Новия приготовилась отрезать мне все выступающие части тела.
— Ну, с чего же ты взяла? — спросил я. — Я о тебе никогда не смогу забыть. Особенно после того бокала с вином, что предназначался для моего желудка.
Новия дрогнула и опустила руку. Покрывало распахнулась и обнажилась ее грудь, выпукло очерченная на фоне светлой стены. Ох, какое зрелище, я сразу почувствовал, что готов взять ее прямо сейчас, даже если она приставит кинжал к моему горлу.
— Я была в отчаянии, — сказала Новия и снова прикрыла грудь покрывалом. — Ты совсем забыл обо мне. Я так ненавижу тебя, что готова была прикончить на месте. Но вместо тебя умер другой человек и я не могу простить себе это.
— Подожди, — сказал я. — Что-то не сходится. Разве ты не знала о том, что доза в кувшине не смертельна? Как ты хотела меня убить?
Новия помолчала и вытерла слезы тыльной стороной ладони, продолжая сжимать кинжал.
— Ты, значит, и об этом знаешь? У тебя хорошие лазутчики, надо признать. Да, твоя мать просила просто усыпить тебя на время, чтобы ты вышел из игры на неделю или две. Она особо указала, что нельзя превышать дозу, это смертельно опасно. Но я намеренно вылила все содержимое мешочка, что она дала, в твой кубок и натерла стенки. Я хотела видеть, как ты подыхаешь и напоследок заглянуть тебе в глаза перед смертью.
Да, как я уже говорил, отвергнутая или брошенная женщина опаснее раненого льва. Какой же я дурак, раз не сумел успокоить ее и расстаться без душевных ран и терзаний. Вот теперь пожалуйста, надо расплачиваться за свои ошибки.
— И что же ты хочешь теперь? — спросил я. — Для чего ты пришла сюда опять? Заколоть меня в темноте? Ну, вот он я, давай, сделай это.
Новия приблизилась ко мне, подняв руку с кинжалом. Я глядел ей в глаза и мысленно приказывал, чтобы она успокоилась и сложила оружие. Вот он, момент истины. Если моей внутренней силы слишком мало даже для того, чтобы успокоить рассерженную женщину, то грош цена такому императору и лучше пусть она меня зарежет прямо сейчас. Если я не смогу подчинить ее себе, то как же я смогу покорить других людей, мужчин и женщин, воинов и красавиц, лидеров различных партий, политиков и богачей?
— Я вырежу твой лживый язык и вскрою твою грудь, чтобы добраться до твоего каменного сердца, — прошептала Новия.
Я продолжал сидеть на месте и смотреть ей в глаза, хотя было нелегко догадаться, где они, поскольку девушка сейчас надвигалась на меня со стороны окна и поэтому ее лицо находилось в тени и полном мраке.
— Давай, давай, сделай это, — шепотом ответил я.
Новия придвинулась ко мне вплотную и уже не заботясь о приличиях, толкнула в грудь, а когда я упал на спину, взобралась сверху. Она и я были голые и я сразу почувствовал, как ее жаркое лоно скользит по низу моего живота. А еще я тут же ощутил, как она острое лезвие кинжала коснулось моей шеи.
— Сделать это? — спросила она, чуть наклонившись и тоже неотрывно глядя мне в глаза. Теперь она находилась надо мной, и ее лицо было наполовину освещено мягким сумрачным светом из окна. Где-то вдали кричали придворные, до сих пор празднующие Эквирии.
— Сделай, — подтвердил я и тут же почувствовал, как острие легонько проткнуло мне кожу.
Вот проклятье, интересно, если я умру, то окажусь ли снова в чужом теле? Или этот шанс дается только один раз в жизни? Что же, получается, я все делал не так, чтобы снова оказаться в той же самой ситуации?
Новия наклонилась и ее груди мягко расплющились о мой живот, а девушка лизнула мою шею и подняла голову. Ее большие, круглые, безумные глаза вдруг оказались передо мной, а с губ текла струйка моей крови.
— Ты будешь моим или умрешь, — сказала она и чуть сильнее надавила кинжалом. Еще немного и будет уже достаточно для того, чтобы перерезать мне горло. — Ну, что выбираешь?
— Нет, это ты будешь моей, — хрипло сказал я. — Ты уже принадлежишь мне. Хочешь, я докажу тебе это?
Новия улыбнулась только половинкой рта. Тогда я осторожно взял ее за талию, приподнял, а затем прикоснулся к внутренней поверхности ее бедер своим членом. Девушка продолжала держать кинжал возле моего горла и это сильно возбуждало меня.
Как я и говорил, даже если она сейчас и перережет мне горло, я все равно возьму ее. А затем я вошел в нее и Новия тихонько застонала. Мы начали двигать бедрами, стараясь войти в единый ритм. Я учитывал то, что она держит кинжал у моего горла и старался шевелиться потихоньку, держа ее спелые бедра руками. Когда через несколько минут девушка задышала чаще и застонала сильнее. Затем она убрала руку с кинжалом и положила мне на грудь, и я тут же схватил обе ее руки за запястья.
Опомнившись, Новия попыталась вырвать руки, но я крепко держал их. Мы прекратили двигаться, а затем развел ее руки в стороны, а поскольку она пыталась вырвать их, сжал еще крепче и завел за ее спину и прижал к телу.
— Отпусти, мерзкая скотина, — простонала Новия, но я уже вырвал кинжал из ее руки и бросил его на пол.
Все это время я так и оставался в ней и сразу после этого продолжил сильно двигать бедрами. Конечно же, через некоторое время девушка не выдержала и тоже полностью отдалась любви.
Той ночью мне так и не удалось уснуть, только чуть задремал на рассвете и почти сразу проснулся, ошеломленный мыслью, что Новия может зарезать меня, а также тем, что Донатина так и не пришел ко мне с докладом.
Но нет, Новия мирно спала рядом, спина прикрыта только наполовину и это создавало иллюзию того, что эта девушка белая и пушистая, не способная причинить кому-либо боль и несчастье. Только сейчас, глядя на нее, я вспомнил, что Валерия предупредила меня, что поедет к семье и вернется после праздников вместе с отцом. Надо же, так замотался с делами, что совсем забыл об этом.
Посмотрев на рассвет, разгорающийся за окном, я поднялся и вышел из кубикулы, недоумевая, почему еще не явился Донатина, ведь я сказал ему, чтобы он сразу вернулся ко мне в любое время дня и ночи.
На первом этаже мне попался дядя, сонный и обрюзгший после вчерашних возлияний.
— Как дела, племянник? — спросил он. — Как ты выспался?
Я неразборчиво буркнул в ответ и остановился,
