Пропустив внутрь служанок, девушка огляделась, чувствуя, как её ощутимо потряхивает от только что пережитого волнения.
Поскольку грабители ушли, их жертвы уже не сдерживали себя в проявлении чувств. Воздух вокруг звенел от криков, к которым примешивалось жалобное конское ржание.
Лошадь, запряжённая в их фургон, лежала на обочине, поджав окровавленные ноги и приподняв голову с огромными, влажными глазами, в которых плескалась боль, обида и недоумение.
Слева от повозки на дороге сидел, держась за живот, возница с посиневшим лицом, видимо, всё ещё не придя в себя от удара обдолбанного амбала.
С другой стороны дороги лежал ещё один слуга, чья голова представляла собой жуткое месиво из окровавленных кусков черепа, облепленных какой-то бледно-серой субстанцией.
Несмотря на то, что во время эпидемии путешественнице между мирами пришлось видеть множество человеческих останков: от свежих трупов до полуобглоданных скелетов, данное зрелище оказалось чересчур впечатляющим для её желудка.
Ухватившись за угол фургона, она перегнулась пополам, извергнув на молодую травку не переваренные остатки завтрака. А когда проморгалась, заметила рядом ещё два пятна рвоты. Очевидно, их оставил кто-то из слуг.
Вспомнив окровавленную дубину вломившегося в их фургон громилы, Ия подумала, что это именно он размозжил голову несчастному.
На миг представив, что тот разбойник мог сотворить с ними, если бы не вовремя прилетевшая стрела, Платина вновь почувствовала нарастающую дурноту и торопливо отвела взгляд от безголового тела.
Одна из служанок как раз помогала подняться сидевшей у колеса Оки. Заметив хозяйку, бледная, даже чуть зеленоватая девочка пролепетала:
— Самая младшая госпожа…
И, сделав попытку поклониться, едва не упала, вовремя подхваченная таким же бескровным спутником.
— Мичи Гу, — обратилась к нему девушка, мягко спрыгнув на землю. — А остальные наши где?
— Обна вон всё никак не очухается, — ответил тот, кивнув в сторону стоявшей на четвереньках женщины. — Уж очень из-за Макаса переживает.
Тело служанки сотрясалось от рыданий и приступов рвоты.
— А Хван Турасу помогает, — продолжал докладывать слуга.
Проследив за его взглядом, Ия увидела опрокинутую телегу начальника уезда. Закрытые сундуки валялись на земле. Похоже, налётчиков совершенно не интересовало их содержимое. Запряжённая в повозку лошадь тоже валялась на дороге и громко стонала.
"Неужели их специально покалечили?" — изумилась Платина, обратив внимание на лужу крови возле её поджатых ног.
Чтобы окончательно убедиться в правильности своей догадки, Ия отошла на несколько шагов и посмотрела в сторону свадебного каравана.
Повозки замерли в беспорядке на дороге и по обочинам, и везде слуги суетились возле павших животных.
У ближайшего фургона дворянин без шляпы с заплывавшим синяком глазом, подобрав полы халата, остервенело пинал распростёртого перед ним слугу. Ещё двое его людей: мужчина и женщина, ткнувшись лбами в землю, наперебой просили господина их наказать.
На ступеньках коротенькой "посадочной" лестницы, закрыв лицо руками, рыдала богато одетая дама с растрёпанной причёской.
"Кажется, не только у нас побрякушки отобрали, — с какой-то холодной отрешённостью подумала девушка. — Только за что же он его бьёт? Неужели за свой синяк?"
Чуть дальше, метрах в сорока от них, стоя на коленях возле неподвижного тела в синем халате, завывала знакомая женщина-лучница. Воздев к равнодушному небу белые руки, она проклинала негодяев, сделавших её вдовой, а детей сиротами. Чуть в стороне от неё подвывали две служанки и тощий, сгорбленный слуга.
Расслышав слова о храбром господине, павшем от подлой руки, Платина предположила, что тот мужчина, видимо, безуспешно пытался отстоять драгоценности супруги.
Из стоявшего вдали фургона под вой и причитание слуги вытаскивали ещё одного мёртвого дворянина с залитым кровью лицом.
— Ио-ли! — окликнул её знакомый голос.
