В любом случае нужно будет как-то решать этот вопрос. Чем дольше я держал в руках корону, тем меньше хотел с ней расставаться. И одна только мысль о том, что придется отдавать артефакт людям, заставляла меня зло скрипеть зубами.
Ладно, дайте только разобраться с этим проклятущим некромантом! А там и до людей руки дойдут. Есть у меня пара идей, как заставить их расстаться с этим сокровищем. А пока… пока нужно увеличить внимание и осторожность. Судя по всему, мы приближаемся к самому сердцу некромантского жилища. И я наконец-то выясню, как выглядит Рох’хриш. И какие тайны он скрывает.
* * *Помещение, которое открылось нашим глазам, на первый взгляд походило на Зал знаний в храме Ауриэля. Сначала я вообще не смог разглядеть ничего, кроме кристаллов. Переливаясь различными цветами – от бледно-розового до фиолетового, они потрескивали точно так же, как корона.
Подойдя ближе, я сумел разглядеть некоторые детали. Во-первых, передо мной находилось не отдельное помещение, а целый лабиринт. Во-вторых, его размеры превосходили все, что я когда-либо видел. А в-третьих, это помещение было хищником. Плотоядным. И я чудом не попал в ловушку.
Свечение словно ослепило меня, отключив соображение. Я машинально двинулся к кристаллам, и только Фас’сел, вцепившийся в мое плечо железной хваткой, не дал мне совершить смертельную глупость. Я опомнился, вынырнув из ядовитого дурмана, и потряс головой. Жуткое ощущение. Мне сразу вспомнился советский мультик про Маугли, и я почувствовал себя бандерлогом, попавшим под магнетическое влияние Каа.
И тут у меня в голове словно щелкнул переключатель. Стоило мне прийти в себя, как взгляд сразу же начал выхватывать детали, которых я изначально не заметил. На высоте примерно двух метров в кристаллы были впаяны тела различных разумных существ. Впрочем, заметить их было не так-то просто. Они сами постепенно превращались в кристаллы. Это как картина, к которой нужно внимательно приглядеться, чтобы из нагромождения узора выделить отдельные фигуры.
Двигаться дальше как-то резко перехотелось. Никогда не мечтал закончить свою жизнь в качестве настенного украшения. Любой из нашей команды может попасть под влияние кристаллов. И хорошо, если не все одновременно. Теперь понятно, почему в прошлый раз союзная армия предпочла завалить здесь все входы и выходы.
Вот только оказалось, что это решение не слишком надежно. Во-первых, в пещерах полно было тайных ходов, о которых никто не знал, а во-вторых, если систему и вывели из строя, она сумела перезапуститься. Правда, не совсем корректно, но тем не менее. Видимо, включился какой-то резервный блок. Или кто-то его включил, раз эти кристаллы могут подчинять себе чужое сознание.
В общем-то, достаточно одному разумному существу попасть под власть системы, чтобы ее запустить. А мало ли здесь могло шляться любопытствующих и желающих обогатиться? Слухи о Рох’хрише ходили разные, а потому вполне могли найтись авантюристы, желающие добраться до несметных сокровищ или получить абсолютную власть. Вот убейте меня, я не верю, что слухи о некроманте пугали всех подряд. Вполне вероятно, что кое-кого они только подзадоривали.
В нашем отряде, к счастью, подобных безумцев не было. Осознав угрожающую опасность, мы отступили и начали советоваться, как нам преодолеть это препятствие. В том, что Рох’хриш находится недалеко, уже никто не сомневался, хотя наша карта, к сожалению, не показывала ничего определенного. Големы либо гибли, либо просто не могли передать данные.
Идти наугад было неуютно. А если учесть воздействие кристаллов, так и того хуже. Периодически, то один, то другой член нашей команды терял голову и пытался приблизиться к кристаллам. Любопытно, зачем Рох’хришу жизни разумных существ? Кристаллы питаются их энергией? Скачивают с них информацию? И каким образом решается – кто станет слугой некроманта, а кто пойдет на удобрение?
Как ни странно, меньше всего кристаллы действовали на Ларса. Он ни разу не попал под их влияние и чаще всего одергивал остальных. Гм. Если учесть, что человеческая раса пришла на материк относительно недавно, то может быть, ловушки некроманта и не были рассчитаны на людей?
Лабиринт кристаллов становился все причудливее и причудливее, а притяжение превратилось в давление, которое подействовало на членов нашего отряда по-разному. Кто-то начал задыхаться, кто-то терял ориентацию в пространстве, а у меня пошла носом кровь. Мы с трудом двигались дальше, и за очередным поворотом давление резко исчезло.
Перед нами предстало нечто, похожее на окаменевшего аммонита, примерно метра три в диаметре. Вот только оно было живым, поскольку дышало, двигалось и представляло собой такой своеобразный нарост на каменной стене, который медленно передвигался по поверхности и формировал все новые и новые кристаллы. А в центре небольшого зала, вокруг которого это существо двигалось, стоял человек. Самый обычный человек, совершенно не производивший впечатление существа, которое находится под чьим-либо влиянием.
Я не очень понимал суть его действий, но почему-то у меня сложилось твердое впечатление, что человек управлял всей системой. Он будто бы играл на сложном инструменте, и я почти слышал, как откликаются струны.
– Рох’хриш не может быть человеком! – прошипел дроу.
– Некромант живет дольше некоторых эльфов, а век людей короток, – согласился Фас’сел.
– Скорее всего, человек был тем, кто пробудил некроманта, – предположил я. – Думаю, что Рох’хриш – это существо, которое передвигается в толще стен.
– Но почему на нас никто не обращает внимания? – нахмурился Марш. Кажется, дроу всерьез оскорбляло, что эпическая битва, которую он ожидал, так и не состоится.
– Полагаю, что человек все-таки находится под влиянием некроманта. Хоть это на первый взгляд и незаметно. И думаю, что он не до конца пробудил Рох’хриша, – предположил Фас’сел.
– Или неправильно его пробудил, – поделился своими сомнениями я.
В принципе, у меня вырисовывалась довольно стройная теория. Пока мы ходили по цехам, я не понимал, почему работников так мало, если твари, нападавшие на нас, буквально текли рекой. По сути, должно было существовать поточное производство с использованием станков.
Однако, похоже, я исходил из неправильного предположения, что все монстры были созданы за короткий срок. А что если это не так? Что, если твари создавались постепенно всё то время, пока мы думали, что некромант окончательно побежден? Это имело смысл. Победители завалили ходы, но не уничтожили самого Рох’хриша. Он все это время продолжал создавать монстров, и, когда выход из пещер был наконец-то пробит, различные твари снова хлынули в наш мир.
Честно говоря, я представлял себе визит в логово некроманта несколько по-другому. Думал, что у меня будет возможность оторваться от отряда и самостоятельно изучить Рох’хриша. Однако чем больше я смотрел вокруг, тем яснее понимал, что мысль была идиотской. Одно дело – сесть за знакомый компьютер и попытаться в нем разобраться. И совсем другое – когда передо мной целая непонятная система. Я даже приблизительно не представлял, как к ней можно подключиться и уж тем более перепрограммировать.
Огромная раковина аммонита, погруженная в камень, меняла цвет от темно-серого до антрацитового. Щупальца постоянно двигались, создавая нечто вроде энергетической паутины, которая постепенно преобразовывалась в кристаллы. А человек своими манипуляциями приспосабливал получившиеся кристаллы для различных целей.
