После совещания я связался с Мельниковым, изложил наши планы и новые предложения, перечислил необходимые средства и дополнительные сведения об объектах, примерные сроки готовности к проведению операции, мы дали ей название "Торнадо". Президент согласился со мной, скорректировал перечень объектов нашего удара, оговорил взаимодействие со спецслужбами, они будут работать с нами в прямом контакте на всех стадиях подготовки и реализации операции. Общее руководство операцией на мне, все задействованные сотрудники служб будут в моем оперативном подчинении. Вскоре к нам прибыли специалисты Первого управления – научно-технической и электронной разведки, компьютерной службы, тайных операций и дезинформаций, радиосвязи и радиоперехвата.
Вся подготовка операции заняла две недели. Наши специалисты вместе с чекистами проработали огромный массив сведений по объектам, тщательно изучили предполагаемые точки воздействий, параметры управления информационным полем, прогнозируемый эффект и последствия нашего удара, подготовили необходимое оборудование и аппаратуру, подключили к ним технические средства наших коллег. Наступил час икс, по команде Мельникова приступили к акции возмездия. На наш полигон в центр управления прибыло все высшее руководство страны, командование вооруженных сил, других силовых ведомств. На всей территории страны введена повышенная боеготовность сил воздушной и противокосмической обороны, РВСН.
В считанные часы мы взяли под свой полный контроль всю систему государственного управления противника, жизненно важные объекты, стратегическую авиацию и корабли, ядерное оружие, управление войсками и флотом. На огромном дисплее демонстрируются все объекты нашего воздействия, внимание гостей приковано к нему. В наших возможностях ввергнуть подконтрольные страны в хаос, руководство ограничивается показательным отключением правительственной связи, центров управления стратегическими наступательными вооружениями, систем управления и связи авианосцев "Нимиц", "Авраам Линкольн", "Джордж Вашингтон", "Джордж Буш". На дисплее эти объекты окрашиваются в желтый цвет, остальные в зеленом, режим контроля, красный означает их уничтожение.
Через час подключаем объекты, прослушиваем панические крики, по команде Мельникова запускаем "белый шум", после его отключения на линиях наступает тишина, только кто-то недоуменно повторяет: — Что это? Что это?
Позже, когда операция осталась в истории, Мельников рассказал, что ему на следующий день позвонил президент США Барак Обама и прямо спросил, наших ли рук проведенная диверсия и что мы хотим. На первую часть вопроса наш лидер не ответил, да и не требовалось, и так было ясно, кому под силу подобная акция. Заявил, что мы не потерпим вмешательства в наши дела, какого-либо давления на страну. Мы готовы к нормальным взаимовыгодным отношениям и сотрудничеству, в том числе и с Соединенными Штатами, его союзниками. После, в течении последующего месяца, вся антисоветская истерия закончилась, отменились санкции, как-то стали налаживаться и восстанавливаться многосторонние связи, но прежнего доверия между партнерами нет, много времени потребуется, чтобы вернуть его.
16
На ведущих сотрудников центра полился дождь наград. Более 100 из них стали кавалерами медалей и орденов, особо отличившиеся поощрены Государственной премией. Центр награжден орденом Ленина, ему дан статус государственного. Мне присвоено звание Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, на заседании правления Академии наук избран действительным ее членом. Стал депутатом Верховного Совета СССР, членом ЦК партии. Кажется, достиг всего, о чем я мечтал в детстве, когда попал в этот мир, даже сверх того. И дома у меня отлично, прекрасная жена, любящие дети, внуки. Все налажено, идет своим чередом, и вдруг пропал покой, не нахожу себе места, как когда-то, много лет назад.
Моя любимая Наташа все замечает, мои метания, бессонницу. Ей, как и мне, шестьдесят, но выглядит очень моложаво, едва за сорок. Все еще стройная, небольшая полнота даже идет ей. Она уже пять лет на пенсии, но продолжает работать в школе, душа ее там, а сил хватает. Как-то вечером, после ужина, когда мы сидели в зале и отдыхали, жена с беспокойством смотрит на меня и спрашивает: — Сережа, что с тобой, что-то случилось?
— Нет, Наташа, — успокаиваю ее, — у меня все в порядке, просто на душе неспокойно. Наверное, надо мне время подумать и решить, что делать дальше
Наташа понимающе вздыхает, уточняет: — Как тогда?
— Да, — подтверждаю я.
Она напомнила, как двадцать лет назад я, успешный бизнесмен, состоявшийся ученый, оставил налаженное дело, начал новую жизнь, приведшую к нынешнему успеху. Что будет сейчас, не знаю, но кто-то высший, направивший меня в этот мир, вновь дает мне сигнал о другом предназначении. Но вот каком – пока не могу понять.
