собирался развернуться, и уйти в свои покои, как его снова окликнул советник.
— Кто ж спорит, но есть ещё одна, — Сентис вновь подошёл к нему, привлекая к себе внимание. — Тебя ожидает представитель Талмора - Эленвен. Эта альтмерка хотела решить некий вопрос с вашей женой, из-за вашего отсутствия, однако, Элисиф отказалась что-либо решать без вашего присутствия.
— Снова этот Талмор, что на этот раз?
— Хотят ввести своего смотрителя в вашу академию. Они уже восстановили силы в нашей провинции, поэтому стараются продвинуть своих людей.
Перегрин поморщился от сказанного, прикрыл глаза, стараясь сдержать раздражение, и поинтересовался у советника, терпеливо ожидающего ответа:
— На какое время назначена встреча?
— Через пол часа. Если бы вы не пришли, мне бы пришлось перенести её на утро следующего дня.
— Знаешь, что я скажу... — он всё же отправился в свои покои. — Перенеси встречу, сейчас у меня нет желания вести беседу с этой женщиной, — бросил он напоследок.
Советник лишь обреченно вздохнул - ему предстояло выслушать надменную тираду от Эленвен, прославившуюся своим “острым” языком. При этом, Сентису нужно было обдумать слова, которые предстояло озвучить самой альтмерке, чтобы перенос встречи не звучал как оскорбление, а скорее, как вынужденная мера в связи с “непомерным” истощением короля, нашедшего приключений на свою королевскую пятую точку.
В свою очередь, сам король не думал о подобных вещах, ему правда нужен был отдых, не такой, конечно же, каким его опишет советник, но всё же отдых и, чтобы совсем прийти в порядок, горячая ванна, которая определенно не помешает, а будет некой вишенкой перед сном.
«Не просто вишенка, а целый торт», — подумал Перегрин, стоило ему оказаться в своей комнате, где уже находилась его супруга, готовящаяся к принятию ванны. — Хм, похоже я вовремя, — она лишь улыбнулась на его слова, скинула с себя сорочку и, не дожидаясь Перегрина, окунулась в просторную ванную, уже наполненную тёплой водой. Он не собирался задерживаться, также разделся, раскидывав свою одежду под ногами, и последовал за ней.
***
Просторный коридор второго этажа в Синем дворце, часто использовался как место ожидания для прибывших на аудиенцию к королю Скайрима и множества других посетителей этой обители, также пришедших к советнику короля. Вот и сейчас, одна из посетительниц, посетившая это место для разговора с королем, ожидала того самого момента, когда ей уделят должное внимание.
Третий день пошёл, как Эленвен пытается, уже порядком раздражаясь от ожидания, выполнить поставленную ей цель – просунуть подчиненного в новоявленную академию Солитьюда. Советник короля сказал ей ещё в прошлый раз, когда она прибыла в сию обитель, что не может с точностью дать ответ, когда Перегрин сможет выделить время для беседы, а его супруга, даже не стала выслушивать эльфийку, сославшись на свою некомпетентность в этом вопросе, а также невозможность принятие каких-либо решений без одобрения короля.
«Глупая кукла, хоть в этом у молодого короля хватило мозгов – выбрать себе жёнушку, что лезть не станет в правление, — размышляла Эленвен, пока ожидала прибытия столь важной персоны. — Хотя, учитывая его отлучки, и назначенного сверху советника, не удивлюсь, если и её подобрали специально».
— Видимо, я заставил вас ждать.
К ней подошёл молодой мужчина, в котором она сразу же опознала нынешнего короля.
— Ничего страшного. Меня уведомили о вашей усталости, как же я рада, что вы быстро поправились, — она натянуто улыбнулась, вставая с насиженного места.
— С этим мне повезло – всегда быстро прихожу в себя. Что же, не будем обо мне, ведь вы пришли по важному делу. Пройдемте в мой кабинет, — покинув коридор Синего дворца, тем самым скрывшись от посторонних глаз, они вошли в кабинет Перегрина, где разместились в креслах напротив друг друга.
На протяжении всего пути, эльфийка сверлила короля взглядом, словно пытаясь прожечь в нём дыру, что не могло случиться, а так хотелось самой Эленвен, не испытывающей радости от напрасной траты своего времени.
— Мой советник уже уведомил о вашей просьбе, вот только, я не совсем понимаю, зачем мне соглашаться? — поинтересовался молодой маг, поигрывая кубком с вином, взятым им перед началом беседы.
— Вы ошибаетесь в одном… — ей не понравился пренебрежительные тон Перегрина, так похожий на её собственный, когда Эленвен разговаривает с подчиненными. — Это требование Талмора, а не моя просьба.
— Требование Талмора… — удерживая короткую паузу, пока отпивал из бокала, маг обдумывал её слова. — С каких пор у Талмора могут быть требования, не касающиеся поклонению Талоса? Возможно, это ваше личное требование?
Эленвен не поддалась на провокацию, сдерживая свое раздражение - она ответила:
— Во время простоя нашего посольства, в вашей провинции снова разгорелся культ Талоса…
— И как это связано со мной? — её прервали, желая поскорее перейти к сути.
— Я надеюсь, что это происшествие с вами не связано, но не могу исключать подобных возможностей и, из этого следует, что нашему посольству нужно заверение в виде доступа к академии, где могут - в теории – обучаться почитатели Талоса. Мы не можем допустить, чтобы будущии маги поклонялись ложному богу.
— Вот как, тогда мы в затруднительном положении.
— Не вижу трудностей. Уже сегодня мой человек может направиться в академию. Уверяю вас, он не станет учинять неприятности, а только уведомлять меня о подозрительных людях, — Эленвен уже сгорала от нетерпения, вся эта беседа казалась клоунадой, лишь сильнее задерживающая эльфийку в стенах этого дворца. Задерживаться ей не нравилось, по крайней мере, в тех местах, которые она не считала своими.
И вскоре, её опасения оправдались, когда король решил дать окончательный ответ:
— Буду с вами честен. Ещё за час до нашей беседы, я обсудил ваше требование с советником, и мы пришли к такому выводу: ваша неудача не понравилась стоявшим сверху, и это не удивительно, ведь, именно неудачей можно назвать около сотни погибших талморцев в посольстве, когда бушевала нечисть. Если не ошибаюсь, то происшествие повлекло за собой резкое уменьшение доступных подчиненных? Верно же.
— К чему вы ведёте, — насупилась женщина. Неудача - именно так это можно было назвать. Именно неудачу ей нельзя было допускать, чтобы продвинуться по лестнице власти на своей
