– Лучше уж тогда обычную банду собирать… на татей хотя бы официальная Церковь не охотится.
6
Пойдя на поправку, Алексей вновь задумался над тем, как быть дальше. Вариант с бандой как-то не виделся ему реальным, по крайней мере сейчас. Ему, чтобы люди пошли за ним, требовалось повзрослеть как физически (никто столь молодого отрока, да еще из не благородных всерьез принимать не будет, разве что такие же молодые, но они бесполезны), так и психологически. Образно говоря, ему требовалось вжиться в мир, принять его сущность и закалиться морально, чтобы мог применить насилие в любой момент и без рефлексий, не страдая лишним человеколюбием и жалостью.
Вот только, как и где закаляться?
Имелся жесткий и мягкий вариант.
Мягкий – это все-таки вернуться в монастырь и некоторое время влачить жизнь трудника, лет так десять. Правда в этом случае возникал серьезный риск подхватить тюремный синдром. Это когда отсидевшие не могут вписаться в нормальный мир и стремятся вернуться за решетку, где царят понятные и простые правила с понятиями, с жизнью по расписанию.
Ведь он уже сейчас нет-нет да снова и снова подумывал об этом варианте.
«Если чуть подсуетиться, то и в монахи можно попасть, а учитывая мой уровень образования, то взлететь я могу достаточно быстро и довольно высоко. И чем выше тем шикарнее житуха, меньше контроля, а значит можно некоторые неудобные правила обойти», – размышлял Алексей.
Все бы ничего, монахом жить можно, особенно в статусе «белого священника», но напрягала ситуация с пидарасами. Монастыри являются откровенными рассадниками одного из смертных грехов – мужеложества. И что-то ему подсказывало, что тут как в шоу-бизнесе, особенно во время «святых девяностых», все через постель. На самый верх пробились и поддерживают друг друга эти заднеприводные. Хочешь взлететь быстро, а не влачить до конца своих дней в статусе инока? Подставляй жопу. Если и нет, то может попасться в качестве духовного наставника «святой» отец вроде Амвросия…
Прибить урода не проблема, но где гарантия, что новый наставник не окажется из таких же? А могут что-то и заподозрить. Тогда… лучше сразу повеситься, чтобы не огрести наказание в виде группового изнасилования.
Жесткий – все-таки сорваться в мир греха. Но он к нему был не готов. Его буквально коробило и трясло от страха.
Алексей так и не смог принять окончательного решения, откладывая этот судьбоносный шаг на момент полного излечения, надеясь на Авось. А вдруг подвернется какой-то случай?
Попытался разузнать, что происходит в Новгороде у Матрены, чтобы получить хоть какое-то представление о жизни, но ей в последнее время было не до слухов. А тут еще нового пациента из монастыря привезли. Очередного трудника.
– Помоги до бани его довести, Елисей, – попросила женщина ибо возница отказался помочь, у него еще один пациент в санях лежит и надо отвезти к другой бобылке промышляющей оказанием медуслуг.
Алексей достаточно окреп, чтобы помочь своей спасительнице.
– И сам давай в баню.
– Не… – чуть смутившись, отказался Алексей. – В другой раз…
Матрена парила его сама будучи обнаженной. Ей едва ли исполнилось больше тридцати, формы тела конечно оставляли желать лучшего, но ведь и не откровенно старушечье… в общем стоило Алексею чуть набраться сил и организм начал реагировать на обнаженку известным манером. В итоге и на животе не сильно удобно лежать, приходится зад оттопыривать (что тут же подвергался усиленному истязанию облезлым веником), а если лежать на спине, так и вовсе сам себе одномачтовую шхуну напоминаешь… и приходится эту «мачту» руками прикрывать, сгорая от стыда особенно в моменты, когда казалось, что еще немного и… окончательно оконфузишься.
Вот кстати, странное дело, с чужим телом Алексей как-то сроднился и воспринимал его как свое, не испытывая никакого дискомфорта, ни физического, ни что особенно важно – психологического. И это радовало.
Матрена, только засмеялась и скрылась с новым пациентом в бане.
Парила она новенького, как и его самого самоотверженно около получаса, после чего снова позвала Алексея.
