— А, это, — сразу успокоился медик. — Те районы, которые недооблучают дополнительно солнечным светом, такого не видят, внушает по первому разу, согласен. Это просто листья-отражатели на верхнем фитобиослое повернулись, компенсируя положение светила над горизонтом. Ну, саванна в естественном освещении получает очень большой солнечный поток, а фитослои в зоне штиля у отметки в двадцать пять кэмэ, снимающие мю-компоненту фотопотока, эффективно переотражают видимый спектр, но не на сто процентов, разумеется. Плюс контрольные зоны на разных высотах — они не плотные, но тоже слегка задерживают свет… Вот и приходится доподсвечивать, отражая солнце из-за горизонта. Иначе естественный биоценоз слетит и заповедник — того. Вот моя группа, когда на Хикке сидела на практике, видела дизайнерский биоценоз типа «саванна» — десять видов копытных, пять видов птиц, грызуны, опыляющие насекомые, ну и травы с деревьями — двести восемьдесят два вида. Трава мягкая, хищники на человека напасть не могут… и «ест» одну пятую солнечного потока. Но ведь мы «должны сохранить генетические резервуары с естественной средой»… хотя Соня до сих пор не может понять зачем.
— И понимать не собираюсь! — донеслось со второго кресла.
— Спасибо за объяснения, — сухо поблагодари Свят и «закуклился» в свои мысли: его подавлял масштаб изменений в мире.
В мире, который он перед самой войной уже втайне считал своим. Свой мир? Дудки! Кто же это всё… нагородил? Напрашивалась мысль, что за эльфами стояла ещё какая-то сила… И теперь он даже знал, у кого спросить — Алексей! Но тогда — прощай случайное инкогнито… которое старому экс-правителю почему-то очень не хотелось терять. Обнаружить, что попал под какую-то там амнистию, было столь же неприятно, как и обнаружить обратное: попал в «чёрный список» тех, кого никак и никаким боком… Короче, монарха в отставке заела гордыня, бывает.
Меж тем пейзаж ещё раз изменился: саванна резко обрывалась стеной деревьев, перед которой Святослав с неожиданным замиранием сердца разглядел свою железную дорогу. Полотно двух параллельных веток прихотливо петляло в складках местности, но в целом направление сохраняло… А менее чем в километре, за «заборчиком» из зелени (не иначе как против зверей), как в насмешку над имперским достижением, совершенно прямыми линиями шли поднятые на опорах трубы какого-то внушительного диаметра… Через секунду память вытолкала ему воспоминание о прочитанной ещё в самой первой жизни статью о «капсульном транспорте»: по трубам с откачанной атмосферой со скоростью куда быстрее звука летели на магнитном поле капсулы-вагоны. Вот от чего линия труб такая прямая… Спрашивать подтверждение, угадал или нет, Свят не стал. Настроение, воспрянувшее после увиденного голубого неба и испортившееся после описания циклопических воздушных биожалюзи, ещё немного упало. Даже замеченный вдалеке дымок паровоза (экскурсионного, что ли? Как на Земле на лошадях катают?) ничего не исправил.
После труб пейзаж запестрел редкими постройками, водоёмами явно искусственной формы, полями и садами… или не тем и не другим, а чем-то прямоугольным разного оттенка набившего оскомину зелёного с редким вкраплением белого, серого и красного. Наверное, зелёный для этой планеты теперь — как серый для Земли. «Цвет по умолчанию», который «замылившийся» глаз часто просто «опускает»…
Полоса жизни сменилась предгорьями, слишком равномерно засаженными чем-то, чтобы различить детали, а по курсу уже надвигались Гряда Песков, Великая Стена и ещё с десяток названий в более узких кругах. Трансконтинентальный хребет, не уступающий земным Альпам по недоступности, хоть и проигрывающий по высоте, вдруг оказался не только снизу (совсем близко), но и вокруг. Но «спасатель» прошёл между вершинами, как по нитке, даже ни разу не скорректировав маршрут и не качнувшись. У Святослава даже появилась дурацкая мысль, что за бортом что-то другое, а ему просто показывают красивую картинку… Но вряд ли экипаж согласится открыть люк и показать. Да и по времени, оговоренному Соней, уже немного осталось.
Горы оборвались не резко — их длинные хребты сбегали исполинскими волнорезами, чтобы разбить многотысячелетний приступ песков… ещё совсем недавно даже по человеческим меркам. Святу даже показалось, что он узнаёт место, где они блуждали, пытаясь растянуть воду, но это была только иллюзия. Теперь, когда скалы врезались в море зелени, которое кое-где их запросто перехлёстывало, соотнести «вид от земли» с видом сверху было уже невозможно. Пустыни и вовсе не было — только безбрежная зелень джунглей разных оттенков… или подождите — огромного города?!
