составило особых проблем. Затем он просто поместил в сотворенный зародыш нужную ему душу и ждал, когда та исполнит его повеление. Интересно, а если бы Мессер вложил в этот союз самого себя, мог бы у Ириды родиться полуангел? Ведь Самайна сама мне сказала, что создала нас по своему подобию…
Впрочем, время, затраченное Самаэлем на эту операцию, намекает, что все было не так уж и просто. Как знать, может, Дьявол на протяжении многих тысячелетий целенаправленно селекционерывал весь род Ириды, стремясь вывести пригодное тело? Мне остается лишь гадать, ведь получить ответы у Владыки Преисподней попросту невозможно…
– Если бы Хозяин дал мне их, то все могло быть иначе, – скорбно подытожил грешный дух.
– Ты о его крыльях? – сходу понял я, о чем ведет речь мой собеседник.
– Да, я о них! – обвинительно вскинулся безымянный грешник, снова обретая мужество и наглость. – Это несправедливо, что награда досталась тебе! Я проделал не меньшую работу, но не получил ничего! А ты… ты…
Душа начала распыляться, завистливо разглядывая мое распотрошенное Асмодеем демоническое тело, а я пропускал все укоры и порицания мимо ушей. Куда больше меня сейчас занимали действия Мессера. Я-то полагал, что он вручил мне такой ценный дар, чтобы я имел преимущество перед жителями того мира. А оказалось, что основной задачей было укрепление моей Анима Игнис? Видимо, только достаточно сильный дух способен перенести свои воспоминания в новую реинкарнацию. Но, опять же, это только моя версия…
– Почему твой облик так похож на Данмара? – перебил я нытье собеседника.
– Что? Ты не знаешь даже этого? – округлил он глаза. – Душа влияет на телесную оболочку, а оболочка влияет на душу. Духовное тело изменчиво и не имеет постоянной формы. Сколько перерождений у тебя было?
– Видимо, только одно, – безразлично пожал я плечами.
– А хочешь, я расскажу тебе кое-что? – грешник подался вперед, а взор его засиял неподдельной алчностью. Кажется, он посчитал меня наивным лопухом, которого можно использовать, и уже одно только это должно было заставить насторожиться.
– Давай заключим сделку?! – продолжал напирать дух. – Напои меня своей кровью, а я поведаю тебе очень и очень многое о посмертии… Ты уже невероятно силен, но я расскажу, как стать еще сильнее! Я знаю много тайных троп, ведущих к давно затерянным уголкам Преисподней. Представь, сотни тысяч забытых душ, у которых нет хозяина! Про них не вспоминает даже Мессер, а потому никто не обвинит тебя в том, что ты зашел на чужую территорию…
Не знаю почему, но это предложение вызвало во мне целый шквал брезгливого омерзения. Я увидел по глазам духа, что он в самом деле неистово жаждет превратиться в камбиона. Мечтает окунуться во мрак овеществленного порока, осквернить свой священный внутренний мир надгробием черного обелиска, калечить метущихся грешников, выгрызая их души…
Меня аж передернуло от осознания того, насколько мы с ним разные. Ведь этот дух на самом деле был осведомлен об устройстве мира Князя Тьмы куда лучше моего. По-видимому, он давно готовился принять свою «награду», еще даже до того, как Мессер отправил его на поиски Осколка. Однако, раз уж он оказался здесь в качестве одной из моих жертв, его договор с Дьяволом теперь расторгнут.
– И не мечтай. Мне ничего не нужно от такого, как ты, – оборвал я словоохотливого грешника. – И от меня ты не получишь ни капли крови.
Ноздри собеседника раздулись, а симпатичное лицо скривилось, превращаясь в гротескную маску. Но я не стал ждать, пока это создание вывалит на меня очередную порцию грязи или попытается кинуться, а мгновенно воззвал к силе Искры. Кроваво-красный разряд вонзился моему недавнему собеседнику в переносицу, отправляя на новый круг Ада быстрее, чем погасла багряная световая вспышка. Не думаю, что у меня есть моральное право судить его, но я почему-то уверен – он заслуживает находиться в этом месте.
С трудом отведя взгляд от тела, распластанного на полу дьявольского тронного зала, я постарался выкинуть из головы эту неприятную встречу и принялся рассматривать сотни неподвижных лиц. Где-то там среди них я видел Линнею… где же… где же… Вот! Вот она!
Я встал напротив аристократки, возвышаясь над ней, как скала высится над морским простором, но она продолжала безучастно глядеть в одну точку, будто не замечала меня.
Осторожно протянув свою когтистую лапу, я бережно тронул Линнею за плечо, опасаясь поранить или причинить боль. После того, как я легко встряхнул девушку, она несколько раз моргнула, будто бы вырываясь из объятий глубокой задумчивости, а потом медленно подняла на меня блуждающий взгляд.
Я полагал, что она испугается, закричит, попытается сбежать от меня, но я никак не ожидал, что ее пухлые губы тронет ласковая и добрая улыбка. Улыбка… почему она такая знакомая? Где я мог видеть ее? Нет, определенно не в мире Данмара, ведь это воспоминание казалось погребенным под тысячелетиями страданий и пыток. Неужто…
– Ангелина? – прошептал я, боясь оказаться правым. – Неужели это ты?
Но вместо ответа девушка улыбнулась еще шире, и тогда я осознал, что оказался прав. Это она, моя жена, ради которой я пожертвовал своей первой жизнью и отправился в Ад…
– Ты узнал меня, – тихо прошептала та, кого я считал Линнеей, не обращая внимания ни на десятки тысяч душ вокруг нас, ни на ужасающие своды обители Мессера. – Ты все-таки не забыл?
– Забыл, но потом вспомнил, – признался я, глядя сверху вниз на девушку, которой приходилось сильно задирать голову, чтобы видеть мое лицо. – Но как, Ангелина? Как ты оказалась здесь?!
– Просто захотела, – пожала плечами моя избранница.
– То есть как это? – недоуменно похлопал я единственным своим глазом.
– А она разве тебе не рассказала? – удивленно подняла брови супруга из прошлой моей жизни.
– Она? – глупо переспросил я. – Самайна? Ты тоже ее видела?!
– Да, – кивнула собеседница. – И она кое-что поведала мне о наших бессмертных душах. О том, куда они отправляются после гибели телесной оболочки.
– И куда же? – с потаенным предвкушением поторопил я Ангелину.
– Куда захотим! – огорошила она меня. – На смертном одре я мечтала вновь воссоединиться с тобой, и мироздание исполнило мое желание. Мы сами определяем свое посмертие, если, конечно, никто не вмешается в естественный ход вещей. Ну, ты понимаешь…