– Елисей, помоги его до дому довести. А то он совсем плохой и тяжелый.
Мужик и правда выглядел весьма крупным, даже крупнее немаленького по местным меркам Елисея. Алексей даже заподозрил что это совсем даже не простой мужик, а из воинов, только они (плюс знать) питались достаточно сытно, чтобы так вымахать.
– Ага…
Мужик едва передвигал ногами откровенно уронив голову на грудь.
– А куда ты его класть собираешься? – удивился он, положив вторую руку мужика себе на плечи, фактически приняв весь его вес на себя, Матрена все-таки ростом не отличалась, максимум метр шестьдесят.
– Да вот на твою койку пока и положу…
– А я?!
– А ты со мной!
– Э-э…
– Да не тушуйся… не кусаюсь же я! Чай, там у меня зубов нет!
Алексей покраснел как помидор, хотя сам удивлялся такой своей острой реакции. Казалось бы, его подобные подначки смущать не должны, сам мог те еще пошлости выдать. По крайней мере в прежней жизни его подобным бы не «пробили». Еще удивлялся изрядной раскрепощенностью местных дам.
Клал мужика в доме на койку Алексей, Матрена взялась за одеяло, и этот мужик возьми и надсадно кашляни, когда его перевернули на спину и мокрота прямо на лицо Алексея попала, да весьма обильно.
– Тьфу ты… – брезгливо сплюнул Алексей, после чего оттер губы рукавом. – Вот и помогай после этого…
Алексей выскочил из полуземлянки и подскочил к ближайшему сугробу. Благо недавно свежий снег выпал. Сгребя снег в ладони он провел им по лицу сверху вниз. Хотел уже сбросить использованный снег под ноги и зачерпнуть вторую порцию, как замер истуканом.
– Твою мать… – выдохнул он. – Только не это… Не хватало еще тубик подхватить!
А все дело оказалось в том, что на снегу отчетливо виднелись красные пятнышки.
– Какой на хер тубик! – воскликнул Алексей после короткой паузы.
Он конечно же вспомнил о том, что после погрома учиненного Иваном Грозным в Великом Новгороде полыхнула чума завезенная туда из Пскова. А значит это она и есть.
– Сука! Сука!! Сука!!!
– Ты чего лаешься, Елисей?!
– Сука! У него чума!!!
Алексей начал сгребать снег, уже не заботясь о его чистоте и свежести, после чего принялся ожесточенно оттирать лицо, пока оно не начало гореть огнем словно от мелких порезов коих сбрызнули одеколоном.
– Чума?! – ужаснулась Матрена.
– Она!
– Господи помилуй… спаси и сохрани… – закрестилась женщина. – Господи помилуй!
Алексей же рванул обратно в полуземлянку. Матрена спустя несколько секунд, продолжая шептать молитву, последовала за ним и увидела странную картину, как Елисей скинув с нового пациента одеяло, а так же размотав дерюгу, которой она его укрыла по выходу из бани, ощупывал тело трудника.
– Что ты делаешь? Зачем ты его… трогаешь?
– Домогаюсь его, не видишь, что ли?! Сейчас на живот переверну, пристроюсь сзади и овладею этой чумной жопой, блядь! Огня лучше принеси!
– Зачем?..
– Нужно больше света! Не видно же ни хрена! Промахнусь еще мимо ануса! Да едрит твою мать! Неси огонь!!!
Матрена заметалась по дому, но наконец пришла в себя и зажгла сразу несколько лучин.
– Ах ты ж мать… – глухо ругался Алексей, пальпируя тело мужика.
Алексей сначала проверил подчелюстные лимфоузлы, потом подмышечные, разве что паховые побрезговал проверять. Да и зачем? Если подчелюстные и подмышечные лимфоузлы ощущались как здоровенные и твердые образования, размером с финик.
А когда появилась Матрена с пылающими лучинами, сначала осмотрел спереди, после чего чуть приподняв мужика на койке в сидячее положение, посмотрел и спину.
– Дерьмо…
– Что?!
– Вот эти пятна…
– Что они значат?
– То, что это кожная, либо кожно-бубонная чума, только бубоны еще не появились… что не отменяет легочной формы с кишечной…
