ученика, под контролем, – напомнил Подран.
–Только не надо! Как будто ученики под печатью ни разу не чудили.
– Я лично разговаривал с мальчиком. Он произвёл на меня впечатление уравновешенного, владеющего собой, своими эмоциями человека, и более…, как бы, более разумного для своего возраста. Возможно, причина ещё и в том, что недавно он пропил курс гвардейских таблеток.
– Конечно, «уравновешенный», как ты говоришь – это по вине таблеток. Вся подростковая дурь от буйства гормонов, а он, получается, спокойный как вол. Значит можно его пускать во дворец к нашим девочкам. Он так же безопасен, как и я теперь.
–Нет, ваша светлость! Вы намного, вы намного опасней в этом плане! – опять без тени улыбки заметил Подран.
– Вот за что я больше всего уважаю тебя Подран – так это за абсолютную честность!
– Я, ваша светлость, ещё и предан!
– Ну, это не так заметно.
Глава 10.
Костя жил своей перегруженной, сверх ненормальной жизнью: общеобразовательная школа; училище целителей; работа Древоходцем; зубной кабинет; практические занятия с мастером Яричем и мастером Мелиусом.
Печать ученика заставляла его добросовестно относиться к учёбе, но возможности организма уже просто не позволяли выполнять всё в полной мере.
А здесь произошло ещё одно событие, превратившее его жизнь в какой-то неконтролируемый хаос.
Началось всё с того, что к нему в школу прискакал официальный посланник от княжеского дома и вручил приглашение от баронессы Вейской.
Приглашали его на совместное чаепитие, которое будет проходить в княжеском детинце, в апартаментах семьи Вейских. День был указан выходной – последний день пятидневки. Прибыть следовало ровно в полдень, по принятому в Либоргском княжестве отсчёту времени, это пять часов.
Костя, взяв приглашение, выполненное на белой плотной бумаге, с оттеснённым гербом баронства Вейского, сразу направился к мэтру Гарвилу: в выходные дни, как обычно, ему полагалось отрабатывать Древоходцем, и он обязан был ознакомить мэтра с приглашением.
Прочитав, мэтр небрежно отшвырнул бумагу в сторону, отчего плотный листок, пролетев метра три, врезался в книжный шкаф и обессиленно сполз по дверце на пол.
Мэтр Гарвил, несмотря на всё своё скептическое отношение к проявлению благодарности со стороны княжеского семейства, всё же не терял надежды, что, по случаю спасения члена княжеской семьи, получит приглашение на аудиенцию во дворец князя, или, хотя бы, на встречу с бароном Вейским.
Содержание письма мэтра расстроило: он знал, что прибыл посланник из дворца, и теперь не смог сдержать эмоций, отправив приглашение от баронессы в полёт.
– Мне не ходить на эту встречу? – немного опешив от реакции учителя, спросил Костя.
– Куда деваться? Не пойдёшь – оскорбление! Оденься только получше и приглашение с пола подбери, – без него в детинец не пустят.
Костя покинул кабинет, а мэтр вслед несколько раз выругался: надо теперь договариваться с заказчиком, что перенос его ребёнка будет делать Бубок, а не Костуш.
– Наверное скидку большую потребует, – предположил мэтр Фабех. – Одни неприятности и убытки от этих высокородных. Хорошо хоть перенос своей дочери, барон Вейский всё же вспомнил, всё же оплатил. Вот в республиках этих благородных к ногтю прижали, и правильно сделали, – мэтр Фабех привычно перешёл на крамольные мысли, как делал почти всегда, после обид, полученных от высшего сословия.
Костя, вышел во двор, и, остановившись у входа в административное здание, стал размышлять с кем можно посоветоваться насчёт одежды для чаепития у баронессы.
Немного подумав, он пришёл к выводу, что советоваться надо с наставником по физическому воспитанию, с мастером Фабехом. Из всех преподавателей школы, самые близкие и доверительные отношения у него сложились с мастером Яричем, но он вспомнил, что Фабех пусть и имперский, но дворянин и к кому как не к дворянину надо обращаться по этому вопросу.
Фабех всегда держался отстранённо и по отношению к преподавателям и, тем более, ученикам, но после последней поездки на поляну Гуса Одноглазого, они как-то сблизились. Мастер Фабех даже сам лично пересказал Косте, про бой со степняками и последующем допросе пленных.
Нашёл он мастера Фабеха, как и предполагал, в спортивном зале, где тот «мучил» растяжками нескольких учеников.
– Молодец, наконец-то нашёл время потренироваться! Переодевайся, проходи, – сразу предложил мастер, заметив Костю.
Костя отрицательно замотал головой, замотал с такой интенсивность, что несколько учеников понимающе хихикнули, выражая полное одобрение его реакции на такие предложения.
Попросив выделить ему несколько секунд внимания, он вкратце обрисовал свою проблему с одеждой.
– Твоя одежда – это самое меньшее, о чём ты должен сейчас думать, – ответил мастер Фабех.
Они договорились завтра встретится, по предложению мастера, в «Под Вязами». Под Вязами – это было название ресторанчика. Заведение было настолько старое, что все близлежащие вязы сгнили, или их срубили, но название осталось. Славилось оно хорошей кухней и достаточно высокими ценами.
Когда, на следующий день, Костя зашёл в ресторан, мастер Фабех уже сидел за столиком в углу, вместе со своим сыном. Сына Костя знал, он обучался также в школе Гарвила на несколько курсов постарше, и был знаменит, как отличный фехтовальщик.
Не спрашивая мнения Кости, мастер Фабех заказал для него телячью отбивную, рыбу горячего копчения, жаренные колбаски и всё с разными гарнирами. Ещё какое-то заливное, или жиле, салаты, моллюсков похожих на толстых осклизлых червей. Себе же с сыном взял только по бокалу вина.
– Я столько не смогу съесть, – растерянно произнёс Костя.
– Главное, чтобы смог оплатить! – ответил мастер и добавил, что это ещё не всё.
Под каждое блюдо, Косте меняли столовые приборы: ножи, вилки, вилочки и ложечки.
– Для полостной операции меньше требуется, – позволил заметить он.
Каждый раз, когда он отставлял недоеденное блюдо, его с радостью подвигал к себе сын Фабеха, и, по-простому, без дворянских изысков, пользуясь всё той же вилкой быстро его приканчивал.
– А почему вы не терзаете и его с этими вилками-ложками, а только меня? – обиженно спросил Костя.
– Зачем? Он учится на твоём примере. И потом, во дворец приглашён ты, а не он.
– Но я приглашён только на чай, а вы все блюда мира, пытаетесь в меня впихнуть.
– Ты же не знаешь, что во дворце понимают под чаем? И, не переживай, до чая мы тоже доберёмся.
К подаче чая полностью выдохся не только Костя, но и сын Фабеха. Тогда мастер взял удар на себя – ловко действуя какими-то щипчиками и вилочками начал поглощать различные сладости, положенные к чаю. Каждый раз, всё тщательно прожевав и проглотив, он только тогда объяснял, как надо брать то, или иное лакомство и сколько надо брать, чтобы выглядело прилично.
От обилия информации у Кости разболелась