Бывшая пустыня была в тени, самолёт, уходя на восток, оставил день позади и влетал в лёгкие, будто нарочито ускоренные зеленоватые сумерки[66], которые обитателей леса ничуть не смущали — с подсветкой у них было все о’кей. Сквозь листовые крыши возвышались шпили (антенны?) зданий… или деревьев… или всё-таки зданий?! Светились окна и ровные строчки проспектов, наблюдалось движение — причём как внутри, так и над поверхностью ландшафта. Самолёты, летающие вагоны, какие-то диски…
— Город, — прокомментировала «спасательница». — Там, впереди, видите светящиеся шпили? Это Республиканский центр. Нам туда. Ты составил отчёт, Марк?
— Давно уже. И отправил.
— Я тоже… не так давно. Садимся у администрации…
— Нет, садимся у научного корпуса, — отрезал медик. — Ты понимаешь, что пациенту восемьдесят пять лет? Надо срочно делать геронтотерапию, хотя бы нулевой цикл! А поскольку ты не признала случай особым, это возможно только после углублённого генетического анализа. Решивших покинуть анклав недаром маринуют ещё два месяца — все анализы и предварительная пси-подготовка… Потому из анклавов и бегут иногда: кто-то боится «ботвы в голове» — без нейросети в «большой мир» анклавовцев не выпускают, кто-то почему-либо не может или не хочет ждать… Человека, провернувшего такой финт — что довольно непросто, — уже выслушивают и проверяют в отдельном порядке, здесь, в административном корпусе центра. Но они не помирают от старости, блин! Я себе места не нахожу. Так что — к научникам. Имею право. У них хватит мощности все проверки провести за час, и лечение тоже. А после — в администрацию. Как медик, отвечающий за здоровье, я усматриваю такую необходимость. Формально всё равно, в каком порядке будет пройдена административная проверка: до собеседования или после.
— Зафиксировано, — отозвалась девушка и стянула шлем. — Готовьтесь, сейчас обогнём шпиль и садимся.
Однако зрелище за шпилем привлекло внимание и пилота, и всех остальных: в небе, скрытом зелёным муаром, очертился более светлый круг неба, из которого немедленно ударил куда-то в сторону сильно косой поток солнечных лучей.
— Это что-то новенькое. — Марк даже вцепился в кресло, чтобы не привстать, и тут же хлопнул себя ладонью по лбу. — Проклятье! Сегодня же Старт!
— Старт… Ах да! — Девушка повторила его жест. — БАС будут выводить! Так, думаю, мы должны видеть это своими глазами! Сажусь на крышу!
Самолёт, почти как скоростной лифт, ухнул с высоты полкилометра, теряя горизонтальную скорость на реактивной тяге и достаточно плавно, только всё-таки не уложившись в один «же», затормозил над плоской площадкой, одновременно поворачиваясь люком в нужную сторону. Аппарель откинулась раньше, чем опоры шасси коснулись крыши, и, как никогда, выглядевшие почти как дети «спасатели» выскочили и подбежали к лееру ограждения. Там были ещё люди — парами и тройками, в «халатах» и в обычной одежде.
Свят вдруг понял, что с мягкого и принявшего такую удобную форму кресла вставать совсем не охота, тем более на улице было более свежо, чем в салоне… Старость не радость. Но любопытство пересилило. Держась за спину, он успел подойти как раз вовремя, чтобы увидеть возносящийся вверх силуэт, напоминающий иглу… или ракету. Огромную, как стало видно чуть позже: на фоне пролетел ещё один популярный здесь тип «спасатель». Дюзы не изрыгали пламя, похоже, подъёмные двигатели работали по другому принципу: только воздух дрожал снизу, да наконец донёсся до зрителей далёкий, но мощный гул. Постепенно разгоняясь, громада дошла до «потолка», попадая точно в отверстие в нём… и первая ступень так же плавно оттормозив, пошла вниз, позволив ракете наконец обзавестись пламенным хвостом…
Крыша разразилась аплодисментами. Люди дружно потянулись к спускам, разговаривая чуть громче и возбуждённее, чем обычно:
— …биоавтономная станция…
— …да большая же, а не био… малых было с десяток уже…
— …говорят, телескоп и радиотелескоп…
— …хотя по мне — лучше бы зеркала начали выводить: от них толку больше, сколько энергии в свет пережигаем зазря!
— …Если экосистема за год не деградирует, пошлют человека!
