кандидата на поездку в штаты. Причем так встали, чтобы бой с разных углов видеть. Билли с одной стороны ринга стоит, Джонни напротив. Профессионалы, ни дать, ни взять, как раз за судьями расположились — те тоже с разных сторон за боем смотрят, чтобы объективную картину происходящего иметь. Ясно, что стояли американцы у того самого ринга, где Саня собрался выступать. Пришли конкретно на него.
— Пельмень завод за тебя!
Это уже Дмитрий Дмитриевич выкрикивал. Мастер тое пришел, как обещал, не пожалел потратить время своего выходного на боксерские соревнования. И теперь вот за Саню переживает, как за своего. Пельмень ответил своему мастеру салютом — приятно жутко, что вроде и жизнь новая, а уже за несколько месяцев люди появились, которые поддержать готовы.
Пока шли к рингу, тренер проводил короткий инструктаж. Мамедова Пал Саныч по его словам хорошо знал, вроде как раньше на соревнованиях выступления его видел, в том числе на стране. Там парень остановился в шаге от финала. Поэтому как с этим соперником на ринге работать, Пал Саныч вполне мог подсказать своему ученику.
— Саня, Мамедов взрывной товарищ, дыхалки у него не особо много, но пока бензин у него закончится, велик шанс, что попадет. А он как конь копытом бьет, с обеих рук, некоторых через блок даже пробивает, — бурчал Пал Саныч. — Так что главное стартовый натиск выдержи и там уже по косточкам его разберешь.
— Понял, тренер.
— Рубиться не лезь только, перерубит, это я тебе сто процентов даю.
— Понял, тренер.
По итогу Саня остановился возле ринга. Несколько раз глубоко вздохнул и через канаты перелез. Мутит по-прежнему, не так как прежде, но еще есть. Но погнали, отказываться и сдаваться нельзя. Если Пельмень в профессиональный спорт пойдет, то там в 1991 году никто с ним сюсюкаться не станет. Поэтому недомогание следует перетерпеть, именно так бы сделал профессионал. Главное только в рот ничего не брать, чтобы с ринга в уборную не пришлось бежать, сверкая пятками.
Уже зайдя в ринг, Саня вдруг понял, что его соперник — есть тот самый невоспитанный кавказец из раздевалки. Мамедов к Пельменю лицом обернулся.
Вот же черт.
Хотя чего тут удивляться — бились они в одной весовой категории. Кавказец улыбнулся, приноровился и капу вытащил.
— Думал ты не придешь, — он подмигнул.
Лыбится он, если бы не отравления, уже лежал бы вместо боя в раздевалке… а сейчас, наверное, думает, что перед боем соперника запугал, что он едва не снялся. Да вот хрен тебе. Пельмень ничего не ответил, силы поберег.
— Капу покажи, — распорядился рефери.
Пельмень улыбнулся — на месте капа.
— Готов? Правила не нарушай, мои команды слушай. По углам, — скомандовал рефери.
Огляделся — судьи дали отмашку, что можно начинать.
— Бокс!
Глава 5
Шкаликов о рефери боя Пулев — Устинов:
«Я думал, он сейчас покажет всем судьям очко»
Стиль у кандидата в мастера Мамедова был очень даже узнаваем. Деонтей Уайлдер — навык мельницы с обеих рук. Не глядя, напористо и очень похоже на те удары, которыми Бронзовый бомбардировщик уложил спать Бермейна Стиверна. Будь у Сани побольше сил в ногах, и он бы с легкостью сместился от сокрушающих ударов кавказца, решившего безгранично уповать на свою ударную мощь. Но сил ведь не было, по крайней мере — лишних. Все это влияло на скорость передвижения и притупляло рефлексы. Самое дерьмовое, что могло случится в бою — все это произошло. Поэтому Пельмень не нашел ничего лучше, чем повязать своего соперника в клинче, как только удалось сократить дистанцию. Вышло сумбурно, оппонент явно планировал снести Саню стартовым мощным натиском. Как только Саня стал навязывать клинч, кавказец попытался вырваться из объятий и оба завалились на настил, потеряв равновесие.
Такое, конечно, бывает в боксе, когда из стойки после клинча на настил заваливаются бойцы. В некоторых боях не по одному разу. Но этот товарищ Мамедов, явно пытался применить свои навыки из борьбы, которая у кавказцев в крови. Хотя Саня отдавал себе отчет в том, что единственной целью кавказца было поломать Саню. Лишить его воли к победе. Да вот не получится. Будь у Пельменя сил побольше, и летал бы соперник дагестанскими авиалиниями. Сейчас, конечно, приходилось чуточку скромнее быть.
