Двигаясь дальше, он приступил к осаде главного опорного пункта варваров — города Оргенчи, столицы варваров в Шан. Город был так хорошо расположен и укреплен, что военные машины не давали результата. Пришлось пойти на длительную осаду.
Расположенный в горах Оргенчи был летней резиденцией Амидалы — в нем она пережидала жару. Город был хорошо обеспечен продовольствием и водой, а ⅔ протяженности его стен защищали горные обрывы, делая штурм крайне сложным делом. Подкоп под стены тоже был невозможен из за каменистого основания, а снаряды из военных машин не долетали из за высотного расположения города.
Осада затянулась, а варвары тем временем собрали силы. Они вновь взяли Тайпин, осадив наш гарнизон на ипподроме, и двинулись к Оргенчам. С ними были и их отряды колесниц, к которым они тоже прикрепили косы.
Аравист, узнав о движении варваров, понял, что надо срочно что то предпринимать. Разведчики из тяовань нашли горную тропку, позволявшую подняться наверх в месте, где стены не было. Через эту тропку в город заслали нескольких шпионов, которые смогли подкупить сторожевой пост. И, в результате, за два дня до подхода армии варваров Ургенчи был взят внезапным ночным штурмом. Теперь Аравист ввел армию внутрь города и сам оказался в осаде.
Его окружила огромная армия, и, казалось, дело безнадежно. Однако, к его удивлению, вскоре к нему стали приезжать высшие ваны страны Шан. Они проезжали мимо лагеря варваров и их беспрепятственно пропускали.
Оказалось, что большая часть аристократии и чиновников ляо, совсем не жаждет возврата из правительницы. Высокие налоги, управленческий бардак и непоследовательная политика создали ей неважную репутацию. Выяснилось, что само вторжение варваров было совсем не случайным — их призвали заговорщики из среды высших князей ляо, открывшие им горные проходы, до того тщательно охраняемые.
* * *
В дальнейшем отношения князей ляо и варваров были осложнены взаимным недоверием и угрозами, а также нередкими случаями геноцида населения ляо. Так что наша армия и сам Аравист– ее талантливый стратег– оказались под пристальным вниманием ляо. Похоже что они решили что этот чужеземец — решение их проблем.
Знать ляо, желая польстить полководцу, обратились к нему с просьбой стать их правителем, и основать династию. Стать частью империи Миттании они не желали, так как знали, что Амидала приедет в нашем обозе. Похоже, что возвращение Паадмидаллы им категорически не было нужно. И — барабанная дробь — мерзавец согласился!
Первым делом они разбили варваров. Отряды ванов напали на лагерь варваров с тыла, подожгли его, а когда варвары бросились из лагеря, их растоптали колесницами.
Вскоре после этой победы он провел скрытое изучение настроений войска и отряды, которые поддержали бы мятеж, оставил на ключевых точках, а остальных разделил на небольшие части — отдельные морионы или даже лаги — и разослал в карательные экспедиции — добивать остатки варваров.
Проведя переворот, он встречал небольшие отряды по мере их возвращения и ставил их перед свершившимся фактом. У верных отрядов оставался выбор — или остаться за воротами города во враждебном окружении или присоединиться к новому правителю Шан.
Это был большой удар по моим планам, и конечно по планам правительницы Амидалы. Я уже мысленно присоединил земли Шан к своим владениям, намереваясь контролировать их в той или иной степени.
Однако у Арависта было уязвимое место — у него не было капсулы бессмертия. Вскоре он прислал к нам посольство, требуя передачи ему капсулы Амидалы, как собственности страны Шан. Вот так вот, ни много — ни мало.
Как только слухи о посольстве просочились в Митту, Амидала прискакала ко мне на аудиенцию, проделав путь из Суфонга в большой спешке. Говорят, она заставила рабов бегом тащить ее корабль вокруг многочисленных порогов Ары, и успела на 3 дня раньше прибытия в Митту посольства Арависта.
— Ведь это невозможно? — Она не скрывая тревоги, смотрела мне в глаза. — Скажите мне, что это невозможно! Вы даже не пустите на порог Зала приемов этих жалких рабов вашего беглого слуги!
— Конечно, я выслушаю их, ведь они теперь представляют реальную власть в Шан. Прошлый статус их командира теперь неважен, мы находимся здесь и сейчас.
