— Но все-таки Пиночет спас страну!
— Ценой как минимум трех тысяч жизней? Десятков тысяч чилийцев, посаженных в тюрьмы, сотни тысяч эмигрантов? Политических репрессий, отбросивших страну в развитии далеко назад? Такие, как ты, либеральные фашисты, почему-то всегда забывают, что хорошо должно быть большинству жителей страны, а не только кучке богатеев. И ты почему-то упускаешь из вида, что в итоге история вынесла диктатору свой печальный вердикт. Пиночет пошел под суд, его режим был полностью осужден, а памятники скинуты народом. Что на это скажешь?
Лев Новожилов показательно отвернулся к окну, крыть ему такие железные аргументы было нечем. Холмогорцев с давних пор заметил, что подобные ему деятели обычно весьма плохо образованы. Такие недообразованцы по давней привычке нахватались отовсюду понемногу, чтобы создавать иллюзию эрудированного человека. В спорах они обычно используют только те факты, что подходят к их идеологии. Ругают коммунистов, но зачастую применяют те же самые, далеко не лучшие методы в полемике и остро нетерпимы к критике. Стоит таких деятелей прижать к стенке непреложными фактами, как они тут же сдуваются или начинают скандалить. Так что хотите сойти за умного — получите сначала фундаментальное университетское образование, изучите вопрос в целом со всеми корнями и фактами.
Лектор между тем что-то активно чиркал у себя в блокноте. Степан еще буквально на третьей лекции осознал, зачем они на самом деле местной власти нужны. Ведь заурядный обыватель обычно не обладает феноменальной памятью на все и вся. Человеческий мозг фильтрует ненужную информацию и прячет её куда-то в самые далекие уголки мозгового вещества. Вряд ли все это стирается напрочь, скорее каким-то образом структурируется на всякий пожарный случай. В нужный момент эти знания всплывают сами собой и могут помочь человеку разрешить трудную ситуацию, ну или хотя бы её как-то купировать.
Так что задушевные беседы с кураторами и подробное анкетирование далеко не всегда способствовало вытягиванию из попаданцев необходимой нынешней власти информации. Лекции же как бы вскользь поднимали её некими ассоциациями. Человек может даже сам не догадываться, что все хорошо помнит. В ходе временами разгорающихся на лекциях споров или реплик с места здорово дополнялся общий материал. Знания из будущего были бесценны, но добывать их получалось весьма сложными методами. Наверное, какой-нибудь гипноз еще эффективней, но это уже открытое вмешательство в психику человека. Кто на такое добровольно согласиться? Да и можно ли было ему стопроцентно доверять?
Вот и сейчас лектор с большим интересом расспросил об освобождении в 1986 году Луиса Корвалана, а также бесконечной войне повстанцев в Колумбии и левом режиме Уго Чавеса в Венесуэле двадцать первого века. Сам он в ответ в красках и мельчайших подробностях рассказал слушателям о последних днях легендарного Че Гевары. В душе Степана сразу возникло некое сомнение — откуда такие весьма фактурные подробности? Похоже, что им скармливают еще не так давно закрытую информацию из компетентных источников. Что тут может быть секретного для людей из будущего? Зато некий кредит доверия у попаданцев в результате «задушевной» беседы возникает. Все равно ведь в их среде остается некая настороженность к местной власти.
Кто это у нас наверху такой умный, разрешивший использовать разные подходы? Неужели страна все-таки меняется? Надо бы плотно посидеть в библиотеке с газетами, полистать подшивки на последние месяцы. Жаль, что какое-нибудь ББС или «Радио Свобода» не послушать. Те любили часами пережевывать политические сплетни из закулисной кремлевской жизни. Хотя зачем ему это самому надо? Степан политикой давно не интересовался, смотря на сложившийся в двадцать первом веке режим, как на необходимое зло переходного периода. Сейчас же в его душе что-то смутно вызревало, хотелось нечто большего. И в этом смутном сомнении он был далеко не одинок.
— Стёпыч, ты с нами? До обеда в мяч перекинемся?
— Ага, сейчас переоденусь.
