такой и среди врагов.
Князь спокойно снял с шеи амулет, под оторопелые взгляды окружающих, и передал Косте.
– Бери этих орлов, – князь показал на своих телохранителей, – найдите помещение и испытай на любом из них, какой тебе больше нравиться, или не нравиться.
– Нельзя так, ваше сиятельство, – ответил Костя, окинув взглядом ошеломлённых охранников.
– Почему нельзя? – удивился князь.
– Без подготовки неудобно, ваше сиятельство. Я прошлый раз гвардейский амулет пробивал, так у мужика берцовая кость сломалась и обломок через кожу вышел. И сухожилии лопнули. Так что, нам носилки нужны, ещё четыре стражника – тело нести и целитель – чтобы по дороге от болевого шока не умер, – деловито перечислял Костя, не обращая внимание на близких к обморочному состоянию телохранителей, сильно пожалевших о своём предыдущем грубом поведении.
– Разумно, – согласился князь. – Дайте задание посыльному, а пока всех соберут, ты мне расскажешь, что там на сцене все эти обезьяны делают.
– Значит так, ваше сиятельство: обезьяны похитили Маугли и хотят его сделать своим королём…
– Это ты на что намекаешь? Король обезьян, – кого под ним подразумеваешь?
– Никого, ваше сиятельство, Маугли и не хочет быть королём обезьян!
– Слышишь сынок, – князь обратился к барону Кубинскому. – Как же я понимаю этого Маугли – он не хочет быть королём обезьян, а вот здесь приходится…
– Ваше сиятельство, – шёпотом обратился Костя, – может разрешите телохранителям сесть, а то мне кажется, они сейчас упадут.
– Такая работа, – должны стоять в любом случае, пусть терпят, – громко ответил князь, и тоже тихо добавил: «Постарайся не изуродовать, – ребята они пусть грубоватые и недалёкие, зато преданные».
Посыльный сообщил, что стражники с целителем готовы. Костя, вместе с телохранителями, направились к выходу, причём теперь они поменялись местами – Костя вышагивал сзади, будто конвоируя. Вернулся он быстро и один. Подошёл к князю, и в поклоне протянул амулет.
Сейчас рядом с ним стояла его внучка – Бореска, теперь она поясняла князю происходящее на сцене. Князь попросил Бореску их оставить, та, совершив церемониальное приседание, отошла.
– Чего один, где остальные? – насторожено поинтересовался князь, принимая из рук Кости амулет.
Костя рассказал, что охранники сначала на щепках тянули, кто из них встанет под удар.
Тот, кому выпало стоять, обвинил другого в обмане, и они начали ругаться.
Костя тогда им объяснил, что его задача пробить амулет, а не калечить их. Поэтому, силу удара будет наращивать постепенно. Сначала встанет первый, если амулет выдерживает, встаёт другой, и тогда Костя в воздействие добавит ещё силы.
Получив удар, первый заявил, что почти ничего не почувствовал. Как оказалось, его неплохо приложило, но не подал вида, чтобы более сильный удар получил напарник. Костя ударил по второму, того сразу пришлось грузить на носилки, но и первый, то ли от боли, то ли от переживаний, тоже сомлел.
– Почему рассказываешь, а сам в сторону косишь?
– Меня предупредили, ваше сиятельство, – нельзя вам в лицо смотреть.
– А ну, смотри в глаза!
Костя, подняв голову, встретился с цепким взглядом князя.
–Эх, молодой совсем, мысли скрыть не можешь – всё на физиономии видно. Здесь, правда, я сам виноват: снял амулет, не подумал, что ты целитель. Ну как – успел рассмотреть мою требуху?
Костя молчал, опять уставившись вниз.
– Вот что с ним делать? – спросил князь, обращаясь к сыну. – Ему теперь известно целых два наших секрета: об амулете и моём здоровье. Может убить?
– Не надо его убивать, – он очень шустрый, – возразил барон Кубинской. – Он такой шустрый, что скоро и без нас выстроиться очередь его прибить.
– В том-то и дело, что очень шустёр. Вон и книгу уже успел написать, скоро напечатают. Наш дворцовый поэт, как узнал, чуть не удавился. Но книга по сказке – ладно, пусть даже и молодой слишком, но есть другое, а другое – мутный ты. Говоришь, с Тагильских островов – там жестокая тирания, а в тебя вежества нет, даже при обращении к членам княжеского рода, – за тобой же постоянно наблюдают и докладываю. Может ты из республик, но зачем тогда это скрываешь?
Князь долго молчал, следя за действием на сцене, но Костю не отпускал.
– Ты добрый и хороший мальчик, – вновь заговорил князь. – Вот, дедушку пожалел…
– Какого дедушку? – оторопело переспросил Костя.
– Меня, меня пожалел, как нутро моё увидел, – я ж по лицу твоему всё понял. Так, вот: ты добрый мальчик, и пользы от тебя много – детишек спасаешь, диверсанта взял, но вдруг пойдёшь в дурь, – тогда если не мы убьём, так Орден Смотрящих на тебя выйдет. Мы их сами не жалуем и сможем от них прикрыть, но это зависит, насколько ты будешь нам предан и полезен.
Всё, можешь идти, и передай Касилю , своему издателю, чтобы первые десять экземпляры книги отправил мне во дворец.
Когда Костя после поклона начал отходить, то князь добавил вдогонку: «И спасибо тебе за сказку, Костуш из Тагилии».
За несколько дней до Нового Года, в покоях особняка баронов Вейских, расположенного неподалёку от княжеского дворца, барон и баронесса Вейские, встретились вечером за лёгким ужином. Они были только вдвоём: дочери Пиррола и Илуна остались ночевать в детинце, сын барона давно проживал отдельно.
– Как девочки? – дежурно поинтересовался барон.
– Знаешь, у девочек размолвка, – поделилась баронесса. – Пиррола приревновала Илуну, и постоянно ей гадит по мелкому.
– И к кому же приревновала?
– К Костушу! К этому Древоходцу, который её вылечил.
– А почему она Илуну приревновала?
– Пирроле кажется, что Илуна тоже увлеклась Костушем, вот она и ревнует. Правда забавно?
– Ничего забавного здесь не вижу.
– Ну как же? Ты сам говорил, что Костуша заставили пить гусарские таблетки, и он теперь что-то навроде вола. Вол – это же кастрированный бык?
– Поражён твоими глубокими познаниями в скотоводстве. Только и после таблеток, не все гвардейцы поголовно становиться импотентами, а Древоходцы – никогда импотентами не становиться. У нас недавно возник разговор на эту тему, как раз из-за Костуша, и мне объяснили, что таблетки задерживают созревание Древоходцев, как мужчин. На сколько лет – у всех по-разному. А это значит, что Костуш – вол, в любой момент может превратиться в Костуша – жеребца. А как некоторые целители могут привязать к себе женщин – тебе твои же подруги рассказывали.
– Мы должны постараться, чтобы после этого представления, Илуна никогда бы больше с ним не встречалась, – высказалась баронесса.
– А чего одна Илуна, а Пиррола? – поинтересовался Барон.
– Она ребёнок, для неё Костуш, просто что-то вроде старшего братишки, которого Пирроле не хватает. Ведь нельзя же считать ей братиком твоего старшенького, твоего Ахтена, – не
