— Давайте, тоже самое, — крикнул я воинам.
Они, немного разморённые от длительного отдыха, действовали сначала не очень складно, на что я назначил три дополнительные пробежки и у них сразу стало получаться значительно лучше. Воины, приноровившись к бегу с лестницами, довольно бодро на десятый раз стали взбираться на стену. Когда они явно устали, я попросил дать мне возможность спуститься и оказавшись на земле спросил у Меримаата и Бенермерута.
— Что думаете? Успеют они взять стену, до того, как поднимется тревога?
Они уже поняли, зачем я тут устроил забеги, поэтому переглянулись. Ответил старший.
— Мой царь, это точно может сработать. Ведь в противном случае ты теряешь небольшое количество воинов.
— Я не сильно этого хочу, — пожал я плечами, — но да, сам думаю, что это может сработать, поскольку мы ещё так ни один город не брали.
Мы все отправились назад и я собрав своих военачальников поделился с ними результатами наших сегодняшних тренировок.
— Мой царь, — ответил Ментуиуи мне словами Меримаата и Бенермерута, — мы и правда ничем не рискуем, можно попробовать.
— Тогда предлагаю завтра ночью и попробовать, чтобы не тянуть кота за… хвост, — предложил я и они со мной согласились.
* * *
Как и вчера, войско вечером разожгло костры. Вот только их горело больше, чем сидело за ними реальных людей. Легионы в полном вооружении и готовности, ждали сигнала выхода. Когда ночь достигла моего любимого времени, за несколько часов до рассвета, когда сон был особенно сладок, я повёл свою сотню вперёд и мы за двадцать минут преодолели расстояние до города, а затем ещё быстрее добежали до стен и словно птицы с помощью лестниц взлетели на самый верх. Воины бросились резать спящих часовых, зажимая им рты, я же с десятком нубийцев спустился вниз и убрал тяжёлый запирающий ворота брус. Сигнальщики у стен, увидев, как ворота открылись замахали факелами, показывая приказ к атаке. Вскоре в город хлынула толпа молчаливых легионеров. Я приказал не издавать ни звука, пока мы не окажемся внутри и вот дальше я понял, что не продумал тот момент, что будет, когда воины окажутся уже внутри беззащитного города. Я почему-то акцентировался больше на том, как попасть внутрь, чем на то, что без дополнительных распоряжений начнётся натуральная резня. Воины врывались в дома, убивали всех, грабили и шли дальше. Те кто награбил больше, чем мог унести, сносил свою добычу к воротам, оставляя её у товарищей, которые находились там для охраны входа в город.
— «Бл…ь, — выругался я, смотря как над городом стали то тут, то там подниматься дымы пожаров, — об этом я как-то забыл сказать военачальникам».
Воины делали привычную для себя работу: убивали мужчин, женщин кого насиловали, кого сгоняли на площадь усаживая на колени, а вереница ценностей, золота и оружия всё больше стекалась к воротам, начиная превращаться в приличного вида холм.
— Мой царь, — ко мне подошёл улыбающийся Ментуиуи вся броня которого была запачкана в чужой крови, — об этом походе точно сложат легенды. Два дня и новый город пал. Всё благодаря Его величеству!
Тут он посмотрел на мою кислую физиономию и тяжело вздохнул.
— Что случилось Твоё величество? Опять недовольно тем, как мы быстро захватили город?
— Нет, с этим нет вопросов, — покачал я головой, показывая рукой на творящуюся вокруг бойню, — ведь можно было захватить только дом наместника, не обязательно же было убивать.
— Мой царь, — Ментуиуи удивлённо посмотрел на меня, — эти проклятые нехси должны чётко знать, что будет, если они сопротивляются своему царю. Урок, который мы преподадим им сегодня, они точно запомнят надолго и следующий раз сами откроют ворота, не допуская штурма.
— Просто не хотелось, чтобы пролилось столько невинной крови, — я постарался не слышать женских криков, которые раздавались повсюду.
— Воинам нужно выплеснуть свою ярость мой царь, — к нам тихо подошёл и Иамунеджех, — к тому же у них долгое время не было женщин. Это опасно в длительном походе Твоё величество. Сегодня же, они утолят все свои низменные позывы и станут снова покорными, словно ягнята.
