После еды я вернулся домой. Хагрид проводил меня и ушел, отдав мне билет с указанием на какую платформу, но без совета как туда попасть.
Родственники смотрели на меня. Я поставил чемодан, клетку, прошел в гостиную, которую прибрали после великана, и упал в кресло.
— Это был дурдом, — выдохнул я. Тут я нисколько не кривил душой. Решил совместить приятное с полезным. Родне лучше показать, как я не доволен, и то, как там все плохо. Им будет о чем поворчать, и я выговорюсь. — Они все идиоты и психи.
— Все так плохо? — спросил Дадли.
— Все хуже, — я принял стакан с водой от тети и выпил все. — Они дебилы, каких поискать нужно. Полные сволочи. Половину купленного можно смело выкинуть, а другая половина — откровенный мусор. Отказаться учиться не могу, там какой — то контракт, который подписали мои родители. Разорвать его не могу, потому как мои опекуны не вы, а какой — то Дамблдор.
— Чего он тогда тебя сам не воспитывал?! — недоумевал дядя.
— Мне это тоже интересно. У меня, оказывается, есть наследство, но им тоже распоряжается опекун, а я не могу оттуда даже монетки взять без его разрешения. А он может, и мне отказались предоставлять информацию о сейфе.
Вот тут дядя начал обогащать мой словарный запас матами. Он финансами сам занимается, и такое бесправие его бесит. Мало того, что меня на их счет скинули, так еще и самому себя оплачивать не дали. Все деньги, которые, кстати, сэкономились после прогулки, забрал с собой Хагрид. Короче, мне серьезно посочувствовали, а тетя умерила зависть и теперь видела, как была не права в отношение мира магов. Он не хороший и жутко тупой.
Дальнейший месяц до учебы прошел относительно спокойно. Я начал разбираться с тем, что купил и собирать вещи. Книжки я проверил и убедился, что ничего интересного и понятного в них нет. Такое ощущение, что их писали не для детей, а для академиков. Палочка мне так и не понравилась, потому я убрал ее в ножны на руке, которые Хагриду не показал, а то еще отнимет, как те книжки, которые я хотел купить. Сказал нельзя. Урод.
Одежда благо хоть удобная и не мешает ходить, хотя туфли мне никогда не нравились, предпочитаю кеды. Чемодан оказался самой приятной покупкой. Вместительный, удобный и легкий. В нем даже были тайные отделы, в который я и спрятал свой сундучок с секретными вещами. А именно книги, купленные до Школы, деньги, шарики для тренировки и записи, которые я вел, разбираясь с каноном, и как и что можно изменить. Но потом передумал, и все записи сжег, лучше уж перестраховаться. Я параноик. Кстати, миссис Фигг стала вести себя адекватнее, видно, пока меня не было, о ней вспомнили и проверили. Она теперь постоянно лезла и пыталась вынюхать все. Но Дурсли ей теперь не доверяли, тоже заметили ее странное оживление, да и меня теперь у нее не оставляли. А я не палился перед ней. Торт, который мне подарил Хагрид, я торжественно спустил в унитаз, рисковать я не хотел. А сову я отпустил, чему она сама была крайне рада, а то заботиться о ней не охота мне. Хагрид урод, сделал мне подарок, на мои же деньги! Вот же… даже слов подобрать больше не могу. Чтоб он Нургла целовал.
Пишущие принадлежности, которые мне всучил великан, я выкинул, купив перьевые ручки. Я может и не хочу выделяться, но, знаете ли, писать этим убожеством мне тоже не нравится. Как жаль, что самопищущее перо я купить не смог. Хагрид не позволил, а значит на уроке Бинса придется просто спать.
И вот наступило время поездки в Школу. Тепло попрощавшись с родней и обещав писать с помощью школьных сов, я загрузился в машину и отправился на вокзал. Дядя довез меня и, пожелав удачи, удалился, а я тяжело вздохнув, отправился к барьеру.
Моя учеба начинается…
На сегодня все. Это первая часть, далее будет часть про 1-ый год обучения. Остальное выложу уже завтра, если смогу.)
Понадеялся, что приехав пораньше, я смогу не попасться рыжим. Но они, похоже, думали так же и тоже приехали раньше. Пришлось засветиться и показаться им. Маска спасла меня. Они меня заметили и начали охать и ахать. «Как ты похож на Джеймса», «мы друзья твоей семьи», и бла — бла — бла. Короче, прошло три минуты, а я их уже ненавидел. Рекорд. Хотя в защиту скажу, что все остальные, кроме мамаши, молчали и только натянуто улыбались. Матриархат сказал улыбаться, так значит надо улыбается. Не зря же они так скорее хотят попасть в Школу, не думаю, что только учиться. Я за три минуты с ней рядом уже был готов убежать в Китай.
