Лада пожала плечами. — Но, если с точки зрения фармацевтики, то это дербенник иволистный. В любом случае, я его когда увидела, сердцем почувствовала, что это То Самое Растение.
— Конечно, почувствовала. Твоё оно, обережное, — довольно прошелестело рядом. — Завтра в город-то пойдёшь?
— Завтра, скорее всего, да. Соли нет совсем, да и на платье ткань бы купить, а, может, кто готовые платья продаёт.
Лада разложила в тенёк свои травы сушиться.
— Да, и вообще… интересно же, что в городе происходит, — она на мгновение задумалась. — Только я дороги не знаю. Как туда попаду?
— Дорога сама выведет. Не потеряешься.
— И всё равно страшно. Ой! — вспомнила она. — Я же на озере когда купалась утром, словно чей-то взгляд на себе почувствовала. Как будто кто-то смотрел на меня с того берега.
— А холодом веяло, гарью, может, пахло? — заволновался Голос.
— Нет, — удивлённо покачала головой Лада. — Ничего такого, только взгляд чувствовала. Может, из зверей кто был? Волк там, медведь?
— Медведь? — задумчиво переспросил Голос. — Может, и медведь. Теперь уж не узнаешь.
Собираясь в город, Лада достала своё единственное сменное платье, и с огорчением посмотрела на свои босые ноги.
— Далеко-то, бросая, не пойдёшь.
Нет, она, конечно, любила ходить босиком, но умеренно. Всё же обувь нужна.
— Может, до города так дойду? — снова посмотрела она на свои босые ноги. За несколько дней хождения босиком, её ножки загорели и стали крепче. Она пошевелила пальчиками и покачала головой. — Не дойду.
— Так… — Лада стояла посреди дома и задумчиво покусывала губу. — Давай-ка, Дом, мы с тобой каждый уголок проверим?
Дом встрепенулся в желании помочь.
— Мне бы кусочек кожи, что ли, найти… — протянула Лада, обшаривая каждый уголочек. — Может завалялся маленький? Я бы сандалики хоть сделала себе.
Лапти-то она плести не умеет, а вот сандалии, по типу гладиаторских, из ремешков, осилит.
— Ой, что-то нашла… — довольно воскликнула Лада, вытаскивая на свет небольшой кусок плотной кожи. Сидя на полу, Лада придирчиво рассматривала его со всех сторон. Жёсткая от времени кожа была неровной отделки. В одном месте толстая, в другом тонкая, эта кожа была не пригодна практически ни для чего. Может поэтому она здесь и валялась, забытая и никому не нужная.
— А мне вот очень даже нужная, — пропела довольно Лада, раскладывая кожу на полу. — Спасибо, милый Домик, ты, как всегда, помог!
Дом приосанился, расправив все свои балки, и словно стал больше и ещё светлее.
«Ласковое слово, оно такое, — подумала Лада. — Даже дому приятно».
«Хорошо, что у меня ножки маленькие», — мелькнула мысль, когда она делала выкройку будущей обуви. Раньше этот факт её раздражал, особенно, когда она искала обувь на свою узкую ножку тридцать пятого размера. Большую часть обуви приходилось покупать в Детском мире, а что-то даже шить на заказ в специальном обувном ателье. Сейчас же она радовалась своему маленькому размеру ноги.
Лада весь оставшийся день занималась тем, что мастерила себе сандалии.
— Ну… в целом неплохо… — пробормотала она, разглядывая своё произведение. — Даже очень неплохо, — она поправила шнуровку и прошлась по дому.
— Что это? — прошелестело рядом. — Всё на верёвки порезала.
— Сандалии. Не босиком же идти. Что уж смогла, то сделала, — Лада пожала плечами и сняла свою обувь. — Но надо что-то бы себе поприличнее найти потом. Сапожки там, туфельки…
— Сапожки… — голос хрипло рассмеялся. — Нет тут сапожек среди простых людей.
— Почему? — удивилась Лада. — Коров держат, овец, свиней тоже, наверное, почему нет-то?
— Так всё забирают себе Верховные. Человекам мало что остаётся.
— Ууу… — Лада скривилась. — Как везде, значит. Ясно. Верхушка жирует, низы бедствуют.
— Верховные тоже не сильно жируют. Большую часть Чёрные Ведьмы забирают, как откуп, — прошелестело рядом.
— Чёрные Ведьмы? Их много что ли? — Лада удивлённо вскинула брови.
— Нет. Слава Велесу и Богине Ладе, не много. Но есть. Рано тебе ещё всё это знать, — отрезал Дух и замолчал.
«Ну, рано, так рано», — пожала плечами Лада и легла спать.
Стоило только уснуть, как она очутилась в заброшенном городе Святогорске.
Пустые глазницы окон, провалы в стенах, засохшие стволы деревьев и удушающий запах гари… Всё это вызывало ужас.
Лада почувствовала на себе чей-то злой взгляд. Это было не то чувство, как возле озера. Тогда взгляд чувствовался как любопытство, её словно бы рассматривали, любовались, наблюдали. Здесь же она чувствовала ненависть. Жгучую ненависть, которая могла испепелить, сжечь…
— Светлая Ведьма… — прошипело за спиной, и Лада медленно повернулась.
Перед ней стояло Нечто. Не человек и не призрак. Что-то жуткое и неясное, словно покрытое дымкой, но при этом с горящими, полными ненависти глазами.
— Светлая Ведьма… — снова жутко прошипело это Нечто и потянулось к ней.
Лада инстинктивно вскинула руку, стремясь защитить себя, и Нечто с визгом отпрянуло. В руке у Лады был зажат тот самый цветок, плакун-трава. Увидев каким страхом наполнились глаза Чёрной Ведьмы, Лада воспряла духом и снова взмахнула рукой с зажатым стеблем цветка.
— Уходи! Прочь! Не смей!
Жуткий смех Ведьмы раздался над городом и… Лада проснулась.
Сердце бешено колотилось в груди, она прижала к ней руки и попыталась отдышаться.
— Божечки, божечки… — прошептала она испуганно. — Какой же мне жуткий сон приснился!
— Ведьмы знают о тебе, — вздохнуло рядом и словно бы погладило её по волосам.
— И что делать? — чуть отдышавшись, спросила Лада.
— Ничего. Жить. Наполняться Силой, — Лада снова ощутила лёгкое поглаживание. — Спи, Ладушка, спи.
Глаза сами стали закрываться, и Лада, отбросив все страхи, зевнув, устроилась на лавке и уснула.
Поправив шнурочки на ногах, Лада встала и, взяв в руки большую корзинку, наполненную травами, вышла из дома.
День обещал быть солнечным и тёплым. Напевая себе под нос, Лада шла по дороге, улыбаясь своим мыслям.
Дух сказал, что Лес её выведет короткой дорогой к городу, а дальше она сама поймёт куда идти.
— Слушай себя. Сила, что есть в тебе, сама куда надо выведет и защитит, если надо.
Улыбаясь солнечному дню, Лада погрузилась в свои мысли. Вчерашний сон откровенно пугал. И пусть она почти ничего не помнит, но общее ощущение какого-то отчаяния до сих пор пробирает мурашками.
Жуткие глаза Чёрной Ведьмы едва ли не мерещились теперь повсюду.
— Будешь думать о плохом, плохое и случится! — строго сказала она себе. — Думать надо о хорошем!
Прогнав пугающие мысли, сосредоточилась на том, что ей нужно приобрести в городе. У неё, конечно, были небольшие сомнения по поводу того, что люди сами будут ей что-то приносить. Но Дух настолько уверенно об этом говорил, что она поверила.
«Мне нужна ткань, много.
