и плавится, в то время, как агонизирующий противник пытается разрушить собственное заклятье и спасти хоть немного от себя.
Идиот.
Теперь это не твое заклятье.
Это НАШЕ заклятье.
Ты посеял ветер, я превратил его в бурю.
Двумя длинными шагами, отбив еще одну летящую в меня стрелу, добираюсь к начавшему затухать огненному шторму.
«Пожиратель Душ» проходит сквозь огненное инферно, безошибочно врубаясь в тело противника.
Ничего не происходит.
— Мирфри-и-и-и-ил!! — с ненавистью ору я, ощущая, как в меня входит еще одна стрела.
Колдовская аура демонического клинка рассеивает огненную вакханалию, и обожженное тело с выкипевшими глазами, продолжающее орать и краем сознания призвать немного магии для своего исцеления, демонстрирует мне надетую на его туловище мифриловую кольчугу.
Такую же, как у меня.
— П-п-рактик?! — задыхаясь, шепчет он.
Я не вижу, но понимаю по усилению его ауры, что он уже начал свое исцеление — действие отчаянное и глупое.
Целитель эльфов на поле боя беззащитен.
Одним ударом сношу ему голову, которая, как и тело, не успевают коснуться земли, превращаются в серые оболочки, разлетающиеся на ветру хлопьями пепла.
Я вижу, как наливаются огнем глифы, становясь из темно-зеленых едва ли не салатовыми…
С хриплым криком-стоном, мое тело выгибает дугой, а ушей достигает хруст собственных костей, которые принимают на себя тяжесть вражеского заклинания.
Каждый кусочек моего тела буквально ненавидит друг друга, стараясь отдалиться как можно дальше от соседа.
Тело заливают все ускоряющиеся волны боли, которые, едва сольются в одну, разорвут меня на части.
Заклинание «Резонанс».
Мощная и убойная штука, которая в исполнении ангелов в одночасье обратила Новосибирск в поле, засыпанное серой пылью.
Каждая постройка, каждый объект, каждый участок улицы и ебучего поребрика, рассыпался в прах, когда длинноухие нанесли удар по штаб-квартире Практиков.
И нет спасенья.
Кроме…
Я слышу рев, треск и в то же время падаю на землю, без сил и с болью в каждом участке своего тела.
Нет сил, нет магии.
Я опустошен, измочален, пережеван и сплюнут, высосан досуха…
Даже ледяное пламя «Пожирателя Душ» меня уже не особо волнует.
Яркость и контраст леса мерцают и пропадают.
Я лежу один, в темноте.
Звуки сражения доносятся до меня словно через вату…
Кажется кто-то умер…
Наплевать.
Ну, не смог, так не смог.
По крайней мере попытался.
Хочется просто закрыть глаза и…
— А-а-а! — на этот раз боль, которая разорвала мой мозг на части и затопила каждую молекулу туловища, имела совсем другой источник.
Даже не мага.
И не бойца-эльфа.
Да лучше б дерево на меня упало.
«Пожиратель Душ» решил подбодрить меня, выплеснув заряд магии, чтобы не дать загнуться тому, кто поставляет ему столь вкусные эльфийские души…
Магия вернулась.
Холод наполнил мое нутро.
Вспышка магического зрения вернулась, очертив контуры душ и их серые тела-футляры.
Я вижу второго мага, полыхающего своим внутренним огнем ярче, чем тот выродок, который с моей помощью продемонстрировал кулинарам всего Аурхейма блюдо «Ушастик, запеченный в собственном соку».
Маг жжет светом массивную оболочку, внутри которой горит тусклый огонь, испещренный прожилками черноты, которая темнее ночи.
И все это трескается, подобно лобовому стеклу, по которому бьют кувалдой снаружи.
Эльф не просто убивает оборотня.
Он выжигает его душу.
Олегус рычит, хрипит, но пытается добраться до эльфийского мага-инфильтратора.
Я чувствую, как ноздри забивает запах паленой шерсти.
Я бегу вперед и чувствую отвращение от испепеляющей магии длинноухого любителя деревьев.
Маг отскакивает в сторону, избегая участи лишиться обеих рук в результате удара «Пожирателем».
Луч света пропадает, а где-то рядом с обессиленным и жалобным скуляжом рухнул на землю Олегус, участь которого сейчас незавидна.
Душа повреждена, а значит…
Оборотень спас меня.
Еще немного и просто распадется на части.
Откуда-то сбоку выскакивает еще один эльф, чьего огня души я не видел.
В руку впивается клинок, пробивая правое плечо.
Мифрил кольчуги не смог остановить мифриловый кинжал.
Но даже здесь не все так просто.
Я ощущаю жжение яда магии, проникающей в мою кровь.
Это магическое оружие.
Бью кулаком свободной руки в лицо воину-скрытнику, но тот легко уклоняется, разрывая дистанцию и мое плечо.
Он не прячется, лишь ожидает моего выпада, чтобы напасть.
А с другой стороны маг собирает чары для удара…
Я чувствую колебания магии.
Отвратительной и мерзкой магии ебучего Света.
— Никуда не уходи, сучоныш, — попросил я скрытника, переключаясь на мага и подставляя диверсанту-убийце свою спину.
Он бросается на меня с кинжалами.
Присев, слышу лишь как оба его клинка рассекают воздух.
«Пожиратель Душ» входит в горло скрытника.
Мысленный приказ — и лишь белесая в лучах луны кольчуга падает на землю, развеивая прах в стороны.
Чувство опасности заставляет меня броситься в сторону, издавая гортанный рев от злости на мага, который достал меня своим блядским огромным шаром света и на боль демонического меча, заливающую меня изнутри.
На мгновение перед глазами темнота и только боль…
Подобно пожару, что погашен встречной волной, боль от ожога и боль от единения с мечом сталкиваются, пожирая друг друга…
Магическое зрение возвращается.
Как и равнодушный холод внутри.
Боли нет.
Ничего нет.
Только понимание того, что этот эльф должен быть моим.
Он бросает в меня файербол, который я поглощаю клинком.
«Пожирателю Душ» это не нравится.
Привередливая железка.
То есть души, созданные магией Света, тебе жрать нравится, а саму магию…
Второй огненный шар с характерным привкусом светлой магии эльфов я просто отбиваю в сторону.
То, что он попал в еще одного скрытника и испепелил его во мгновение ока, я не виноват.
Нехер лезть под руку, ублюдки бледнолицые.
Маг отступает, бросая в меня все чаще и все больше слабые файерболы.
Кажется, его внутренние ресурсы заканчиваются.
Отлично.
Он выдохся.
Между нами пять метров, и я быстрым шагом иду к нему, прокусив губу и чувствуя, как начинает возвращаться боль от мифрила в моем теле.
Сраный металл!
Маг видит мое приближение.
Он прекрасно понимает, что сейчас будет.
— Богиня! — он упал на колени, сложив руки в молитвенном жесте, воздевает очи к небу. — Прошу, озари меня своим светом и дай сил…
— Ночь на дворе, хули разорался, уебок? — поинтересовался я, просовывая ему жало клинка в распахнутый для новой порции причитаний рот. — Пиздуй в свой лес, любитель буратин. Ночь — время Практиков.
Он захлебывается кровью, чувствуя каждой клеткой своего организма, как я пробиваю его тело, просовывая клинок меж шейных позвонков.
Эльфийская кровь течет по клинку, обагряя глифы и скапывая на землю.
Маг хватается за лезвия, в попытке остановить свое воздаяние за мою прожаренную тушку.
Острие меча