Я сумел быстро свалить в проход и затеряться в толпе, но меня нашли в купе. Ко мне подсел этот Рон и начал болтать без умолку. Я старался улыбаться и делать вид, что мне все интересно, а сам думал, что маньяками и убийцами становились, возможно, из — за таких как Уизли. Рыжий болтал о квиддиче, о своей семье, крысе и тому подобное. Я только ножом бил диванчик, на котором сидел, стало легче. Я и не думал, что будет так сложно. Приехала тележка, но я покупать ничего не стал, а как и Рон достал бутерброды тети. Она, как получше узнала другую сторону мира магов, теперь не завидовала мне, а вполне сочувствовала. Особенно вздыхала о своей сестре. Нет, она ее не простила, но хотя бы понимала, что там у нее был не рай. Я же, как ни странно, к Лили и Джеймсу Поттерам ничего не чувствовал, что возможно я все — таки не Гарри, а совершенно другая душа, но вот как мне быть непонятно. Еда дала мне несколько минут блаженной тишины. Рона, похоже, вообще не интересовало мое мнение, и он уже решил, что мы друзья.
Вскоре к нам пришел Малфой. Как с ним быть я не знал. С одной стороны, школьный враг мне не нужен, но с другой, и такой друг тоже, а меня явно настраивают против Слизерина в лице Малфоя. Короче, все пошло по канону, но без маски говорить такие тупые вещи я не мог. Блондин обиделся и ушел, а я остался сидеть.
Потом завалился Невилл, ища жабу, а за ним Грейнджер, которая увидела колдующего Рона и начала изливать на нас волны информации. У меня уже уши в трубочку сворачивались. Кто — нибудь спасите меня!!!
Но, похоже, боги услышали мою молитву, и поезд начал подходить к Хогсмиту. Грейнджер вышла, чтобы переодеться, и мы вздохнули спокойно. Рон разделял мои страдания от этой девчонки. Может, он не так плох? Оставлять тут свой чемодан мне очень не хотелось, но по — другому никак.
Переодевшись, мы вышли из вагона и направились к Хагриду. Тот меня узнал, поздоровался, привлекая ко мне внимание. Как же он меня бесит…
Затем он повел нас к лодкам, через темную, скользкую дорожку, где трое уже упали. Я достал фонарик и включил его. Все аристократики начали воротить носы, но мне было пофиг, потому что так намного проще, а они пусть падают. Это быстро смекнули маглорожденные и пошли рядом. Так мы и добрались до лодок, там расселись и поплыли.
Хогвартс действительно красив и величественен. Он возвышался как яркий сказочный дворец, притягивая к себе не только светом, но и магией. Словно костер он манил мотыльков, жаждущих силу. На мое лицо выползла улыбка. Это место сделает меня сильнее. Намного сильнее. Я это чувствую.
По приезду нас сдали МакГонагалл, которая оставила тут промариноваться. Выползли призраки и начали агитировать свои факультеты, явственно отбивая у некоторых желание к ним идти. Еще один психологический подтекст.
Вообще Дамблдор невероятно тонкий психолог. Он не воздействует напрямую: я его еще не видел, а он уже столько сделал. Легкие намеки, такие как красный цвет, милые люди, призраки, Хагрид, ученики и многое другое. Призраки может и хорошие, но ребенка, не видевшего магии, могут и оттолкнуть от этих факультетов. Ведь не все еще понятно… Все по — отдельности ничего не значит, но все вместе это одна большая акция направляющая наивного ребенка в нужное русло. Малфой и слова Хагрида — это просто устные показатели, а главное тут эти невидимые стрелки. Будь я каноничным Гарри, то наверняка повелся бы. Даже очень легко, но благо я все знаю. Старик вызывает у меня уважение своими манипуляциями.
МакГонагалл вернулась и повела нас в Большой Зал. Я надел свою маску Гриффиндорца и с улыбкой пошел вперед. Потолок действительно восхищал. Очень красиво. Зал почти не отличался от того, что было в кино, только больше и красивее.
За главным столом сидели учителя, а на троне — главный Серый кардинал этой страны. Дамблдор сразу меня нашел взглядом, но читать мысли не стал — он меня не подозревал, ни в чем не упрекал и был вполне всем доволен. По крайней мере, я не чувствовал попытки проникновения как с Квиррелом. Это хорошо. Я и не собираюсь выделяться.
Началось распределение. Когда вызвали меня, наступила тишина. Я тут же почувствовал попытку проникновения, и шла она от хмуро — смотрящего Снейпа. Он уже меня ненавидит. Какая мерзкая личность. Ненавидеть ребенка только за то, что сделал его отец, при этом прекрасно осознавая, что сам же и загубил родных младенца, оставив его сиротой. Но нет, Снейп вероятно считает, что раз он так страдал в жизни, а страдал он немало, он имеет право считать всех остальных неженками. Отчасти он прав, но только отчасти, урод он, моральный урод, и даже не хочет видеть чужих страданий. Тот же Сириус провел 12 ЛЕТ В АЗКАБАНЕ, а какова реакция Снейпа? Ему похер. То есть то, что человек 12 лет страдал, это ничто по сравнению с тем, как он засветил трусами на пол школы. По мне так 12 лет дементоров более чем окупают все. Я, конечно, понимаю: Снейп шпион, и ему быть добрым нельзя, — но вот вести себя как истеричка тоже не дело. А уж срываться на детях — это явно не дело.