Тотчас вмешался рефери. Показал подыматься сопернику, жестом указывая, что упал кавказец не от удара и следующим жестом попросил боксера уйти в свой угол. А вот повернувшись к Сане, рефери совершенно неожиданно начал отчет.
— Три, четыре!
Саня вылупился на рефери. Дядя Петя, ты дурак? Что вообще такое происходит? Меня завалил красный, а ты мне нокдаун отсчитываешь. Однако неамлый опыт подсказывал Сане, что начинать спорить, когда тебе отсчитывают нокдаун — дело неблагодарное. Можно очень быстро из разряда «нокдаун» в разряд «нокаут» перейти и тогда тебя с боя снимут. Просто потому что. Пельмень, совершенно ошеломленный, поднялся, руки поднял, показывая рефери, что готов продолжать прямо сейчас. Хотелось верить, что рефери ошибся. Увидел нокдаун там, где его и близко нет. И больше такой дичи не повторится.
— Боец готов продолжать? — строго спросил рефери, глядя боксеру в глаза.
— Готов, — Саня выше руки поднял, чтобы даже толика сомнений не закралась.
Можно было начать спорить, попытаться указать, что нокдауна нет и рефери не прав. Но толку от этого? Опять таки — регламент. А по регламенту ответ должен быть односложным — «готов» или «да». Поэтому все попытки ответить иначе и спорить — приравниваются к «нет» при желании. И к концу боя. Такой роскоши себе позволить Саня не мог.
Рефери кивнул, удовлетворившись. Сделал пару шагов назад и дал боксерам продолжить схватку.
— Бокс!
Почуяв близость победы (хотя соперник ведь должен был почувствовать, что нокдауна не случилось), оппонент снова попер, ничуть не сбавляя свой темп. Пытался донести до Пельменя парочку колхозных плюх, каждая из которых была сродни динамиту. Сане опять ничего не оставалось, кроме как снова связать атакующего, чтобы не принимать ненужный урон и сбить наступательный порыв Мамедова. Все повторялось как по кальке. Только на этот раз, готовый к тому, что кавказец начнет прибегать к борьбе, Саня по мма-шному сконтрил. Получилось. Бросать только соперника не стал, чтобы правила не нарушать и не давать рефери нового повода вмешаться. Со стороны это выглядело так, будто два здоровых дядьки кружат в танце по рингу.
— Брейк.
Рефери подлетел разнимать бойцов. И снова показал кавказцу, чтобы тот отошел в угол, не имея к нему вопросов. Саня на этот раз не сдержался и руками развел.
— Что не так? Он бороться лезет!
— Грязное ведение боя, синий. Предупреждение. Еще раз нарушишь — сниму со схватки. Все понятно?
Да ни хрена не понятно, но Пельмень кивнул. Пал Саныч, который видел весь этот беспредел, который творился с его бойцом, возмущаться начал, не выдержал тренер.
— Я апелляцию подам! Чего вы явно красного тащите за уши!
— Судью на мыло! — это Игорь Борисыч подключился, переживая, что с его сыном несправедливо обходятся.
— Фу-у-у, — это Дмитрий Дмитриевич затянул, пытаясь завести зрителей и обзавестись их поддержкой.
С другой стороны, из угла соперника тоже начали возмущаться, но в обратную сторону. Мол, команда Пельмененко оказывает психологическо давление на рефери и надо бы их дисквалифицировать уже сейчас за такую «грязь». Эти не на зрителей работали, а прямиком обхаживали одного из судей, в полномочиях которого было принять решение о снятии с боя бойца.
Пельмень попытался от происходящего вне ринга отвлечься и максимально абстрагироваться. Обстоятельства неблагоприятно складываются, это факт, обсуждению не подлежит. Но зато в загашнике есть один очень понятный и доступный способ решить любой бой в свою пользу. Наглухо нокаутировать оппонента. Тогда вопросов ни у кого не останется по результату. И никто в бой вмешаться не сможет.
Когда рефери вновь свел бойцов в центре ринга, Саня твердо для себя решил, что в бою надо ставить точку и делать акцент на разовый нокаутирующий удар. Следовало попытаться завалить соперника при сближении. Плотно, навстречу попасть, желательно с ювелирной точностью.
Кавказец, у которого толком не было стойки, хоть он и являлся кандидатом в мастера спорта, уповал на одну единственную ставку в виде размашистых ударов.