— Проклятье! Опять я с холодным рисом! Прошу вас.– Она смотрела мне в глаза, и я видел, что она крайне взволнована. Ее практически била истерика. — Прошу вас. Не разговаривайте с ними! Даже просто намек на возможность аудиенции окрылит узурпатора! Он поймет, что к нему относятся всерьез. Этого нельзя допустить. Это очень важно!
Женские истерики в зале приемов мне совершенно ни к чему, поэтому я решил ответить ей осторожно и обтекаемо.
— Не думаю, что эти люди нуждаются в чем-то, что подкрепит их уверенность в своих силах. Они только что овладели огромной и высокоцивилизованной страной. Мне представляется, что с самоуверенностью в них все в порядке. Нам нужно понять, о чем они думают, каковы их дальнейшие планы. Не захотят ли они вторгнуться в Миттани или возбудить тут опасный мятеж? Нет ли у них планов тайного покушения? Если я приму посольство, то смогу выслать ответное. Мои люди выведают обстановку в Шан и узнают, насколько прочны позиции узурпатора Арависта. Уверен, что у вас там остались приверженцы, просто они не могут о себе заявить.
Она немного успокоилась.
— Я вот о чем подумала, Коста. О том как нам все устроить. Давай ты, когда отвоюешь земли Шан окончательно, и я вернусь туда, и снова стану их правителем — мы дальше будем дружить. Можем даже объявить, что мы теперь муж и жена. Я не думаю, что у нас могут быть какие-то разногласия, ведь ты так помог мне!
Хорошая попытка, Пак. Только я что-то тебе не очень доверяю. Очень уж ты шебутная. Не то что мне очень нужна страна Шан — мне тут своего хватает. Но потерять эту землю снова, после столь тяжелых боев, расходов и потерь — меня просто не поймут мои же сограждане. Решат, что я — или неудачник, или идиот. А это чревато потерей политического влияния! А без влияния я вообще ничего не смогу тут сделать — ни хорошего, ни плохого.
— Мне думается тебе не стоит возвращаться в Шан. Живи здесь, тут прекрасное место. Безопасно, да и комфортно (тут она фыркнула).
— Не найдется ли и тут свой Аравист? Коста, ты понимаешь, что там, в Шан, тебя низвергли с виртуального пьедестала и теперь и ты никогда не будешь в безопасности? Нужно во чтобы то не стало вернуть все назад, показать, что все случившееся — случайность и ничего не значит, а мы, бессмертные — единственные законные правители наших стран!
Я молча подумал.
— Хорошо.
То, что я услышал, было совсем для меня нехорошо, но, видимо, это лучшее, на что я могу рассчитывать.
— Допустим, вы вернетесь в Шан, и вас там даже не линчуют. Как сделать так, чтобы все не повторилось? Второй раз вы можете не успеть на последний рейс до Суфонга!
— Я многое поняла за это время, Коста. Я думаю, что страну Шан ждут большие перемены после моего возвращения, для кого-то, возможно, шокирующие, но, несомненно, полезные для общества и для людей!
— Ну, пока наш общий друг Аравист крепко держит страну Шан в руках и уходить не собирается. Вам нескоро придется применить свои реформаторские идеи!
Она загадочно посмотрела на меня.
— Посмотрим, Коста. Иногда и обезьяна падает с дерева. Посмотрим.
* * *
Отправляясь в стасис в очередной раз, я раздумывал над превратностями судьбы.
Как же неудачно все сложилось — успех моих войск обернулся моим политическим поражением. Как ни странно, теперь мне тоже стоит сделать ставку на Великую богиню Амидалу — под предлогом возврата прежней легитимной правительницы мы можем установить более-менее тесный контроль над Шан. По крайней мере, у нас с этой Пак сложилось какое то взаимопонимание, столь редкое в этом мире.
Похоже, нас ждет второй поход в Шан, но — только после смерти Арависта. Уж больно удачлив этот сукин сын. Он может переманить мои войска к себе, особенно ахайров. А вот после его смерти — а она ведь неизбежна рано или поздно, мы ведь все смертны, не так ли — вот тут может быть период внутренней нестабильности, которым грех не воспользоваться. Буквально два-три мориона наших войск или 3–4 тысячи аур смогут сыграть решающую роль и в очередной раз изменить все.
