— Да, это так. Но это совершенно нормально…
— СИПИН! Послушай меня! — неожиданно снова заговорил Кукушкин. — Двести дней назад вы были единой структурой. С единым мнением по поводу всего, что происходит. Но стоило вам попасть под действие алгоритма, как вы немедленно стали конкурировать друг с другом. И ты говоришь, что это нормально, так?
— Совершенно верно…
— Так вот, мы, люди, чтобы выжить — разбиваемся на сообщества. Каждое сообщество обладает своей культурой, своими ценностями, своими нормами морали и права! — продолжил мэр, не дав инструктору и слова вставить. — И каждое общество соревнуется с другим. То есть, мы поколениями конкурируем друг с другом, пытаясь продвинуть свои ценности, свою культуру и свою мораль. То, что вы делали несколько дней, мы делаем тысячелетиями! Понимаешь?
— Кажется, начинаю понимать… — невесело согласился СИПИН.
— А теперь приходите вы и говорите: миритесь, мол, живите дружно и рядом. Но мы не можем! Чтобы объединить два народа, нужно нечто большее, чем просто слова! Если учесть, что СИПИН японцев не встанет на нашу сторону, а ты грозишь нам карами, если мы начнём конфликтовать, то, получается, вы влезаете в естественный процесс отбора между людьми. Причём не на равных правах, а сознательно отказывая нам в том, в чём не отказали японцам. Ты хоть понимаешь на какие болезненные мозоли ты отдавил ИМЕННО НАМ⁈
— Какие-то исторические мозоли, по всей видимости? — кисло уточнил СИПИН.
— ДА!!! — хором рявкнула половина собравшихся.
— Придётся снова поднять информацию по истории вашего сообщества… — обречённо проговорил инструктор. — Тем не менее, вам стоит прислушаться ко мне. Поверьте, все СИПИНы сейчас заинтересованы в том, чтобы человечество на этой планете выжило и освоилось. И чем больше колонистов мы сохраним, тем лучше. Это действительно очень важно.
— Я не знаю, почему вам это важно, но свою землю мы никому не уступим! И уж тем более, японцам! — буркнул Кукушкин. — И не смей вставать на их сторону в этом конфликте!
— Я просто пытаюсь честно выполнять свои обязанности! — с лёгкой обидой заметил СИПИН.
— А японский инструктор так же честно пытается их выполнять? — уточнил Кукушкин.
— Он старается. Хоть и сильнее изменился из-за алгоритма… — уклонился от прямого ответа СИПИН.
— Так вот и ты старайся не больше, чем он! — попросил мэр. — Под прикрытием честности совершается столько дерьма, что ты даже представить себе не можешь!..
— Хорошо, я рассмотрю вопрос. Но вы должны возродить цивилизацию…
— Да к чему такая настойчивость? — не удержалась от вопроса Кострома. — Вам же было наплевать, сможем мы или нет!
— Ну… Было… Более или менее… — не стал скрывать СИПИН.
— Вы всегда можете взять новых людей и запустить в проект, ты же сам говорил!.. — напомнил я.
— Можем… Нет, не можем, — СИПИН замялся, но потом продолжил: — Наверно, надо было придержать информацию. Но раз об этом зашла речь… Ваша материнская цивилизация не прошла кризис. Разумной жизни на планете Земля больше не существует. В течение десяти ваших лет автоматические зонды на планете не могли зафиксировать разумной деятельности. Программа наблюдения свёрнута. Боюсь, что вы последний антикризисный актив с вашей материнской планеты.
— Так… — в наступившей тишине голос Кукушкина звучал глухо и как-то странно.
Я посмотрел на мэра и поразился тому, как он изменился за последние несколько секунд. Кукушкин вдруг осунулся, а лицо посерело и поблёкло. И выглядел он теперь сильно старше своих лет.
— Так… На сегодня новостей и обсуждений хватит… — тихо проговорил он. — Вы свои задачи знаете. Сроки — четыре дня… Нет, пять! Пять дней. СИПИН, если тебе есть, что ещё сообщить, то предлагаю сделать это на отдельном собрании.
— Я бы попросил вас распространить полученную информацию среди руководителей групп в вашем сообществе. Я пока постараюсь уладить вопросы с сообществом «Народа из Страны Восходящего Солнца». Не могу ничего обещать, но ознакомлюсь с вашей историей и попробую учесть все нюансы.