Наташа: — Возьмешь отпуск?
— Да.
— Куда-то поедешь?
— Наверное, да, еще не решил, — отвечаю.
В центре разобрался с текущими делами и планами, дал поручения своим помощникам, оформил себе отпуск. Неделю просто сидел дома, почти никуда не выходил, думал, вспоминал. Потом взял билет в Алма-Ату, попрощался с Наташей и детьми, отправился в родные места. Остановился у матери, жива и бодра моя старушка. Навестил Ксюшу, она все еще выступает в спектаклях, хотя тоже на пенсии. На следующее утро отбыл в турбазу около Кайракского водопада, как и двадцать лет назад. Здесь мало что изменилось, все припоминается, у меня даже проснулась какая-то ностальгия. Гостей на базе мало, сезон только начинается. Занял номер, после небольшого отдыха отправляюсь к водопаду. Иду не спеша, часто останавливаюсь, оглядываюсь и вспоминаю, как в этом месте было в прошлый раз.
На смотровой площадке долго наблюдаю за водопадом, как будто жду от него ответа на свой вопрос – что мне делать дальше, какое же мое новое предназначение? Прихожу сюда каждый день, но ответа не получаю. Только чувствую, что именно здесь решается моя дальнейшая жизнь. Через неделю просыпается смутное ощущение, едва заметное видение в радуге водяной пыли. Боюсь потревожить его, при первой неосторожной попытке вглядеться ментальным видением оно пропало, в этот день больше не появилось. В следующие дни призрачное видение вернулось, становилось заметнее, проявились какие-то контуры, дрожащие, еще не стойкие. И вот однажды в очередное утро картина предстала передо мной в зримом виде, в ярких красках.
Вижу старца с благообразным ликом, в светящемся ореоле, ведет за руку малыша. Останавливается, отпускает руку ребенка, подталкивает его в мою сторону, сам строго смотрит на меня. Картина тает, передо мной опять водопад. На следующее утро вновь прихожу сюда, ожидая какого-либо разъяснения, но видения больше нет, также и в последующий день. Ломаю голову, что же виденное обозначает, какая-то библейская сцена. Возвращаюсь на базу, собираюсь, еду в город, а оттуда в Москву. Уже дома, когда вернулась со школы Наташа, рассказываю ей о виденном, вместе ломаем голову, строим разные предположения. Супруга предложила обратиться к богословам, но я воздержался, к истине я должен прийти сам.
Только на третьи сутки после возвращения, когда я вышел после отпуска на работу, во сне пришло ко мне прозрение, услышал голос. Я должен породить сына, благословенного печатью Творца, воспитать его для великой цели – спасения нашего мира от страшной катастрофы, которую сами люди и сотворят. В чем суть этой предстоящей беды – мне неизвестно, но я должен подготовить сына, передать все свои знания и способности. Утром я рассказал Наташе о моем назначении, она нисколько не засомневалась в истинности божественного поручения. Наташа безоговорочно верит мне, сугубому материалисту, который в сверхъестественном видит материальную основу, как было с открытием информационного поля.
Решили обратиться в репродуктивный центр, где моим семенем оплодотворят здоровую яйцеклетку донора, а выносит и родит ребенка сама Наташа. Вот так, далеко не в юном возрасте, нам вновь пришлось стать родителями. Понадобилось трижды обращаться в этот центр, пока не удалось успешно зачать будущего ребенка и имплантировать Наташе. Беременность перенесла она довольно легко, роды тоже прошли без осложнений. К нашему удивлению, у Наташи появилось молоко, она сама кормила грудью малыша, не понадобилось искать кормилицу или переходить на искусственное вскармливание, как мы предполагали. Она даже вновь испытала материнское наслаждение от кормления младенца, ощущения его тепла, запаха. Да и мне приятно чувствовать сына на своих руках, возвратились уже забытые отцовские радости и хлопоты.
Наши давно взрослые дети сначала с недоумением восприняли новость о беременности матери, прямо спросили, зачем нам на старости лет такое понадобилось. Ответили им, что это наш каприз, решили побаловать себя радостью материнства и отцовства. Потом свыклись с нашим положением, дочери часто забегают к нам, помогают матери в хлопотах с ребенком. Дети у Алены и Катюши уже подросли, школьники, они тоже возятся у нас дома со своим дядей. Вот так, в большой семье растет наш малыш, назвали его Владимиром, коль ему суждено повелевать миром. Сын подрастает спокойным и смышленым, напоминает Витю, не болеет, развивается с опережением. В полгода уже начал вставать, говорить некоторые слова, к году уже уверенно бегает по квартире, почти все понимает и сам может говорить, довольно разумно, а не детским лепетом.
