завтрашнего дня у порога. Живой или мёртвой, как договаривались, — процедил волхв, а затем повернулся к Хэлу и буркнул: — Идём.
Двое вышли из дома старца, и волхв сразу двинулся в сторону их дома.
— Что это было, мастер? — спросил Хэл. Он редко позволял себе задавать вопросы, особенно с тех пор, как занялся мечом, но этот случай буквально вынудил его. За эти годы он привязался к дядюшке, и то, что с ним сделал Мельдорф, Хэлу сильно не нравилось.
— Ты о том, зачем я приказал тебе найти девочку самостоятельно? — усмехнулся волхв. Конечно, он понял, о чём спрашивал Хэл, но почему-то решил сменить тему. — Всего лишь хотел проверить одну из своих догадок относительно твоего происхождения.
— Моего происхождения? — тут же заинтересовался Хэл.
Воспоминания о прошлой жизни почти стёрлись из его памяти, но он всё ещё не понимал, каким образом очутился в этом.
— Да. Я ведь уже рассказывал тебе, что нашёл тебя в глубине Зачарованного леса — новорожденным.
Хэл кивнул. Это он прекрасно помнил и сам — благодаря интерфейсу, но подсознательно чувствовал, что рассказывать об этом не стоит.
— Тогда же я решил взять тебя в ученики. Я понял, что ты — крайне необычный экземпляр, но и не подозревал насколько. Со внутренней энергией у тебя полный порядок, но при этом отсутствует малейший талант к моему делу. С другой стороны — ты почти встал на Путь Воина, хотя для того, чтобы стать более-менее пристойным мечником к твоему возрасту, в других местах детей тренируют чуть ли не с рождения… — волхв замолчал и задумался. Такое, как заметил Хэл, часто с ним бывало. В эти моменты он не обращал внимания ни на кого, и оставалось лишь дождаться, когда он вновь обретёт связь с реальностью. — Иными словами, дети, обладающие внутренней энергией — как глина. И их дальнейшую жизнь определяет то, чему их учат.
Тем временем они вышли из деревни и отправились в обратный путь. Хэл не понимал — ведь его наставник обещал старцу, что вернёт тому дочь завтра, но, судя по всему, отправлялись они именно домой.
— Что здесь странного? — Хэл действительно не понимал. Ведь все люди разные, у каждого, наверняка, свои предрасположенности.
— Есть разница между тем, когда человеку что-то даётся лучше других, и тем, когда у него полное отторжение того, что дано чуть ли не каждому в этом мире. Волхвом может стать каждый. — Мельдорф хмыкнул, глянув на Хэла, и поправил себя: — Почти каждый, был бы подходящий учитель. И то, что у тебя не выходит овладеть моими навыками, может говорить только об одном. О том, что твоя истинная сила лежит в другой плоскости.
— В Пути Воина, — сказал Хэл. Ему казалось это очевидным.
С минуту они шли молча, затем Мельдорф всё же сказал:
— Навыки Воина так же может приобрести кто угодно. Но при этом он может быть и волхвом. — Мельдорф усмехнулся. — Я и сам, к твоему сведению, неплохо управляю своим посохом, и могу постоять за себя даже без магии.
Что ж, это было похоже на правду. Для своих лет волхв был в прекрасной форме.
— Всё дело в том, что ты не просто не имеешь предрасположенности к моему делу. Здесь предрасположенность не нужна. Твоя внутренняя сила почему-то отторгает мои способности. И этому может быть только одно объяснение — на самом деле ты — не тот, кем кажешься. Тебе предназначено судьбой быть кем-то иным.
Чего? Он не ослышался? Волхв его… похвалил? Или всё же нет?
За последние годы они стали настолько далеки друг от друга, что у Хэла бешено заколотилось сердце. А что, если волхв всё-таки прав?
— Есть старинные предания… Я и сам слышал их из третьих уст… — наконец продолжил волхв. — Но нет, если бы это было правдой, ты бы уже…
Он посмотрел на своего ученика и нервозно кусал губы, точно хотел что-то сказать, но не мог. Или боялся?
— Что я бы уже, мастер? — не понял Хэл.
— Неважно, — отрезал волхв. Хэл понял, что тот окончательно решил не делиться с ним своими соображениями.
В этот момент они подошли к полю с высокой травой, и все силы Хэла уходили на то, чтобы продраться сквозь них, не заплутать, и не отстать от волхва, который, по обыкновению, и не думал ему помогать. Поэтому разговор пришлось прекратить, но Хэл всё же кое-что понял.
Из объяснений волхва выяснилось, что у него всё-таки есть способности.
Он — необычный, не такой, каким был в своей прошлой жизни. Не слабак, не размазня, и не посредственность.
И вскоре он докажет это не только себе, но и всем вокруг.
Вселенная подарила ему второй шанс, и он не упустит его.
Они почти подошли к дому, когда волхв жестом указал Хэлу повторять за ним. Мельдорф свернул к Зачарованному лесу.
Не заходя в лес, волхв нанёс на свою руку руну отвода глаз, которая на короткое время позволяло стать почти невидимым. Разве что, приглядевшись, можно увидеть неестественное преломление света в месте, где стоял пользователь руны.
Хэл сверился с интерфейсом, в который давно были вбиты все руны, которые им показывал Мельдорф, и начертил такую же на своей руке. Но, как и всегда, у него ничего не вышло.
Мельдорф, хмыкнув, сам нанёс на него руну. Теперь и Хэл стал незримым, но при этом они всё ещё видели друг друга, связанные одной магией.
Незримые для чужих глаз, они зашли в лес. Волхв ступал уверенно, и Хэлу оставалось лишь идти следом, стараясь не шуметь. Тренировки в Зачарованном лесу не прошли даром, и он издавал едва ли больше звуков, чем его наставник.
Они заходили всё глубже и глубже в лес, и вскоре оказались в местности, неизведанной Хэлом.
Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, постепенно становилось всё темнее и темнее. Поначалу Хэл списывал это на высокие деревья, заслоняющие их от лунного света, но затем пригляделся к ним.
Кора деревьев покрылась какой-то тёмной плесенью, переходящей на землю, и чем дальше они продвигались, тем больше всё вокруг оказывалось захваченным странным недугом.
Хэл заметил, что волхв хмурится. Значит, и для него происходящее покрыто завесой тайны. Обстановка становилась всё более зловещей, но они продолжали идти, и вскоре узнали причину заражения леса.
На одной поляне, которая была полностью захвачена плесенью — ни клочка земли, ни одного деревца не сохранилось в первозданном виде — в центре находился ком этой плесени.
Волхв и