Супруга начальника уезда, одной рукой вцепившись в угол фургона, второй крепко держась за Икибу, старалась сохранить равновесие на перекошенной передней площадке.
Женщина хотела что-то сказать, но тут её взгляд упал на труп с размозжённой головой. Азумо Сабуро бурно вырвало прямо на Мичи Гу, как раз подставлявшего лесенку своей старшей госпоже.
Служанка не смогла удержать согнувшуюся в пароксизме боли хозяйку, и они обе рухнули на перепачканного слугу, образовав "кучу малу".
При других обстоятельствах это могло бы выглядеть смешно, но сейчас среди боли и смертей девушку даже не потянуло улыбнуться.
Подскочив к беспомощно барахтавшимся людям, она первым делом сдёрнула подол смятого платья супруги начальника уезда с головы Мичи Гу, потом, подхватив женщину под мышки, помогла ей подняться, рявкнув на отскочившего в сторону слугу:
— Да прикрой его чем-нибудь! Сейчас ещё Иоро выйдет!
Азумо Сабуро вновь принялась подозрительно икать.
— Давайте, старшая госпожа, — подбодрила её Платина, стараясь встать так, чтобы не попасть под зловонные брызги. — Не сдерживайтесь! Сейчас легче станет.
— Какой ужас! — выпрямившись, простонала супруга начальника уезда. — О Вечное небо, как может такое твориться на свете?!
Сумев наконец встать на ноги, Икиба подхватила её с другой стороны и, словно ребёнку, заботливо вытерла платком мокрые губы.
— Эй, Хвон, Турас, — крикнул Мичи Гу. — Идите сюда!
— Мама! — позвала Иоро, выбираясь из фургона с помощью Угары.
— Не смотри! — предупреждающе крикнула мать первый раз в присутствии путешественницы между мирами, обратившись к дочери на "ты".
— Что это? — пролепетала девочка заплетающимся языком.
— Закрой ей глаза! — крикнула Ия Угаре, но та, разумеется, и не подумала исполнять приказы самой младшей госпожи.
Иоро стало рвать. Мать со служанками бросилась к ней. А приёмная дочь начальника уезда, почувствовав себя лишней, направилась вдоль по склону, намереваясь разузнать, что там впереди?
Пассажиры уже выбрались из фургонов. Слуги хлопотали возле покалеченных ослов и лошадей. Служанки, подвывая, как могли утешали приходивших в себя хозяек. Одни из уцелевших благородных господ пытались отдавать распоряжения, другие с потерянным видом слонялись вокруг, словно не веря, что такое могло произойти именно с ними.
Обогнув двух оживлённо беседовавших дворян по широкой дуге, девушка поспешила в голову каравана.
Скоро она разглядела перегородившее дорогу дерево. Видимо, пышная крона угодила прямо по ехавшим впереди всадникам с флагами, потому что слуги как раз доставали из густо переплетённых ветвей обмякшее тело в тёмно-серой шёлковой одежде. С такого расстояния Платина не могла понять, жив тот воин или нет? Зато двое других возле брошенного паланкина не подавали признаков жизни и никого не интересовали.
А через дорогу на траве стоявшие на коленях служанки образовали круг, в центре которого, сидя на земле, голосила супруга рыцаря Канако и две его дочери.
"Рыцаря тоже убили?" — едва не присвистнула от удивления Ия.
Но тут со стороны упавшего дерева послышался многоголосый вопль:
— Господин! Господин! На кого вы нас оставили, господин! Вернитесь к нам, господин!
При этих словах хозяйка замка резво вскочила на ноги и, подхватив подол пышного платья, почти побежала в ту сторону, где слуги бережно укладывали на землю бесчувственное тело в знакомом сине-жёлтом окровавленном халате.
За ней тут же устремились и все служанки, кроме одной, оставшейся плакать возле трупа молодой девушки в чёрно-красном свадебном платье.
Не веря своим глазам, Платина подошла ближе, разглядев, что шёлковая ткань на груди Изуко Канако пропитана кровью, а на восковом бледном лице застыла гримаса ужаса.
Пышная причёска растрепалась, но в тёмно-русых, почти чёрных, волосах одиноко поблёскивала золотая шпилька с крупной жемчужиной.