Мишка Сидоров нашел его на второе же утро по приезду. Он сам успел сойтись накоротке с местными спортсменами и даже пригласил Степана в волейбольную команду. Холмогорцев уж и подзабыл, когда в последний раз играл, но тело само быстренько вспомнило движения и приёмы. Черт возьми, как же все-таки классно ощущать себя крепким и здоровым! Скакать по площадке, не сбивая дыхания, на пружинящих ногах подпрыгивать к мячу, не боясь что-то ненароком потянуть. Перебрасываться с остальными ребятами шутками, поддёвками и легкими ругательствами. Мат на спортплощадке сурово пресекался.
Иногда на площадку перед обедом приходили женщины. Им также не хватало общения с помолодевшими и похорошевшими одногодками. Все-таки разница в эпохах и в поведении разношерстных возрастов была весьма ощутима. Вряд ли ты сможешь ожидать от юнца неких глубокомысленных рассуждений и умения вовремя остановиться в споре. Иногда на скамейках мелькала и пшеничная грива девушки, которую Степан заметил в первый день в бору. Она обычно сидела с подругами и о чем-то оживленно беседовала. Из-за слишком пристального внимания к её персоне, Холмогорцев даже пару раз пропустил мяч и получил от парней нагоняй.
Но глаза время от времени все равно искали её, а где-то в глубине души сладко заныло. Так что ты хочешь? Вместе со второй молодостью получай веской добавкой взрыв гормонов и возрожденную молодеческую потенцию. Местные руководители ситуацией моментально прониклись, потому открытый секс в Центре был неофициально запрещен. Холмогорцев даже догадывался почему. Люди будущего были намного более раскрепощенными, прошли русскую сексуальную революцию, да и зачастую опыт постельных отношений имели весьма обширный. Ну как тут устоять какой-нибудь молодой поварихе и уж точно медсестричке? Разреши взаимоотношения и быстро получишь вместо «Цепа» настоящий вертеп! Хотя и тут случались исключения… «Но кто не пьет? Покажите мне его!»
Холмогорцев отдыхал с газетой в руках в донельзя удобном кресле, стоящим в общей гостиной на этаже. Здесь же находился единственный в корпусе телевизор, но его включали редко, если только когда шел какой-нибудь интересный с точки зрения людей будущего фильм. Программа единственного телеканала, мягко говоря, вызывала у большинства из них зевоту. Хотя, говорят, в выходные шли интересные передачи. Очень любопытно было глянуть на молодого Сенкевича и поностальгировать, да и сравнить экзотические страны прошлого и будущего. Некоторые из попаданцев объездили намного больше мест, чем официальный «путешественник» страны Советов. Им было о чем вспомнить. Хотя, с другой стороны, массовый туризм даже до многих государств Европы еще не добрался, а уж поездка в большинство экзотических стран даже большинству людей из развитых держав была не по карману. Да что им там делать? Ни курортов, ни транспортной инфраструктуры.
На противоположной стороне коридора в рекреации играли в настольный теннис. Он, да и многое в здании был общим. Как, например, душ на первом этаже, с рядом открытых кабинок. Так что никакого тебе уединения и личного пространства. В жилых комнатах корпуса оказался обустроен только санузел со стандартной раковиной. Люди времен доморощенного капитализма уже думать забыли, сколько в прошлую эпоху вокруг было общественного, иди предназначенного именно для коллективного отдыха. Когда же началось это сужение общего для всех пространства? Ведь во времени, откуда они прибыли, уже выросло два поколения, не терпящие ничьих чужих интересов и думающие в первую очередь о себе. Иначе откуда взялись термины — «яжмать», «яжженщина»
Советские люди, напротив, еще были готовы делать многое сообща. Хотя чего плохого в желании встречать в компании Новый Год или заводской командой сыграть в футбол? Правда, было непонятно что это-отголоски переехавшего в город «колхоза» или новоделанные коммунарские традиции? Срабатывала ли официальная пропаганда о строительстве некоего «советского общества»? Во всяком случае резкий индивидуализм не поощрялся. С другой стороны, «в народе» завсегда можно получить помощь, совет, да и человек не был так одинок, как в последующие десятилетия. Громящие «совковые» привычки перестроечные интеллигенты зачастую сами и не сталкивались с коллективистскими традициями остального населения. Они больше жили наособицу и старались выделяться из толпы далеко не самым лучшим образом. Чем это закончилось, мы все прекрасно знаем. В новой России даже институт семьи сохранить уже не особо старались. Верховодило обществом личное Эго. Короче, хрен редьки не слаще!
