Семен быстро подошел к окну, отодвинул в сторону несколько перевязанных бечевкой бумажных пакетов и поднял небольшую коробку. Действовать нужно быстро, могли вернуться подельники или кто-то зайти по другой надобности. Ширма и вешалка в комнате говорили о том, что клиенты здесь проводят примерку одежды перед покупкой. Пусть и не все.
«Бинго!»
Под стопкой старых газет лежали сложенные аккуратно и перевязанные резинками для волос деньги. Черт, две пачки валюты. Финские марки и доллары. Нет, они ему не нужны. Это лишнее палево! Массовых обменников еще не существует. Любая попытка обмена чревата попаданием в руки органов. Однозначно в сторону! Семен схватил увесистую пачку советских рублей и закинул в сумку.
«Все, пора валить!»
Ему хватило выдержки стереть отпечатки пальцев с рукояти ножа и спинки стула. Затем Ракитин опрометью кинулся к входу, внимательно прислушался, потом распахнул дверь и побежал вниз.
«Черт, надо было одёжку у них взять! Но уже нет времени. По законам жанра уйти намного трудней и опасней. Ходу!»
На его счастье дворы были проходными. Еще не наступило то время, когда жильцы собственным произволом перегораживали выезды из знаменитых Питерских двориков. Не ставили повсеместно вместо деревянных металлические двери, а на окна сигнализацию. Лишь уйдя на несколько кварталов и выйдя на Гороховую, Ракитин расслабился. А неплохо его новое тело выдержало испытание! Вот что значит молодость. Разве что осталось мышцы прокачать и набить новые рефлексы. Кисть, как-будто издеваясь, тут же отозвалась болью, которая ранее скрадывалась накачкой адреналина.
Он успел мельком заметить табличку с номером дома Дзержинского 57а, а затем стремглав бросился к подъезжающему к недалекой остановке автобусу странной конструкции. В памяти всплыло название машины ЗИЛ-158. Эти автобусы еще долго ходили по стране, постепенной заменяясь на более продвинутые ЛиАЗ-677, ставшие одним из символов застоя.
На передней площадке Ракитин остановился и упёрся взглядом в странный ящичек, прикрепленный к стенке.
Глава 5
Уйти красиво. 4 июня 1973 года
«Так это же касса!»
Он такие застал в глубоком детстве, когда еще сам не платил за проезд. Сверху прозрачное окошко и прорезь, куда на движущуюся ленту кидались монеты. Но рука уже сам лезла в карман, где оставались пятнадцать копеек. Он еще не сбросил кошелек Распутного, но сейчас лезть туда не хотелось. Семен смело шагнул к кассе, автобус дернулся, начав движением, а «человек из будущего» застыл на месте от нерешительности.
«Проезд стоит пять копеек, а у меня пятнадцать!»
— Что, парень, размена ждешь?
Спросил его снисходительно мужчина в кремовом костюме, подал пятак Семену и открутил себе билет. Ракитин не растерялся, протянув руку стоявшей за мужчиной девушке, которая ссыпала ему на ладонь мелочь. Он тут же кинул свою монету в пятнадцать копеек в кассу и открутил билет сначала девушке, потом себе.
«Хороший разменчик!»
И все чинно — благородно. Советский коллективизм или незабытая крестьянская общность? Что заставляло людей быть вместе, ощущать себя единой страной? Ведь императив человек человеку друг, товарищ и брат еще не ушел в небытие. На душе стало неожиданно легче. Может, и не зря все его замыслы? Так или иначе, Ракитин постарается сделать все возможное, чтобы изменить будущее.
Он вышел на Обводном канале. Сейчас стоит остановиться, осмотреться и подумать. Местом «на подумать» он выбрал Багратионовский сквер, что расположился рядом с Театром юных зрителей. Выглядел тот несколько заброшенным, и по всей видимости назывался здесь по-иному. Еще одна засада — много улиц и даже городов в настоящее время назывались по-иному. Волна переименований, прошедшая в девяностые, здорово могла ему помешать. Так и палились агенты.
Зато здесь народу мало. Найдя сломанную скамейку, Семен устроился на ней, настороженно огляделся по сторонам и полез в сумку. Первым он освободил от наличности лопатник Гриши. Кошель был красивый, из тонкой кожи. Жаль такой выбрасывать, но придется. Под куст его и прикопать немного. Если и найдут, то нескоро и с фарцовщиком вряд ли свяжут.