Ментуиуи кивнул, подтверждая его слова. Мне происходящее не очень нравилось, я хотел обойтись меньшей кровью, но ещё лучше понимал, что меня бы сейчас никто не понял, если бы я бросился отнимать у воинов законную добычу.
— Ладно, заканчивайте тогда сами, — вместе с азартом от быстрого захвата ворот я потерял и настроение, — я в лагерь.
Оба военачальника переглянулись и я видел, что они смущены. Оставив их, я вышел за ворота, где меня на колеснице поджидал Меримаат и мы поехали обратно, а поскольку он едва не пританцовывал от разбирающего его любопытства, я рассказал, как мы захватили ворота и что сейчас происходит в городе.
— Не вздумай туда полезть! — сразу предупредил его я, видя как он в сильном возбуждении от моего рассказа, всё время хватается за кинжал, который висел у него на поясе, — я за тебя перед визирем отвечаю, мне прошлый раз хватило тебя искать.
Мои слова сильно его обидели, но спорить он не посмел.
— Обещаю мой царь, — наконец нехотя выговорил он слова клятвы, которые я у него потребовал произнести. Не хватало ещё его потерять в простой битве.
Довольный тем, что хоть с этой стороны подставы не следует теперь ждать, я вошёл в шатёр, где на циновках расположились девушки, тихо о чём-то беседуя. Мой вид, запах крови и дыма, заставил их задрожать от страха, но я поднял руку, чтобы их успокоить.
— Вам нечего бояться, сегодня не повезло лишь городу.
На их лицах сразу появились улыбки и они поднимаясь с пола, заторопились за водой и новой одеждой, чтобы меня помыть и переодеть. Свои обязанности они знали прекрасно, обучили их превосходно, в этом у меня не было ни к дарителям, ни к ним нареканий.
Глава 5
Город грабили два дня и две ночи, оставив в живых из двадцати пятитысячного города хорошо, если пять тысяч. Узнав об этом, я спал с лица, спросив у них враз осипшим голосом:
— Нах…я это было делать? Вы ёб…е что ли, перебить просто так столько народу? Хоть бы в рабство продали или выкуп взяли, а что с мёртвых-то взять?
Военачальники пожали плечами, сказав, что дали специально воинам, в том числе и недавним их соседям, сполна пролить кровь сородичей. Теперь они будут привязаны к легиону кровью и случай дезертирства, который произошёл с Лутфи и его воинами теперь точно не повторится. У меня было куча доводов, почему так было не нужно делать, но что толку, погибших было уже не вернуть. Гибель столь большого количества людей легла тягостным бременем мне на сердце и заставила задуматься о том, что нечего пускать все фазы захвата городов на самотёк. Оставил одну и вот что получил по итогу — груду бесполезных трупов.
Пока я рефлексировал по этому поводу, жизнь текла своим чередом. Оставшихся живых людей в городе связывали, делая рабами и настала делёжка награбленных богатств. Как я понял они распределялись следующим образом: если воин захватил раба, он с ним и оставался, золото, металлы, ткани, масло и прочие ценности этого времени распределялись по степени влияния воина на бой. Первыми наградили ту сотню, которая брала вместе со мной ворота, затем тех, кто предоставил отрубленные руки воинов, а уже потом по спискам военачальников, тех отличившихся, кто по их мнению был этого достоин. Самым последним досталось уже самое не ценное, но наградили всех, мотивируя их этим прилагать больше усилий в следующем бою.
Когда общее награждение закончилось, ко мне подошли три военачальника.
— Твоё величество, — они торжественно мне поклонились, — твоя доля перенесена и упакована. Мы хотели спросить только, сколько из этого пойдёт на подношения богам? Чтобы мы сразу знали, сколько отделять для храмов.
— Каким богам? — удивился я, заставив их замереть.
— Ну военная кампания идёт успешно, — замялся Ментуиуи, явно понимая с кем разговаривает, — обычно принято подносить хорошие подношения в храмы богов. Цари обычно жертвуют в фиванский храм Амона-Ра треть от всей добычи.
