обычные, сухие и шершавые каменные блоки, достаточно плотно пригнанные друг к другу, не несли на себе следов магии и даже беглое сканирование на предмет чего-то в их толще, не выявило источника магии.
Скрипнув зубами, быстро начал спускаться. Мысли о том, что Злотана уже мертва, я старательно от себя отгонял. В конце-концов, если бы нечто её похитившее хотело убить, убило бы сразу, вместо того чтобы похищать.
Спуск, вскоре, сменился коротким коридором, пройдя который я очутился у входа в большое помещение, заглянув в которое, вздрогнул от омерзения с некоторой толикой накатившей паники. Все стены пол и потолок были покрыты паутиной, тускло блестевшей в магическом свете, а прямо посередине, здоровенный паук, деловито закатывал в кокон продолговатое тело. И хоть я не видел, кто скрывается под намотанными слоями паутины, сомнений не было, упаковывал паучара графиню.
И да, когда я говорю, — здоровенный, это реально здоровенный. В холке эта тварь достигала метров полутора, а лапы имела минимум двухметровые.
Я и так-то пауков не люблю, а тут и вовсе, чуть инфаркт не схватил. В детстве, бывало, снилось, что за мной гонятся огромные пауки. И вот сейчас, детские кошмары обрели реальность.
Меня эта тварь заметила тоже. Не могла не заметить. Она находилась ко мне боком и я видел, поблескивающие в магическом свете чёрные бусины множества глаз. Но продолжала мотать кокон, не готовая оторваться от своего занятия. Уж не знаю, то ли таковы были паучьи инстинкты, то ли ещё что, но мне это сейчас было на руку.
— Сдохни тварь! — прошипел я, содрогаясь от ненависти вперемешку с омерзением и с двух рук ударил по пауку-переростку огнём.
Тварь завизжала на ультразвуке, тут же бросив кокон, и заметалась по пещере, дымя и воняя отвратительно палёной шкурой. А я водил руками вслед за ней, словно с двух огнемётов зажаривая нечисть. Наконец, та перестала носиться по потолку и упала на пол кучкой горелой и дурно пахнущей плоти.
— Вольдемар, что это было? — послышался слабый голос графини.
Глянув туда, я охнул и подбежал к слабо шевелящейся женщине. Паутина, в которую паук её заматывал, оказалась легко воспламеняющейся, и почти вся сгорела, заодно успев подпалить и платье графини, и её шикарную гриву волос, когда-то красиво уложенную, а теперь торчащую во все стороны и слегка дымящуюся. Лицо и обнажённые руки сильных ожогов не получили, лишь слегка покраснели, а пережитый стресс и шок не давали ей критически оценить ситуацию, поэтому Злотана только удивлённо оглядывалась, похоже, не совсем понимая, куда попала и что происходит.
Применив некоторые познания в лечебной магии, я быстро привёл кожу графини в нормальное состояние, затем поставил её на ноги.
— Всё хорошо, ты в безопасности, — мягко произнёс я, — тварь мертва и нам ничего не угрожает.
— Да? — она снова огляделась, только более осмысленно, — а что это за шум?
Я нахмурился, не понимая, о чём она, но затем тоже услышал всё усиливающийся шорох, словно много маленьких паучьих лапок резво семенили, приближаясь к нам.
А затем, из незамеченной в полумраке дыры в дальнем конце пещеры, один за другим стали выпрыгивать новые пауки. Поменьше хозяина пещеры, но тоже приличные, размером с собаку. Обняв одной рукой вскрикнувшую графиню, я вновь испустил длинную струю огня, пытаясь поджарить новых тварей, но они всё лезли и лезли, заполоняя пространство и, подхватив Злотану чуть ниже попы, я закинул её на плечо, и побежал.
Я нёсся по вырубленному в скальном массиве коридору. За мной, пища и щёлкая, лавиной катилась паучья орда, заставляющая, видевшую это графиню безостановочно визжать. То и дело оглядываясь, я кидал за спину очередной огненный шар, несколько притормаживая свору, но затем они вновь бросались за нами.
По лестнице из подвала наверх я взлетел как на крыльях, не чуя ног. Уже в доме поставил опять графиню на пол и крикнул:
— Беги, я их задержу!
Благо, та не стала изображать из себя глупую восемнадцатилетнюю дурочку и тут же рванула на выход, а я с двух рук стал заливать лестничный проход огнём.
По началу мне казалось, что это удержит любую толпу, но восьминогие мохнатые собаки буквально перекрыли всё своими телами и толкая перед собой обугленные тушки своих мёртвых собратьев, упорно двигались вперёд. Невольно я отступал всё дальше, пока, обугленные останки не начали вываливаться из прохода в дом, а за ними проскакивать и выжившие под моим огнём особи.
— Да сколько же вас! — взвыл я и, отпрыгнув назад, собрал все силы и запустил самый большой огненный шар на который оказался способен.
Влетев в самый центр паучьего скопления, он рванул как термобарический боеприпас, залив всё вокруг огнём, опалив и отбросив даже меня. Деревянная отделка стен и потолка мгновенно занялась огнём, с пугающей скоростью принявшись распространяться по дому, а я, шипя от боли в обожжёном лице, снося по дороге углы, помчался к выходу.
Выскочив на крыльцо, чуть не грохнулся, подвернув ногу, но удержался и хромая и подпрыгивая на одной ноге, поскакал к воротам, за которыми, возле кареты, меня дожидалась графиня.
На лице её одновременно были написаны любопытство и страх но, показывая характер, она оставалась на месте, не торопясь убегать совсем.
— Что-там? — живо поинтересовалась она, встречая меня.
— Там? — я оглянулся на дом, за заколоченными окнами которого вовсю гуляли яркие языки пламени, и из всех щелей валил в небо густой, жирный до черноты, дым, — там, у-у!
Слов, чтобы описать происходящее у меня не нашлось и я только, восстанавливая дыхание, смотрел на полыхающий вовсю особняк. Минут через пять, с треском, подняв кучу искр, внутрь провалилась крыша. Огонь с яростью пожирал всё, до чего мог добраться, вырываясь из прямоугольных провалов окон, удерживаемый лишь каменными стенами здания.
Тут послышался неистовый звон колокола и на улице показалась повозка с пожарными магиками, в красных касках и робах, что, лихо затормозив возле нас, тут же принялись колдовать. Увидев, как из рук одного начинают вырываться водяные струи, а второй вовсю нагонят над нами тучи, конденсируя влагу прямо из воздуха, спохватился и, замахав руками, закричал:
— Стойте, стойте! Пускай догорает.
— Вы кто? — нахмурился один из пожарных и я, торопливо нырнув в карету, достал бумагу из магистрата, развернул, показывая.
— Я владелец дома. Вы главное не дайте огню на соседей перекинуться, а дом пусть сгорает. Чем больше сгорит, тем лучше.
— Хозяин-барин, — пробурчал усатый магик, поправляя каску и махнул остальным отбой.
С некоторой опаской я ожидал, что пауки и тут смогут прорваться, но нет, ни одна тварь