Что мы имеем? Три десятки, две пятерки, трешка и пара рублей. Плюс мелочь. Итого сорок пять рублей семьдесят восемь копеек. До чего мелочный фарцовщик! Каждую копеечку берег. Хотя, как ты с рублем к автомату с газировкой подойдешь? Сразу захотелось пить. Но сначала пересчитаем пачку купюр.
Некоторое время Ракитин сидел в прострации. Сколько там была средняя зарплата в СССР? Рублей сто-сто пятьдесят? Семен отдавал себе отчет, что существовало множество профессий, где люди зарабатывали и больше. Шахтеры, полярники, летчики, руководство министерств и ведомств. Так было всегда и во все времена. И сводить все к некоему инженеришке из НИИ, представители которых обычно и стонали в блогах ЖЖ «как они плохо жили при совке», точно не стоит. Это как в его время приравнивать средний уровень к рандомному менеджеру в «Эльдорадо». В жизни много путей, чтобы поменять свою судьбу к лучшему. Но если хочешь быть серой мышкой, то значит, ей и будешь!
А по факту у него сейчас в сумке целое состояние. Гуляй рванина! Интересно, полярники или китобои на берегу после вахты столько разом получают? Тысяча семьсот шестьдесят рублей ровно. Половина купюр четвертными, остальное — червонцы. Так это не банк, чтобы все было стандартно. Мало ли они заготовлены кому-то отдать. Семен всей механики деятельности фарцовщиков не знает. Но обуть он их все-таки сумел!
Ничего, еще заработают. Вот кого не было жалко, так данную пародию на настоящих бизнесменов. Что они такого ценного делали в этой жизни? Обычные спекулянты с огромным самомнением. Ракитин всегда презирал таких людишек. Даже к рыночным торгашам относился иначе. Товар ведь нужно привезти, подать, терять средства на логистике и зарплате. То есть каждый день думать, возить, трудиться, в конце концов. А тут? Просто-напросто пользуются дефицитом.
«Так что, ребятки, ничего я вам не должен».
Закончив разбираться с муками совести, Ракитин переложил пару сотен в карман пиджака и задумался. Его изначальный план не простирался дальше срочного отъезда из города. А ведь еще стоило найти другую одежду, купить кое-что из необходимых вещей и избавиться от слишком приметной сумки. Тут неподалеку Витебский вокзал, можно посмотреть, что есть там. Выяснить механизм покупки билета, да и рядом должны быть какие-нибудь магазины. И кафе. Как только адреналиновая тряска прошла, организм вспомнил, что ничего не ел с утра. Два пирожка не считаются. Быстрые углеводы, уже давно потрачены.
Тогда чего сидим?
С деньгами на кармане жить легче. Может, переквалифицироваться в воры? Вольная житуха! Сегодня здесь, завтра там. «Украл, выпил, в тюрьму!» Нет, криминальная псевдоромантика Ракитина совсем не прельщала. Навидался он по своей первой работе старых настоящих воров. Вся жизнь в тюрьме, здоровье ни к черту, и ничего не видали слаще морковки. Идиоты, что скажешь. Нет, если и рисковать, то для высокой цели. А она у него теперь есть.
В первую очередь он напился, потратив две трех- и однокопеечную монеты. Вода просто с газом изрядно порадовала. Это же сколько в ней пузырьков! Сиропы были натуральными. Неужели их такими когда-то делали? Честно говоря, Семен всегда посмеивался, если при нем рассказывали о том, что раньше мороженое было вкуснее, а девки сисястей. Ага, и давали чаще!
Но первый же из артефактов прошлого проявил себя блестяще. Что дальше? Проходя мимо киоска Союзпечати, Ракитин зацепился глазами за заголовки газет. А ведь ему нужна информация. Кто сейчас правит в стране? Нет, понятно, что Брежнев. Но он ведь стоял во главе, а еще державой рулила куча разнообразных и зачастую странных личностей. Одна из гадких примет постперестроечного времени, да и поздней Эрефии — постоянное вранье насчет нашего общего прошлого. Не было в СССР никакой диктатуры, а правление осуществлялось коллегиально! Пусть и узкой группой лиц. И также дело обстояло практически в любой стране мира.
