то всё сложно стало и как-то пасмурно… Кстати, возьми себе на вооружение, для идеи про пеший туризм по местам с чертовщиной. Твоими потенциальными клиентами могут стать такие как я. Те, кому нужен тайм-аут, чтобы оглядеться и понять, где их место в этой жизни, и какого чёрта они вообще делают?
То ли выпитый спирт подействовал, то ли Андрей относился к тому редкому типу людей, что располагают к душевной беседе, а может, и то и другое вместе, но обычно сдержанный Игорь как-то легко и не таясь, стал рассказывать о вещах сокровенных, о которых обычно ни с кем не откровенничал.
— Я понял вдруг, что во мне что-то отмирает, — говорил Игорь. — Приходишь домой, там твоя любимая женщина, смотришь на неё и понимаешь, что не чувствуешь ничего. Ещё совсем недавно была родная такая, любимая, желанная… Я же помню то время, когда просто не мог без неё. А сейчас она сплошное раздражение вызывает. Вот у тебя бывает так, к примеру, когда она говорит: «Я сегодня с подругами посижу, ничего, милый, что ты вечер один проведешь?». А ты ей: «Всё нормально, не переживай!» А сам думаешь: «Ой, как же хорошо, давай вали уже, целый вечер без тебя, зашибись». И единственное, что ты чувствуешь — досаду, когда она очень медленно собирается.
Андрей рассмеялся:
— Очень знакомо. Бывает. Но это, знаешь ли, не есть что-то из ряда вон выходящее, мне кажется, каждый женатый мужчина рано или поздно испытывает такие чувства. Это… — Андрей на секунду задумался, — закономерность жизни такая. Не бери в голову, иначе можно загрузиться. Иногда нужно спускать пар. Например, напиваться, необязательно в брызги, но непременно в хорошей компании.
— Ну и, конечно, барышни, — Андрей довольно улыбнулся, и в глазах его появился мечтательный оттенок, — небольшая интрижка на стороне не только восстанавливает душевное равновесие, но, в конечном счёте, укрепляет брак, как ни парадоксально это звучит на первый взгляд. Припрёшься, вот, от очередной барышни домой. Поздненько так, за полночь. Выпьешь, перед тем как зайти, алиби-то нужно, мол, с друзьями пил. Выслушаешь положенную порцию упрёков, потом прижмешься к благоверной своей и чувствуешь себя такой сволочью, аж сладко на душе. И в этот момент она такая родная становится!.. И это не я придумал, ещё старина Оскар Уайльд говорил: «Лечите душу ощущениями».
— Не факт, что Оскар Уайльд именно такие ощущения имел в виду.
— Как раз такие, он же мужик, а значит, именно такие ощущения имел в виду.
Игоря коробили эти заштампованные пошлости: мужик должен бухать, драться и волочиться за каждой юбкой, а если ты не следуешь с воодушевлением этой волшебной формуле, то ты больной или блаженный, или ещё чего хуже. Но спорить на эту тему совсем не хотелось, и Игорь попросту решил замять разговор:
— Нам уже пора возвращаться с дровишками.
— Пожалуй. А то Женя будет злой как чупакабра.
В лагере они обнаружили одного Друида, который не дождавшись их, уже развел костер.
— Что так долго? — с укоризной обратился он к ним.
— Так получилось, — беспечно пожал плечами Андрей.
— Ладно, айда ужинать. Кашу варить не будем, жрём консервы, в целях экономии воды.
— По мне даже лучше, каша — не моё, без обид только, — отозвался Андрей.
— А мне каша понравилась, — сказал Игорь, — вкусно и сытно.
— А где Женя?
— Где-то неподалёку. Фотографирует. Покричите его, жрать пора.
Однако кричать не пришлось, Женя вышел из ближайших кустов с фотоаппаратом, болтающимся на груди.
— Отличные кадры снял! — с сияющей улыбкой заявил Женя.
— Ты хоть бы разок нас сфоткал что ли, папарацци, — проворчал Андрей, — а то ты весь поход бабочек щёлкаешь, потом и смотреть нечего будет.
— Завтра, — пообещал Женя, — сейчас освещение уже не очень.
Парни расселись вокруг костра на расстеленные плащ-палатки и принялись за нехитрый походный ужин, состоящий из одних консервов; чай заваривать не стали, опять же из соображений экономии воды.
На протяжении всего ужина Андрей, не переставая, балагурил и шутил, над поляной то и дело взлетал смех. Женя с Игорем смеялись над его шутками громко, во всё горло, Друид по своей привычке смеялся бесшумно или молча улыбался. Когда подбросили сухих сучьев в костер, тот взметнулся и осветил всю поляну, но темнота вокруг сразу стала гуще и подступила вплотную. Друид вдруг встал и пошёл куда-то, бросив на ходу:
— Я прогуляюсь чуток.
— Куда это он? — негромко спросил Андрей, когда Друид скрылся в темноте.
— Не обращай внимания, — махнул рукой Женя, — он иногда любит побродить один.
— Как ему не страшно одному ночью по лесу шататься? Мне, честно говоря, жутковато немного, я бы не пошёл.
— Он уходил по темноте в таких местах, в которых я боялся нос высунуть из палатки.
— То есть?
— Ну, есть места, в которых течёт какая-то своя жизнь, энергетика. В основном она благожелательная вполне, но случаются и исключения. Кое-где бывает по-настоящему жутко.
— Расскажи что-нибудь про такие места, — попросил Игорь.
— Были мы в позапрошлом году на Чёртовом городище, в Калужской области, — начал рассказ Женя. — Национальный парк Угра, типа заповедника, короче. Представьте себе почти в центре России, Калужская область, находится уникальный объект, а никому до этого дела нет, кроме парочки местных краеведов, да таких же повёрнутых как мы. Обычный лесной массив характерный для средней полосы России, и вдруг на небольшом холме кучно расположены многотонные каменные валуны. Причём, нигде рядом нет горных образований откуда бы они могли взяться. По одной из версий их принёс ледник во времена всемирного обледенения, а потом растаял, оставив такие вот «подарки». Однако каким образом ледник оставил эти камешки именно на этом холме — и нигде больше в округе, версия не объясняет!
Археологи всяко-разно копались, конечно, пришли к выводу, что здесь когда-то было святилище то ли вятичей, то ли ещё кого, причём очень давно, где-то первый или второй век нашей эры, это минимум. Естественно, мы мимо такого места пройти не могли. Ну, и отправились с Друидом вдвоём.
На попутке до городишки местного доехали, Сосенское, вроде, называется, а оттуда километров пять-шесть пешком. Нашли мы его быстро, надо сказать, описаний маршрута немало в интернете, в том числе и от Ворона, кстати, по следам которого мы сейчас идём. Вот. Странности уже на входе начинаются. Во-первых, место необычайно тихое. В лесу же обычно много шумов разных, птицы там, комарьё жужжит, да много чего. А там, наоборот — тишина гробовая. Абсолютно ничего!
— И мёртвые с косами стоят, — зловещим шёпотом вставил Андрей.
— Не, — серьёзно отвечал Женя, — чего не видел, того не видел,