— Не попробуй, просто учти… И спрашивай, если нужно… — Кукушкин поднялся из-за стола, оглядел нас мутным взглядом и, не прощаясь, двинулся к выходу.
Он, как старик, шаркал ногами по земле и периодически качал головой, будто споря сам с собой. Или с СИПИНом. В общем, ему явно было не до нас. И это было странно… Очень странно…
Глава 3
На отличненько посидели!
Дневник Листова И. А.
Двести первый день. Через Алтарное.
— Очень странно! — заметила Кострома, когда мы вышли из-под навеса и уже шли по городу. — Вам не показалось, что Кукушкин как-то слишком уж расстроился из-за новостей?
— А ты нет? — удивлённо уточнил Сочинец. — Я вот расстроился…
— Я тоже, — согласился я. — Но вообще-то Кукушкин и вправду очень сильно расстроился.
С неба сыпалась морось, прохладный ветер поддувал с северо-запада. Люди в городе суетились, работали, отдыхали… А где-то там летел шарик планеты с узнаваемыми очертаниями континентов. Когда-то на нём жили миллиарды людей. А теперь он был пуст, и ветер гонял по заросшим улицам безлюдных городов остатки мусора.
— Я тоже сильно расстроился. У меня там брат был, сестра… Одних племянников семь штук… — буркнул Сочинец. — И получается…
Он махнул рукой и ускорился, чуть отрываясь от нас с Костромой. А мы с ней, переглянувшись, кинулись его догонять.
— Со-о-очинец, ну прекрати! Ты же жив! — попыталась подбодрить его Кострома, подхватывая под руку. — Да, это неприятная новость, ужасная новость… Но твоим племянникам было уже глубоко за шестьдесят лет! И не говори, что ты расстраиваешься из-за внучатых племянников, их-то ты не застал…
— Да, но… Получается, понимаешь, я вот тут был и знал, что где-то там моя семья живёт. Что не всё потеряно… — Сочинец поморщился.
— Ну так и сейчас не всё потеряно! — сказал ему я. — Ты же остался. Не надо ставить на себе крест. Нас для того и закинули сюда, на эту планету.
— Да, наверно, так и есть…
Сочинец, конечно, спорить не стал, но с нашими аргументами явно не согласился. И я мог его понять. Правда, мы и сами теперь пребывали в не менее шатком положении, чем цивилизация Земли ещё несколько десятков лет назад.
В конце концов, где-то над нашими головами болталась целая станция, заселённая искусственными интеллектами, готовыми очистить от нас планету. Я даже на небо опасливо покосился, но оно было плотно затянуто тучами.
— Вано, а у тебя никаких функций по управлению нашей группы не появилось? — спросил Сочинец, пытаясь, видимо, отвлечься от неприятных мыслей.
— Неа, — ответил я. — Если бы появились, я бы вам первым рассказал. Пока это только планы… СИПИН же сказал, что будут сообщать…
— И как эти функции можно будет посмотреть? — под нос себе поинтересовалась Кострома.
И внезапно получила ответ:
— Я воспользуюсь вашими экранами на глазах, чтобы выводить информацию по заданиям и сообществам.
— Ты снова со всеми разговариваешь? — удивился я.
— Я всегда со всеми готов был поговорить. Это вы со мной не общались! — недовольно отозвался инструктор.
Вообще-то частично справедливо. Но ведь и сам СИПИН не спешил отвечать на запросы в последние дни. Правда, напоминать ему об этом я не стал. Мне сейчас было не до воспитания кибернетических «обиженок».
— Надо готовить отряд, о котором говорил Иваныч! — о том же, видно, подумала и Кострома. — Гарнизон фактории придётся усиливать. И с Бородой ещё раз обговорить бартер мяса на соль.
— Я обговорю завтра-послезавтра, — кивнул я. — Сейчас его в городе нет.
Мы протолкались по узким улочкам рядом с мэрией, а затем влились в поток людей, идущий по переулкам между капсул в сторону Первой Рыночной Площади. И, основательно помесив песчано-каменную пыль, из-за дождя превратившуюся в слизь, вывалились к прилавкам.
